Она растворилась в воздухе - Уайт Этель

Моди взяла на себя заботу о состоянии своей взбудораженной хозяйки, суетясь вокруг, словно кошка-мать над едва не утонувшим котенком. Она дала ей бренди и выслушала словесный поток подозрений и страхов, тем временем освобождая мадам от верхней одежды. Вскоре Гойя лежала, растянувшись на диване, — на ногах шлепанцы из перьев, во рту сигара.

— Я хотела бы оставаться здесь, постоянно, никуда не выходя, — заметила она, оглядывая роскошную обстановку своей душной квартиры. — Здесь я в безопасности.

Моди уселась на стол, скрестила свои костлявые колени и, закурив сигарету, произнесла:

— Скорее всего вы просто переутомились, вот вам и мерещатся всякие ужасы. 

— Ты права, Моди. Нет явных причин, не стоит бросать это дело на полдороге. Если все будет в порядке, если меня не обманут, то я уйду на пенсию, и мы станем жить в Париже.

— Посмотрите, как я танцую канкан, — воскликнула Моди. Она продемонстрировала свое нижнее белье в танце, рассчитанном на то, чтобы приободрить хозяйку, и мадам визгливо рассмеялась.

Гойя переоделась в красивое вечернее платье и отправилась ресторан, там заказала дорогой ужин. После ужина она устроилась в вестибюле, где слушала радио и смотрела телевизор.

Вернувшись в свою квартиру, Гойя была такой же, как всегда. Она рассмеялась, когда Моди стала настаивать на том, чтобы обыскать квартиру перед тем, как запереть окна и двери.

— Оружие не помешает, — Моди подошла к постели постели Гойи и засунула под подушку пневмобаллончик. — Ваш сон будет приятнее, если вы будете знать, что эта штука с кислотой у вас под рукой. Пистолет я вам не даю, с вашим зрением вы и в потолок не попадете. Это оружие вам больше подходит. —  Моди выросла в опасном районе, где иметь при себе оружие считалось обычным и необходимым.

— Нет, Моди, все-таки ты дуреха.

Несмотря на принятые меры предосторожности, а может быть именно благодаря им, мадам провела ужасную ночь. Пока она лежала без сна, ей казалось, что кто-то пытается залезть в окно, а когда заснула, снилось, что этот кто-то уже проник внутрь. Потом ей снились различные последствия этого проникновения, из-за чего она просыпалась в поту от ужаса, а ее сердце едва не выпрыгивало из груди

Когда Моди принесла ей на завтрак шоколад, Гойя находилась в состоянии, граничащим с нервной прострацией.

— Моди, — прошептала она, — в этой квартире небезопасно.

— Что такое вы говорите? — Здесь же вокруг люди.

— Вот именно. Любой может забраться сюда, перебравшись с соседнего балкона.

— Что ж, если дело дошло до этого, давайте переедем в отель.

— Нет. Отели небезопасны. Там люди постоянно сменяют друг друга.

— Может, вам понравится в деревне? — терпеливо спросила Моди.

— В деревне? — тихо воскликнула мадам. — Поля и деревья. Меня бросает в дрожь от этого… Нет, лучше уж оставаться здесь.

Однако постепенно Гойя восстановила контроль над нервами, занявшись повседневными делами. Когда в обычное время за ней приехал автомобиль, она приободрилась при виде шофера, Кромера, который постоянно возил ее. Он был плотным мужчиной, и его широкая спина всегда вселяла в мадам уверенность, ведь она была так широка, что его форма едва не расходилась по швам.

— Заберите меня через час, — сказала Кромеру Гойя, когда автомобиль добрался до Померании Хаус.

Несмотря на колотящееся сердце, она вошла в холл в своей обычной величественной манере, но вместо того, чтобы подняться по лестнице, направилась в офис. Маленькая секретарша, которая просматривала почту, подняла голову — ее взгляд говорил, что ничего хорошего услышать от Гойи она не ожидает.

— Будьте добры, скажите майору Померою, что я съезжаю этим утром, — объявила мадам.

— Вы не измените своего решения? В газетах нет ничего о том… о том, что произошло вчера. Даже Пирс ничего не знает об этом. Я уверена, что никакой огласки не будет.

— Благодарю, я уже обо всем договорилась. Фургон для перевозки должен забрать мою мебель. Где Пирс?

Майор, который слушал их разговор, стоя снаружи, медленно вошел в офис и объяснил, что швейцар находится в подвале, разбираясь с неисправной электроосветительной установкой, а затем выразил сожаление по поводу потери хорошего арендатора.

Через полчаса этот фарс был завершен. Фургон прибыл вовремя, и майор проводил грузчиков в номер 16. После того как мебель в рекордно короткие сроки была вынесена на улицу, а ее грохот был должным образом отмечен любопытными обитателями дома, Гойя вошла в офис и оставила там свой ключ.

Сделав это, она почувствовала облегчение.

— По какому адресу пересылать вашу корреспонденцию? — спросила секретарша.

— Адрес у вас есть. Сент-Джонс-Вуд.

Стоя у дома, Гойя ждала машину Кромера. Майор, приблизившись к ней прошептал:

— Дайте мне знать, если ваш адрес изменится.

— Если это произойдет, вас уведомят об этом, — надменно взглянула на него Гойя. — Если вы думаете, что я пропаду из виду как раз тогда, когда ожидаю свои дивиденды, то вы настроены чересчур оптимистично.

Однако ее хорошее расположение духа скоро было испорчено. Когда она вошла в холл своего многоквартирного дома, его жильцы обсуждали недавнюю трагедию. По какой-то причине, которая до сих пор оставалась неясной, лифт сорвался с высоты третьего этажа и упал на дно шахты, при этом погибла пожилая дама.

Когда мадам услышала об этом происшествии, она прежде всего ощутила любопытство, желая узнать какие-нибудь ужасные подробности. Ее сочувствие к жертве выразилось в обычном закатывании глаз и поджатии губ. Однако ближе к вечеру этот случай вдруг приобрел зловещий смысл.

Секретарша майора Помероя позвонила мадам. Моди ответила на звонок и повернулась к Гойе, хихикая от возбуждения:

— Ну и шуточки, представляете, оказывается  — вы покойница!

Служанка объяснила, что новости о происшествии с лифтом достигли Померании Хаус через швейцара, который был хорошим знакомым Пирса, и там подумали, что жертвой несчастного случая стала мадам Гойя — из-за возраста и иностранного имени погибшей.

Сказав это, Моди заметила, что нижняя челюсть ее хозяйки трясется.

— Моди, — хрипло сказала Гойя, — они правильно подумали, все было подстроено и в аварии должна была погибнуть я. Несчастная женщина была на меня похожа, ее просто перепутали.

— Успокойтесь. Они не смогут причинить вам вред, я буду всегда рядом с вами со своим острым ножом.

— Ты дура. Я все равно боюсь оставаться здесь. Ту девушку убили в квартире — она слишком много знала. Я знаю больше.

— Если вы не будете хорошей девочкой, я положу вас себе на колени и отшлепаю. Ложитесь и поспите немного.

После того, как преданная тщедушная Моди затащила и водрузила свою грузную хозяйку на роскошную кровать, мадам начала постепенно расслабляться под воздействием окружающего ее тепла и комфорта. Освободившись от тесной одежды, она надела халат, а ее ноги в чулках покоились на грелке. Ее окружала надежность привычной роскошной обстановки — толстый ковер и парчовые портьеры.

Гойя начала дремать, когда ее разбудил какой-то звук. Подскочив, она успела увидеть, чью-то голову мелькнувшую за окном. Ее вопль заставил Моди опрометью броситься к ее постели.

— Боже ты мой, что теперь случилось?

— Человек там снаружи, — задыхаясь, произнесла Гойя. — За окном.

— Это всего лишь подвесная монтажная люлька, ведут какие-то ремонтные работы этажом ниже.

— О… вот как. Я подумала, что это бандит.

Тут видимо что-то щелкнуло у нее в голове — Гойя драматично шлепнула себя по лбу:

— Моди, я знаю где спрятаться. Коттедж «Жимолость». Нужно позвонить Эйбу и Эльзе. Набери их номер.

Проведя довольно оживленный телефонный разговор, мадам приказала Моди паковать чемодан. Она уже предвкушала — там она будет в безопасности. Коттедж «Жимолость» был не обычным загородным коттеджем, а ультрасовременной резиденцией. За время своей блестящей карьеры хозяин этого дома приобрел слишком много врагов, чтобы спокойно спать по ночам не защитившись при помощи всевозможных устройств. В сочетании с окружающими дом высокими стенами и злыми собаками это делало его дом неприступной крепостью.