Агата Кристи - Унесенный потоком
— А женщины не было, — сказал Пуаро.
— Но, месье Пуаро, — проворчала Линн, — а как же старая леди? Она же видела ее. И слышала.
— Ага, — бросил Пуаро. — А что она видела? Что слышала? Она видела кого-то в брюках, в легком твидовом пальто. Она видела голову в оранжевом шарфике в виде тюрбана, лицо, покрытое толстым слоем косметики и размалеванные губы. Но видела все это в полутьме. А что она слышала? Она видела, как эта «потаскушка» вернулась в пятый номер, и оттуда раздался мужской голос: «Давай, уходи отсюда, девочка». Да, это был мужчина, и именно его она видела и слышала! Но это была гениальная идея, мистер Хантер, — добавил Пуаро, повернувшись спокойно к Дэвиду.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил Дэвид.
— Ну, а теперь я кое-что расскажу вам. Вы пришли в «Олень» в девять часов или примерно в это время. Вы пришли не убивать, а платить. Но что вы обнаружили? Вы увидели, что ваш вымогатель убит самым жестоким образом и лежит на полу. Вы быстро соображаете, мистер Хантер, и вы сразу же поняли, что находитесь в большой опасности. Насколько вам было известно, никто не видел, как вы входили в «Олень». Первая ваша мысль была как можно быстрее успеть на поезд, отправляющийся в Лондон в 9.20 вечера, и упорно стоять на том, что вас и в помине не было в Уормсли-Уэйле. Чтобы успеть на поезд, у вас был только один шанс — двинуться через поле, но, когда вы бежали, вы столкнулись с мисс Марчмонт и одновременно поняли, что не успеваете на поезд. Вы уже заметили поднимавшийся над долиной паровозный дым.
Для того, чтобы у нее отложилось в голове, что вы действительно успели на поезд, вы изобрели, можно сказать, гениальный план. Фактически вам пришлось придумывать совершенно иную уловку, чтобы отвести от себя подозрения.
Вы вернулись в Фурроубэнк, спокойно открыли дверь своим ключом, накинули на голову шарфик СЕоей сестры, взяли одну из ее помад и наложили также толстый слой грима, как это принято в театре.
В соответствующее время вы вернулись в «Олень», ошарашили своей внешностью старую даму, которая отдыхала в комнате для постояльцев и которая является притчей во языцех в «Олене». Потом вы поднялись в пятый номер. Услышав, что она идет в свой номер, вы вышли в коридор, затем быстро вернулись в номер и оттуда громко крикнули: «Ты бы лучше убиралась отсюда, моя девочка».
Пуаро замолчал.
— Удивительно гениальное представление, — заметил он.
— Это правда, Дэвид? — воскликнула Линн. — Эго правда?
Дэвид широко усмехался.
— Думаю, что я неплохо исполнил женскую роль. Боже, вы бы только видели лицо этой старой горгоны!
— Но как ты мог быть здесь в десять часов и в то же время звонить мне из Лондона в одиннадцать? — в растерянности спросила Линн.
Дэвид Хантер поклонился Пуаро.
— Все объяснения у Эркюля Пуаро, — ответил он. — Это человек, который все знает. Как я сделал эго?
— Очень просто, — сказал Пуаро. — Вы позвонили из телефонной будки своей сестре в Лондон и дали ей очень четкие инструкции. Ровно в четыре минуты двенадцатого она заказала разговор с абонентом Уормсли-Уэйл, 34. Когда миссис Марчмонт подошла к телефону, оператор произнес что-нибудь типа «вызов из Лондона» или «Лондон говорит». Ведь так?
Линн кивнула.
— И сразу же Розалин Клоуд положила трубку. И вы, — продолжал Пуаро, повернувшись к Дэвиду — в точно установленное время набрали 34, дождались ответа, нажали кнопку, а затем сказали «вызывает Лондон» слегка измененным голосом и уж потом только начали разговор. В наше время кратковременные перерывы телефонных разговоров обычное дело. Естественно, Линн Марчмонт восприняла их как кратковременное разъединение.
— Так вот почему ты звонил мне, Дэвид, — спокойно произнесла Линн.
Что-то в ее голосе, каким бы спокойным он ни был, заставило Дэвида посмотреть на нее.
Затем он повернулся к Пуаро и с жестом полной капитуляции произнес:
— Все так и было. Вы действительно все знаете! По правде говоря, я был сильно испуган. Мне нужно было что-то придумать. После встречи с Линн я прошел пять миль в направлении Даслеби и вернулся в Лондон ранним молочным поездом. Я вовремя оказался дома, успел поспать и позавтракать с Розалин. Мне никогда даже в голову не приходило, что полиция решит, что звонок — это ее рук дело.
И, конечно, я не имел ни малейшего представления о том, кто его убил! Я даже не мог представить, кто бы захотел убить его. Насколько я мог понять, ни у кого не было мотива, кроме меня и Розалин.
— Да, — заметил Пуаро, — поиск мотива представлял наибольшую трудность. У вас и у вашей сестры был мотив для убийства Ардена. А у каждого члена семейства Клоудов был мотив для убийства Розалин.
— Так, значит, ее убили? — резко спросил Дэвид. — Это не было самоубийство?
— Нет. Это было хорошо разработанное, тщательно продуманное преступление. В один из ее порошков в коробочке из-под снотворного был добавлен морфий.
— Порошки, — нахмурившись произнес Дэвид. — Вы хотите сказать, что это Лайонел Клоуд?
— О нет, — ответил Пуаро. — Видите ли, практически каждый из Клоудов мог добавить морфий. Миссис Лайонел Клоуд могла добавить его в порошки еще до их появления в докторской аптечке. Роули приходил в Фурроубэнк и приносил для Розалин масло и яйца. Миссис Марчмонт бывала здесь. Также и миссис Джереми Клоуд. Даже Линн Марчмонт приходила. И у каждого из них был мотив.
— У Линн не могло быть мотива, — закричал Дэвид.
— У нас у всех был мотив. Именно это вы хотите сказать? — спросила Линн у Пуаро.
— Да, — ответил тот. — И именно это обстоятельство усложнило ход всех’о дела. У Дэвида Хантера и Розалин Клоуд был мотив для убийства Ардена, но они его не убивали. У каждого из семейства Клоудов был мотив для убийства Розалин Клоуд, но никто из них не убивал ее. Все с самого начала было фальшивым. Розалин Клоуд убил человек, который больше всего терял от ее смерти. Вы убили ее, мистер Хантер, — сказал Пуаро, слегка повернув голову.
— Я? — воскликнул Дэвид. — Но зачем мне убивать свою собственную сестру?
— Вы убили ее, потому, что она вам не сестра.
Розалин Клоуд погибла в Лондоне во время воздушного налета почти два года тому назад. Женщина, которую вы убили, — молодая ирландка, горничная Эйлин Корриган, чью фотографию я получил сегодня из Лондона.
Произнеся эти слова, Пуаро вынул из кармана фотографию. С быстротою молнии Дэвид вырвал ее, устремился к двери, выбежал из комнаты, хлопнул дверью и исчез. Взревев от ярости, Роули помчался за ним следом.
Пуаро и Линн остались одни.
— Неправда, — закричала Линн. — Это не может быть правдой!
— К сожалению, это правда. Как-то раз вы наполовину добрались до истины, когда вам показалось, что Дэвид Хантер ей не брат. Поверните это иным образом, и все встанет на свои места. Розалин была католичкой (а жена Андерхея — нет), она мучилась сознанием своей вины, но была безгранично предана Дэвиду. Представьте себе его состояние в тот ужасный день, когда во время налета погибла его сестра и умирал Гордон Клоуд — и, тем самым, закрывался путь к легкой и обеспеченной жизни. И вдруг он видит эту девушку — примерно такого же возраста, без сознания, пострадавшую от налета. Только они вдвоем уцелели. Нет сомнения в том, что к этому времени он уже был ее любовником и мог повлиять на нее. Да, сн умел найти подход к женщинам, — сухо добавил Пуаро, не глядя на вспыхнувшую Линн. — Он хватается за благоприятную возможность и выдает горничную за свою сестру. Когда она приходит в сознание, то видит его у своей постели. Ему удается уговорить ее взять на себя новую роль.
Но представьте себе их ужас, когда они получили от вымогателя первые письма. Я все время задавал себе один и тот же вопрос: «Действительно ли Хантер человек, у которого можно легко выманить деньги?» Кроме того, казалось, что он сам не уверен, является ли вымогатель Андерхеем или нет. А как он мог быть уверен? Розалин Клоуд сразу бы ему сказала, является ли этот человек ее первым мужем или нет. Так почему она вдруг спешит в Лондон, не желая воспользоваться возможностью взглянуть на этого человека? Могла быть только одна причина: он не хотел, чтобы шантажист увидел ее. Если бы человек действительно оказался Андерхеем, он не должен был знать, что Розалин Клоуд — совсем не Розалин. Был один только выход — хорошо заплатить, чтобы вымогатель хранил молчание, а затем сбежать в Америку.
И тут вдруг неожиданно шантажиста убивают, а майор Портер признает в нем Андерхея. Никогда еще в своей жизни Дэвид Хантер не оказывался в такой чертовски трудной ситуации! Но хуже всего то, что у девушки начали сдавать нервы. У нее вдруг проснулась совесть. К тому же появились признаки психического расстройства. Рано или поздно, она бы все рассказала и выдала бы его в руки правосудия. Кроме того, ее запросы начинают его раздражать. Он полюбил вас и решает отрубить концы. Эйлин должна умереть. Он заменяет морфием один из порошков, прописанных ей доктором Клоудом, заставляет ее принимать лекарство каждый вечер и постоянно рассказывает ей о неприятностях Клоудов. На Дэвида Хантера не могло пасть подозрение, поскольку смерть его сестры означает, что ее состояние перешло к Клоудам.
