Найо Марш - Снести ему голову
Энди, который чем дальше, тем больше утверждался в их глазах как наименее суровый и наиболее сентиментальный из Андерсенов, охотно пояснил:
— Второе апреля тысяча девятьсот тридцать шестого года. В этот день наша Бесс сбежала, чтобы выйти замуж. Он тогда страшно бушевал. Всю ночь глаз не сомкнул. Все ходил, ходил из угла в угол…
— Он еще огонь тогда развел, — вспомнил Дэн. — Сжег все ее платья и вообще все, что после нее осталось.
— Ох-ох-ох!.. — Эрни оглушительно загоготал и бухнулся на колени.
— Кажется, — сказал Крис, — в ту ночь он его и написал. На следующий день, когда пришли два мужика, которым надо было что-то залудить, он попросил их зайти в свою каморку. Потом они вышли оттуда и все пересмеивались между собой — мол, вряд ли такое наследство сделает из кого-нибудь миллионера. Их подписи стоят как фамилии свидетелей.
— Выходит, они крепко ошибались, — дружелюбно сказал Дэн. — Пусть не миллионы, но совсем даже неплохо, а?
Андерсены снова загалдели, а констебль из Биддлфаста закашлялся.
— Надо же, как все повернулось… — изумился Саймон.
Аллейн прочитал завещание. Документ был краткий, по нему все владения Лицедея отходили его сыновьям в равных долях «при условии, что они ничего не отдадут моей дочери Элизабет или ее ребенку, который может появиться в результате ее поступка». Подпись — В. Андерсен.
— Грустно все это! — Энди тяжело вздохнул.
Нэт взволнованно обратился к Аллейну:
— Но что же нам теперь делать, сударь? Сгодится ли такая бумажка? Можно нам с ней к коронеру? Законная она или как?
Аллейна так и подмывало ответить ему: «А чего? Может, коронеру на что и сгодится!» — такие эти Андерсены были в доску деревенские, красномордые, так в упор на него выставились, как будто перед ними стоял сам Господь Бог.
Он сдержался.
— Поговорите об этом с вашим адвокатом. Если ваш отец не составил другого завещания, то с этим, я думаю, будет все в порядке.
— И тогда у нас как раз хватит, чтобы переделать эту старую лавчонку в автосервис — правда же, мужики? — возбудился Эрни.
Дэн с серьезным видом сказал:
— Сейчас не тот случай, чтобы об этом говорить, Эрни. Вот придет время, тогда и потолкуем.
А Крис сказал:
— Почему же сейчас не потолковать? Каждый небось про себя только и думает. А уж с такой кучей деньжищ…
Энди сказал:
— А я бы не стал толковать об этом — ему бы такое не понравилось. — Он повернулся к Аллейну. — Насколько я понимаю, сударь, нам надо все у вас спрашивать. Скажите, как быть-то нам теперь?
— Пусть все остается как есть, до тех пор пока не выяснится вопрос с завещанием. Но вообще-то я в этих вещах не разбираюсь, к тому же мне уже пора ехать. Вот, пожалуйста, мистер Фокс здесь остается — до приезда «скорой». Единственное, что могу вам посоветовать, это когда вы закончите ваши… ваши сногсшибательные поиски, внимательным образом пересчитайте все деньги и заприте куда-нибудь на замок. Как говорится, денежки счет любят. До свидания.
Они хором забубнили слова благодарности.
Аллейн взглянул на Фокса и вышел. Саймон бросил братьям через плечо:
— Не делайте ничего такого, что бы поостереглись делать при мне — слышали? Чао-какао! — И он последовал за Аллейном к машине. Фокс присоединился к ним.
— Прямо детский сад какой-то, ей-богу, а? — осклабился Саймон.
Аллейн уклонился от ответа.
— По крайней мере, Эрни, — не унимался Бегг. — Он же прямо как большой ребенок.
Он открыл перед Аллейном дверцу машины и придержал ее. Некоторое время он стоял так, разглядывая свои ботинки и ковыряя носком снег — в этот момент он сам напоминал мальчишку.
— Все вы копаете под старину Капрала, — проворчал он.
— Нам нужны от него только факты. Как и от любого другого свидетеля.
— Но он же не любой другой. Он может вам такого наговорить. Наплетет своим языком…
«Сейчас начнет повторяться», — подумал Аллейн.
— Прямо как большой ребенок, — не преминул подтвердить эту мысль Саймон.
— Не волнуйтесь, — заверил летчика Аллейн. — Мы будем смотреть в оба.
Саймон с усмешкой покосился на старшего инспектора.
— А все-таки им повезло. — Он выразительно пошуршал в воздухе пальцами.
— Да уж, — согласился Аллейн. — Не зря Лицедей так прижимался. Ладно, мне пора.
Из-за холода мотор никак не желал заводиться. В освещенном пролете двери кузницы показался Эрни. Затем, сделав пару шагов по направлению к машине, он остановился. Что-то в его поведении заставило Аллейна насторожиться.
— Хай, Капрал! — весело окликнул его Саймон — что-что, а уж здороваться он любил.
Аллейн решил воспользоваться представившейся возможностью.
— Послушайте, — тихо сказал он Саймону, — я хочу кое-что у Эрни спросить. Разумеется, я мог бы сделать это один, но мне кажется, если выбудете стоять рядом, он даст более вразумительный ответ. Ну так как?
— По рукам…
— Эрни, — позвал Аллейн, — можно тебя на секунду?
Эрни сделал шаг вперед.
— Если вы пытаетесь его подловить… — начал Саймон.
— А вы полагаете, тут есть что ловить?
— Да нет, зачем…
— Эрни, — повторил Аллейн, — поди сюда на минутку.
Не спуская глаз с Саймона, Эрни все так же медленно подошел к ним.
— Скажи мне, — попросил его Аллейн, — почему ты говорил, что это немка убила твоего отца?
В пролете двери появился Крис Андерсен. Эрни и Саймон стояли к нему спиной.
— Такого я не говорил, — пробубнил Эрни. — Я сказал — это она все наделала.
— Ах ты господи! — вырвалось у Саймона. — Давай дальше; Не тяни. Ведь знает же, как пить дать. Давай.
Но Эрни, похоже, думал о своем.
— Женщины! — презрительно буркнул он. — От них все и беды — не зря ж Лицедей говорил. Возьмите хоть нашего Криса.
Фигура, застывшая на фоне зловещего света из-за двери кузницы, повернула голову, потопталась на месте и снова замерла.
— А что с ним такое? — еле слышно спросил Аллейн и сделал предупреждающий знак Саймону.
Эрни принял высокомерно-независимый вид.
— Спорим, вы не расскажете мне про них ничего новенького… — И без всякого перехода неприлично захихикал.
Неожиданно в разговор встрял Фокс:
— Правда? Ну надо же!
Эрни перевел на него взгляд.
— Во-во. Про него и Трикси.
— И про Лицедея? — почти прошептал Аллейн.
Эрни с присвистом кивнул.
Крис отделился от двери и двинулся к ним — ни Саймон, ни Эрни его не видели. Аллейн принялся топать ногами по снегу, будто хотел согреть ноги, чтобы не дать им услышать шаги Криса.
Саймон обратился к Аллейну.
— Клянусь богом, — сказал он. — Я не представляю, о чем он. Клянусь богом!
— Ну хорошо, — откликнулся Аллейн. — Тогда спросите у него. Только тихо.
— О чем это ты, Капрал? — послушно начал Саймон. — Лицедей-то здесь каким боком оказался? Ну-ка, давай, разведка, выкладывай.
Эрни, который Саймона слушался как никого другого, незамедлительно ответил:
— Прошу прощения, сударь. Я это про то, что я там видел… и потом сказал Лицедею, ну, вы знаете — про Трикси. С мистером Ральфом.
— Тьфу ты! — Саймон повернулся к Аллейну. — Похоже, для вас здесь ничего интересного.
Крис приближался сзади к брату.
— Что, из-за этого был сыр-бор? — спросил Аллейн у Эрни. — В воскресенье?
Эрни снова присвистнул, на этот раз пронзительно.
Пальцы Криса сомкнулись на запястье брата. Затем он рывком повернул его к себе.
— Что я тебе говорил? — Он смазал младшего по физиономии.
Эрни издал удивленный звук, похожий одновременно на смех и на плач.
Саймон, разом посуровевший, крепко встал между ними.
— Так уж было необходимо? — спросил он Криса.
— Не твое дело, — огрызнулся Крис, повернулся и зашагал обратно к кузнице. Фокс, переглянувшись с Аллейном, последовал за ним.
— Вот ведь, ей-богу, — пробормотал Бегг и обнял Эрни за плечи. — Забудь про это, Капрал, — сказал он. — Помнишь, как я тебя учил: молчи — за умного сойдешь. Слишком много болтаешь, Капрал. Так-то. — Он взглянул на Аллейна. — Давайте перерывчик, а? — взмолился он. — Можно?
Но тут Эрни принялся громко причитать.
— Женщины! — кричал он. — Все они, они! Как старик говорил-то? Все, все они на одну мерку. Смотрите, что чужеземка-то наделала? Что наделала, а?
— Хорошо, хорошо… — согласно кивал Аллейн. — Так что же она наделала?
— Тише, тише ты, Капрал. Что я тебе только что говорил? — заволновался Саймон и повернулся к Аллейну. — Сжальтесь вы над ним, — попросил он. Он двинулся к Эрни и внезапно остановился. Взгляд его был устремлен на что-то за капотом автомобиля Аллейна.
Едва различимые на заснеженной дороге, слабо освещенные фонарем, который кто-то нес в руке, к кузнице шли три человека. Когда они вошли в ореол света, падавшего из-за двери кузницы, стало ясно, кто они.
