Рекс Стаут - Смертельная ловушка
В третий раз воцарилась тишина. Поскольку все остальные тоже не были кадровыми военными, мы не сразу уловили значение просьбы, выраженной в такой манере. Нас поразило лицо генерала Файфа. Оно словно застыло. Мне ни разу не приходилось видеть генерала обескураженным, но сейчас он явно ощущал себя в дураках и не сводил глаз с Райдера.
— Возможно, сэр, — сказал Райдер, в свою очередь, не отводя глаз, — мне следовало бы добавить, что дело это не личного характера. Я хочу обсудить с генералом Карпентером вопрос, касающийся армии. И уже заказал билет на пятичасовой самолет.
Снова молчание. На скулах у Файфа набухли желваки.
— Странно вы себя ведёте, полковник, — холодно произнёс он, не повышая голоса. — Могу объяснить это только вашим незнанием уставных правил. Подобные просьбы излагаются обычно наедине… У меня есть к вам неофициальное предложение. Если угодно, можем обсудить вашу просьбу с глазу на глаз. Сейчас. Или после обеда, когда вы её как следует обдумаете.
— Прошу меня простить, — Райдер ничуть не обрадовался, и голос его звучал твёрдо, — но это ничего не изменит, сэр. Я знаю, что делаю.
— Надеюсь.
— Я тоже, сэр. Значит, вы не возражаете?
— Нет. — Лицо Файфа отвердело ещё больше и, казалось, никогда не смягчится, но он прежде всего был офицером и джентльменом, да ещё в присутствии свидетелей. Справедливость требует отметить, что он сумел сдержаться. Файф встал, отпустил Тинэма и Лоусона, пригласил Джона Белла Шетука пообедать с ним и, когда Шетук согласился, обратился к Вулфу с предложением присоединиться к ним, но Вулф отказался, объяснив, что ему предстоит кое с кем встретиться, что было абсолютной ложью. Он ненавидел рестораны и заявил как-то раз, что там, где обычно обедает генерал Файф, в плов вместо карри добавляют серу. Файф и Шетук вышли вместе, не сказав ни слова Райдеру.
Вулф подошёл к столу полковника и, нахмурившись, ждал, когда тот поднимет глаза. Наконец Райдер не выдержал.
— Я считаю, — произнёс Вулф, поймав его взгляд, — что вы — человек бесхарактерный. На своём мнении я не настаиваю.
— Оставьте его для некролога, — отозвался Райдер.
— Я так и сделаю. Вы плохо соображаете. Ваш сын погиб. Капитана Кросса, одного из ваших подчинённых, убили. Вы не в состоянии принимать взвешенные решения. Если у вас есть приятель из людей умных, проконсультируйтесь с ним. Или с адвокатам, а то и просто со мной.
— С вами? — спросил Райдер. — Это было бы очень хорошо. Просто замечательно.
Вулф чуть заметно пожал плечами и, сказав: «Пошли, Арчи», направился к двери. Я поставил чемодан обратно на стул, с которого его в своё время снял, и последовал за шефом. Когда мы проходили приёмную, сержант Брюс подняла взгляд, но Вулф не обратил на неё внимания. Я, задержавшись у её стола, заметил:
— Мне что-то попало в глаз.
— Плохо дело, — отозвалась она и встала. — В левый или в правый?
— Сейчас соображу.
«Господи, — подумал я, — где она была все годы, чтобы клюнуть на такой банальный трюк?» Я наклонился, чтобы всмотреться в её глаза, которые были в десяти дюймах от меня, а она всмотрелась в мои.
— Я вижу, — сказала она.
— Да? Что же это?
— Я. В обоих глазах. И вытащить меня нельзя.
Даже не улыбнувшись, она села и снова принялась печатать. Я явно её недооценил.
— Ладно, — произнёс я, сдаваясь. — Очко в вашу пользу.
Побежав за Вулфом, я настиг его возле лифта. Я собирался задать ему кучу самых разных вопросов в надежде получить ответ хотя бы на некоторые, но случая так и не представилось. Он с мрачным видом уселся на заднее сиденье автомобиля, и, разумеется, мне было не до разговора.
Как только мы вошли в дом, он тотчас отправился на кухню, чтобы помочь Фрицу с обедом. Они разрабатывали какое-то новое блюдо, в которое входили куриный жир и баклажаны. За обедом у нас категорически запрещалось говорить о делах, поэтому мне пришлось слушать его объяснения, почему игра в шахматы недоступна рядовым генералам. Затем из-за того, что Вулфу не удалось с утра побывать в оранжерее, он отправился туда, а я знал, что и там не место затевать разговор. Я спросил его, не стоит ли мне вернуться на Данкен-стрит, на что он ответил отрицательно, заявив, что я ему, может, ещё понадоблюсь, а поскольку мне было приказано потрафлять всем его прихотям, я отправился в наш офис на первом этаже, кое-чем там позанимался и послушал последние известия по радио.
В 15.25 зазвонил телефон. Говорил генерал Файф. Начальственным тоном он приказал мне доставить к нему Ниро Вулфа в четыре часа. Я ответил, что вряд ли это получится. Он велел мне выполнять распоряжение и положил трубку.
Тогда я позвонил ему:
— Прошу вас, сэр, решите, нужен он вам или нет. Почтительно напоминаю, что на свете нет такой силы, за исключением лично вас или по крайней мере полковника, которая заставила бы его взять трубку и выслушать, что вам угодно.
— Чёрт бы его побрал! Соедините меня с ним.
Я позвонил в оранжерею. Вулф велел мне слушать их беседу, что я и сделал. Ничего нового Файф не сообщил, потребовав только неотложного разговора с Вулфом, на котором будут присутствовать, кроме меня, Тинэм и Лоусон. Вулф согласился приехать. Когда он через десять минут спустился сверху, я, направляясь к машине, заметил:
— По-моему, вам следует обратить внимание на тот факт, что нынче утром было сказано нечто такое, что заставило Райдера решиться на поездку в Вашингтон к Карпентеру.
Хотя чемодан у него уже был приготовлен заранее.
— Я заметил. Будь прокляты эти немцы! Не трогай с места рывком. Мне это действует на нервы.
Мы очутились в вестибюле дома № 17 по Данкен-стрит в 15.55, то есть на пять минут раньше, чем нам приказали. Рассеянно, по привычке я назвал лифтёру десятый этаж, где мы и вышли и где я понял, что ошибся. Офис Файфа располагался на одиннадцатом. Вулфу пришлось снова объясняться с часовым.
— Я ошибся, — сказал я. — Мы находимся на…
Мне так и не довелось окончить фразы. Произошло это сравнительно бесшумно, во всяком случае, без грохота, но определённый пинок в спину я получил. Может, даже не пинок, просто дрогнуло здание. Потом с этим согласились все. Я, правда, сомневаюсь. Может, так отреагировал воздух. Тем не менее весь мой организм на секунду замер, и, судя по выражению лица часового, его организм тоже. Что касается Вулфа, то он устремился к двери, ведущей в коридор, на ходу бросив мне:
— Это та штука! Говорил же я тебе!
Одним прыжком опередив его, я отворил дверь, прикрыв её, когда мы очутились в коридоре. Из-за дверей выглядывали и выходили служащие, по большей части в форме. Некоторые устремились в конец коридора, даже побежали. Сверху доносились голоса, и навстречу нам поплыла завеса из дыма или пыли, а может, того и другого вместе, принеся запах гари. Мы очутились внутри её, а затем свернули направо.
Тут творилось чёрт знает что. Мне это напомнило расплывчатый снимок в газете с подписью: «Наши войска берут огневую точку противника в сицилийской деревне». Куски штукатурки, дверь, висящая на одной петле, почти целиком рухнувшая стена и военные, взирающие на всё это. В проёме двери или того, что от неё осталось, стоял полковник Тинэм. Когда какие-то двое попытались пройти мимо него в то, что было офисом Райдера, полковник Тинэм, загородив им дорогу, рявкнул: «Стоять! Вернуться за угол!» Они попятились, но лишь шагов на пять, где столкнулись с Вулфом и со мной. Остальные оказались позади и вокруг нас.
В этой суматохе раздался чей-то голос:
— Генерал Файф!
Толпа расступилась, и появился генерал Файф. При виде его Тинэм сделал шаг вперёд, а из-за его спины вынырнул лейтенант Лоусон. Они оба отсалютовали генералу, что в другой ситуации могло показаться нелепым, но в тот момент вовсе так не выглядело. Генерал в ответ тоже отдал честь и спросил:
— Кто там?
— Полковник Райдер, сэр, — ответил Лоусон.
— Погиб?
— Да. Его разнесло на куски.
— Кого-нибудь ранило?
— Насколько нам известно, нет, сэр.
— Я сам посмотрю. Тинэм, освободите коридор от людей. Пусть все разойдутся по своим местам. Не выпускать никого из здания.
— Эта проклятая пыль! И запах! — шепнул мне на ухо Ниро Вулф. — Пойдём, Арчи!
В первый и последний раз мне довелось видеть, как охотно он двинулся вверх по лестнице. Не зная, какие распоряжения будут отданы стоявшему у лифта капралу, он, по-видимому, решил действовать на свой страх и риск. Никто нас не остановил, потому что подъём на одиннадцатый этаж не считался выходом из помещения. Он прошёл через приёмную прямо в офис генерала Файфа — я следовал за ним, — направился к большому кожаному креслу, которое стояло спинкой к окну, сел, устроился поудобнее и распорядился:
— Позвони туда, — не знаю, как это место называется, — и скажи, чтобы мне принесли пива.
