Жорж Сименон - Буря над Ла-Маншем
Комиссар полиции вежливо предложил Мегрэ принять участие в дальнейшем дознании, если ему интересно, но предложил это без особого воодушевления, задетый странным поведением коллеги, который как будто был не особенно расположен помогать ему.
Пока они шли рядом, держась поближе к домам, из опасения, что им угодит в голову черепица — куски ее валялись повсюду на тротуаре, — он все же поделился с Мегрэ своими планами.
— Как видите, я не хочу просто плыть по течению. Я был бы крайне удивлен, если бы Джон Миллер не оказался замешанным в это дело. Хозяйка пансиона заявила, что он прожил у нее довольно долго, но на ее вопросы всегда отвечал уклончиво. Он расплатился французскими деньгами, но вот любопытная деталь: он дал необычно много мелкой монеты. Выходил он редко и только по утрам. Два дня подряд мадмуазель Отар встречала его на рынке, где он вроде бы интересовался маслом, яйцами и овощами…
— Или же кошельками торговок, — бросил Мегрэ.
— Вы полагаете, он карманный вор?
— Во всяком случае, это объяснило бы, почему он вернулся в Англию под другим именем и в другой одежде, чем те, которые вы указали.
— Это не помешает мне продолжать его розыски. А теперь зайдем к Виктору, хозяину кафе близ рыбного рынка. Я хотел бы повидать там Постава, о котором упомянула горничная, и узнать, не тот ли это Постав Щербатый, которым мне несколько раз довелось заниматься.
— Полицейский утверждал, что здешние парни чаще забавляются ножом, чем револьвером, — заметил Мегрэ, перепрыгнув через глубокую лужу, но все же обдав себя грязью.
Через несколько минут они вошли к Виктору в кабачок с липким, скользким полом, где стояло с десяток столиков, за которыми сидели люди в матросских блузах и в сабо. Помещение было слишком ярко освещено, из автомата-проигрывателя неслась пронзительная музыка, хозяин и две служанки, не блиставшие чистотой, суетились у стойки и между столиками.
По взглядам сидевших в кабачке людей было ясно, что они узнали полицейского комиссара, который уселся с Мегрэ в углу и заказал пиво. Когда служанка принесла кружки, комиссар удержал ее за фартук и спросил вполголоса:
— В котором часу Жанна приходила сегодня днем?
— Какая Жанна?
— Любовница Гюстава.
Девушка поколебалась, бросила взгляд на группу мужчин и, подумав, сказала:
— По-моему, я ее не видела!
— Но ведь она часто здесь бывает, верно?
— Случается. Только она не входит в зал. Она приоткрывает дверь и смотрит, здесь ли он, и если он тут, он выходит к ней.
— Постав появлялся сегодня вечером?
— Надо спросить у моей подружки Берты. Я отлучалась.
Мегрэ улыбался с довольным видом. Казалось, его радовало, что не он один затрудняется дать точные свидетельские показания.
Берта, вторая служанка, косила на один глаз и, может быть, поэтому производила неприятное впечатление.
— Если вам нужно это знать, спросите у него самого, — ответила она комиссару — Я не нанималась в сыщики.
Но первая девушка уже успела шепнуть словечко рыжему парню в резиновых сапогах. Он встал, подтянув штаны из чертовой кожи, подпоясанные веревкой, сплюнул на пол и подошел к комиссару. Он заговорил, сразу же показав щербинку на переднем зубе.
— Это вы мной интересуетесь?
— Я хочу знать, видел ли ты сегодня вечером Жанну?
— А вам-то какое дело?
— Жанну убили.
— Не может быть.
— Говорю тебе, ее убили на улице выстрелом из револьвера.
Парень и вправду был огорошен, он оглянулся и крикнул:
— Послушайте-ка! Вот так история! Жанну убили!
— Отвечай на вопрос. Ты видел ее?
— Ладно, скажу правду. Она приходила.
— В котором часу?
— Уж не помню. Я играл на аперитив с толстяком Политом.
— Было больше пяти?
— Конечно!
— Она зашла сюда?
— Я не разрешаю ей заходить в кафе, где я бываю. Я увидел ее в дверях. Я вышел к ней и сказал, чтобы она оставила меня в покое.
— Почему?
— Потому что!
Хозяин выключил музыку, и в зале воцарилась тишина, люди внимательно прислушивались к их беседе.
— Вы поссорились?
Щербатый пожал плечами, словно зная, что нелегко ему будет что-то втолковать непонятливому собеседнику.
— И да и нет.
— Объясни как следует!
— Допустим, я поглядывал на другую, а Жанна приревновала.
— А кто эта другая?
— Жанна однажды привела ее на танцы.
— Как ее имя?
— А я и сам не знаю. Ну да ладно, раз уж вы хотите знать. Она совсем молоденькая, но я ее и пальцем не тронул, так что придраться ко мне нельзя. Это девчонка, что работает с Жанной в пансионе.. Вот и все! И вот, когда Жанна явилась, я вышел к ней на улицу и сказал, что задам ей хорошую взбучку, если она не отвяжется от меня.
— Ну а потом? Ты тут же вернулся в кафе?
— Нет, не сразу. Я пошел взглянуть на пароход, что уходил в Ньюхейвен. Мне любопытно было, как это он отчалит при такой волне. Вы хотите меня забрать?
— Пока еще нет.
— Вы не стесняйтесь, если что! Мы уж приучены расхлебывать за других… Подумать только, ее убили!.. Она хоть не мучилась по крайней мере?
Странное чувство охватило Мегрэ оттого, что он находился здесь без всякого дела. Он еще не привык быть просто частным лицом, как все. Другой, а не он задавал сейчас вопросы, ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не вмешаться, не высказать своего одобрения или неодобрения.
Иногда он сгорал от желания задать вопрос, и молчание становилось для него сущей пыткой.
— Вы пойдете со мной? — обратился к нему комиссар полиции, вставая и бросая мелочь на стол.
— Куда?
— В комиссариат. Мне нужно составить донесение. А потом я смогу поспать, так как делать сегодня больше нечего.
И только выйдя на улицу, комиссар добавил, поднимая воротник пальто:
— Разумеется, к Щербатому мы приставим человека. Таков мой метод и, мне кажется, и ваш тоже. Было бы ошибкой во что бы то ни стало добиваться немедленных результатов, так ничего не получится, только изнуряешь себя и начинаешь терять хладнокровие. А завтра мне хватит возни с господами из прокуратуры.
Мегрэ расстался с ним у красного фонаря комиссариата. Ему там нечего делать, его коллега засядет за усердный и подробный отчет.
Ветер поутих, но дождь продолжал идти, хотя уже не так сильно — струи падали теперь вертикально. Немногочисленные прохожие скользили мимо еще освещенных витрин.
Как это бывало и прежде, когда расследование продвигалось туго, Мегрэ старался растянуть время. Он заглянул в «Швейцарскую пивную» и добрых пятнадцать минут машинально следил, как играли в кости за соседним столиком.
Он промочил ноги и чувствовал, что схватит насморк. Это заставило его после пива заказать грог с ромом, от которого кровь прихлынула к голове.
— Так-то! — вздохнул он, вставая.
Это дело его не касалось! Конечно, сердце немного щемило, но разве не мечтал он о том, чтобы уйти на покой, так чего же теперь ворчать, когда он наконец вышел в отставку!
В дальнем конце пристани, где-то за морским вокзалом, уже пустынным и освещенным одной только дуговой лампой, он увидел светящееся лиловое кольцо над мокрым тротуаром и вспомнил про танцульки, о которых ему говорили днем.
Так и не решив, стоит ли ему туда идти, и поминутно повторяя себе, что, нечего ему заниматься этим делом, Мегрэ все же оказался перед странным, безвкусно раскрашенным фасадом, освещенным цветными лампочками. Мегрэ толкнул дверь, в лицо ему хлынули потоки джазовой музыки, но он почувствовал разочарование при виде почти безлюдного зала.
Танцевали две девушки, видимо работницы, желавшие получить удовольствие за заплаченные деньги, и трое музыкантов играли для них одних.
— Не скажете, какой у нас сегодня день? — спросил он у хозяина, присаживаясь к стойке.
— Понедельник. Сегодня, знаете, много народу не будет. В основном приходят по субботам и воскресеньям, иногда по четвергам. После кино заглянет сюда несколько парочек, хотя в такую непогоду… Чего вам налить?
— Дайте грогу.
Он пожалел, что заказал грог, увидев, как хозяин наливает какой-то неведомый ром и горячую воду в сомнительной чистоты кастрюлю.
— Вы здесь впервые? Вы проездом в Дьеппе?
— Да, проездом.
Хозяин, по-своему истолковав приход Мегрэ, пояснил:
— Знаете, женщин такого рода у меня вы не найдете. Можете танцевать, предложить этим девушкам выпить стаканчик, но насчет остального — дело трудное. А сегодня и подавно!
— Потому что нет народа?
— Да не только… Возьмите хотя бы этих девчонок… Вы знаете, почему они танцуют?
— Нет.
— Чтобы прогнать тоску Когда они пришли, одна все плакала, а другая молча смотрела куда-то. Я предложил им выпить, чтобы они развеселились. Не так-то приятно узнать, что подружка убита.
