Буало-Нарсежак - Очертя сердце
Она придвинулась к нему, обволокла его своим телом — единственной реальностью, в которую он в эту минуту верил. Любовь вела их к искренности, искренность — к любви. Наступивший день, разлучив их, даст горькие ответы на вопросы, которые они задают себе ночью в любовном смятении. Щека к щеке лежали они в теплом гнезде, свитом их сплетенными телами.
— Давай жить вместе, — предложил Лепра. — Оставь своего мужа.
— Ты слишком молод, Жанно.
— Что тебя удерживает при нем? Деньги?.. Но ты ведь богата. Слава? Ты сама знаменита. Любовь? Ты его ненавидишь. Что же тогда?.. Я молод, но ведь и ты не старуха.
— Если я уйду от него, получится, будто я всю вину беру на себя. А на это я ни за что не соглашусь.
— Видишь, тобой руководит гордыня.
— Не будь у меня гордости, я стала бы его рабой.
— Но теперь речь обо мне… о нас.
— Нет, поверь мне, это невозможно. Во-первых, он способен на все.
— Так уж и на все! — сказал Лепра. — Ты преувеличиваешь. Ему известно о нашей связи, но не похоже, чтобы это его очень волновало.
— Ты его не знаешь. Он страдает… Да, у меня были увлечения. Ты тогда еще не вошел в мою жизнь, Жанно. Так что тебя это не может задеть… А он с этими интрижками мирился. Он знал, что он сильнее и я снова вернусь к нему. Но на сей раз он понял, что это всерьез. И он страдает… А он бывает злым.
— Злым! — воскликнул Лепра.
— Да, на свой лад, на свой всегдашний коварный лад. Ты принимаешь его за добродушного толстяка! Так вот на самом деле он совсем другой — беспокойный, подозрительный. Его тянет интриговать. Чтобы добиться своего, он месяцами строит козни. Мы с тобой из породы нетерпеливых. Особенно ты. А он — он умеет ждать. В этом его сила.
— Послушай, — сказал Лепра.
Поднялся ветер. Море глухо ворчало. По усыпанной гравием аллее неслись сорванные листья, невнятно шелестел всей своей листвой увивший стены плющ. Лепра протянул руку к ночнику, повернул к себе светящийся циферблат маленького будильника. Четверть третьего.
— Мне послышалось… — шепнул он.
— Это ветер, — сказала Ева и тотчас вернулась к занимавшей ее мысли: — Бояться его нам нечего, я не это имела в виду… Но лучше его не раздражать.
— Да я ему морду расквашу.
Она шутливо пощупала узловатые мышцы своего любовника, и оба рассмеялись, теснее прильнув друг к другу.
— Повредишь себе руки, — сказала она. — А я этого не хочу. Они слишком хороши… Скажи… Если бы тебе предложили сыграть по случаю праздника, но очень торжественного праздника…
— Я отказался бы.
— Ни в коем случае, дурачок. От такой удачи не отказываются… Жан, я серьезно, я хочу тебе кое-что предложить… Я не хотела говорить… и потом… Ну так вот — через три недели ты выступишь в Гала-концерте, организуемом радиокомпанией. Я обещала.
Ева ждала. Кончиками пальцев она дотронулась до его груди, может быть желая уловить нарастающий гул волнения. Лепра отстранился от нее, словно ему стало вдруг слишком жарко, и бесшумно встал.
— Куда ты?
— Хочу выпить… Такая новость… Я… совсем не ждал…
Он старался сделать вид, будто, обрадован. А сам был взбешен. Охвачен внезапной, холодной яростью. Нервное озлобление почти до боли обостряло, ускоряло мысль. Выступать в Гала-концерте между имитатором и иллюзионистом. И она обещала. В самом деле, он всего лишь дебютант. Он не имеет права спорить.
— И что же я буду играть? — издали спросил он.
— Что захочешь… Шопена, Листа… Лишь бы то, что доступно широкой публике.
Он молча искал свою одежду. Ева вдруг зажгла верхней свет.
— Жан… Что с тобой?
Уединившись в ванной, Лепра не ответил. Если он начнет с ней препираться, одно слово потянет за собой другое, и дело кончится ссорой. Ева любила ссоры, ей нравилось вывернуть противника наизнанку, доказать ему, что он действует из мелких побуждений. Все недобросовестные уловки были ей отлично известны. А Лепра вовсе не хотелось ни в чем каяться.
— Жан, — окликнула она. — Жан! Неужели ты откажешься? Мне стоило такого труда уговорить Маскере.
Неужто ей непонятно, до какой степени он унижен? «Порву с ней, — подумал он. — Пора. Своим будущим я займусь сам».
— Маскере был просто очарователен!
«Еще бы, — думал он. — Он тоже из тех, кто ни в чем ей не откажет. Ладно. Надеваю пиджак и ухожу. Играть перед толпой идиотов, набитых сандвичами и печеньем. Всему есть предел!»
Ева умолкла. Значит, уже обиделась.
Лепра грубо толкнул дверь.
— Послушай…
Но она не смотрела в его сторону. Она впилась взглядом во что-то в глубине комнаты. Лепра посмотрел туда же. На пороге комнаты стоял Фожер, совершенно невозмутимый, руки в карманах плаща.
— Прошу прощения, — сказал он. — Можно войти? Он вынул платок, обтер лоб, потом губы.
— Очень сожалею, что прервал вашу беседу. Ищешь свой галстук, малыш? Вот он.
Он подобрал галстук и бросил его Лепра, тот не стал его ловить.
— Что вам угодно? — спросила Ева.
— Мне… ровным счетом ничего, — ответил Фожер все так же спокойно. — Я вернулся к себе домой. Полагаю, я имею на это право. Допустим, я вдруг устал. Хлебнул лишнего, только и всего.
Он добродушно рассмеялся — в его добродушии не было наигрыша. Он и в самом деле искренне забавлялся.
— Вы простудитесь, дорогая, — весело заметил он. — По-моему, вы довольно легко одеты.
Он неторопливо приблизился к окну и закрыл его. Воспользовавшись этим, Ева встала и накинула халат.
— Подойди сюда, — сказала она Лепра. — Раз уж разговора не избежать, поговорим!
Фожер, стоя спиной к окну, внимательно разглядывал обоих. Глаза его были скрыты слишком тяжелыми веками.
— Ну так что? — начала Ева. — Вы хотели застигнуть нас врасплох. Застигли. Что дальше?.. Полагаю, вы не удивлены?
Фожер раскурил тонкую черную сигару.
— Нет, отчего же, удивлен, — ответил он. — И мне даже немного противно.
— Вспомните наши условия, — сказала Ева. — Полная свобода для обеих сторон.
— При соблюдении внешних приличий.
— Вы думаете, ваше поведение с этой Брюнстейн может кого-нибудь обмануть?
Они не повышали голоса, казалось, они обсуждают какое-то дело — оба уже давно понаторели в этих поединках не на жизнь, а на смерть. Они следили друг за другом, глаза в глаза, стараясь предвосхитить ложный выпад, удар противника. И при этом они восхищались друг другом, чувствуя, что силы их равны и ни один не даст пощады другому.
— Признайтесь, что вы своеобразным манером используете мое отсутствие! — снова заговорил Фожер.
— А вы своеобразным манером являетесь в мою спальню. Прошу вас бросить эту мерзость.
Фожер растер в пепельнице окурок сигары таким движением, словно двинул кого-то кулаком. Лепра схватил свой пиджак и шагнул к двери.
— Погоди, артист, — сказал Фожер. — Я вернулся из-за тебя.
Он пододвинул к себе стул и уселся на него верхом.
— Теперь вам обоим придется меня выслушать. Видите — я не сержусь. Я уже много недель наблюдаю за вами. Хочу помешать вам сделать глупость. Вы меня ненавидите. Это нетрудно заметить. Вы вбили себе в голову что-то там насчет того, что, не будь я помехой, вы могли бы быть счастливы…
— Чушь! — сказала Ева.
— Я человек дальновидный, — продолжал Фожер. — Я знаю вас лучше, чем вы сами себя знаете. Я вправил мозги стольким мужикам, которые воображали себя хитрыми, и стольким бабам, которые воображали себя неотразимыми. Так вот вы — хоть и неприятно это говорить — переживаете сейчас приступ молодости. Как же — великая страсть! А старина Фожер, бедняга — чего уж там, — стоит на дороге, путается под ногами… У тебя большие аппетиты, малыш Лепра!
— Долго это будет продолжаться? — спросила Ева.
— Потерпите! Я просто хочу предупредить вас обоих. Не играйте с огнем! Вы, моя миленькая Ева, наверное, помните, откуда я вас извлек?
— Я была статисткой, — сказала Ева. — И этого не стыжусь.
— В ту пору вы не были гордячкой. А ваш подопечный еще совсем недавно работал в кафе на бульваре Клиши.
— А сами-то вы! — закричал Лепра. — Вам самому вначале солоно пришлось!
Фожер скрестил руки на спинке стула. Его мертвенно-бледное лицо местами пошло красными пятнами.
— Я не нуждался ни в ком, чтобы пробиться.
Ева посмотрела на мужа странным взглядом. «Она все еще им восхищается, — подумал Лепра. — Господи, она все еще не исцелилась от него!»
— Выслушайте меня оба внимательно, — продолжал Фожер. — Мне довольно пальцем шевельнуть, чтобы стереть вас в порошок. Но я полагаю, взвесив все, вы предпочтете успех любви. Верно?.. Так вот, расстаньтесь по-хорошему, и мы подведем подо всем черту.
— Значит, вот в чем состоит ваша маленькая каверза… — сказала Ева. — Но мне плевать на успех.
— Вам, может статься, но ему — нет.
— Вы отвратительны.
— Я обороняюсь. Предоставь я вам обоим свободу действий, я в один прекрасный день обнаружу в своем кофе мышьяк.
Лепра сделал шаг к Фожеру.
