Эдгар Уоллес - Долина привидений. Руки вверх!
— Что вам угодно, мисс?
Подошедший к ней господин произнес фразу сурово, почти враждебно.
— Я хочу поговорить с мистером Селимом, — сказала она.
Молодой человек с элегантным пробором в напомаженных волосах покачал головой и сказал:
— Это невозможно, если вы не условились заранее. Но и тогда он сам лично не смог бы говорить с вами.
Он вдруг замолчал и смотрел на нее широко открытыми глазами.
— Да вы ли это, мисс Нельсон? — изумленно спросил он. — Вас-то я никак не ожидал здесь встретить!
Она покраснела до ушей и не могла, как ни пыталась, сообразить, откуда он ее знает.
— Вы, наверное, меня не помните. Меня зовут Свэнни.
Она еще больше смутилась.
— Да, конечно… Свэнни.
Ее лицо горело от стыда. Узнав молодого человека, она почувствовала всю степень своего унижения.
— Да… но… почему вы так поспешно оставили службу у мистера Мэрривена?
Теперь разговор принял довольно-таки неприятное направление для Свэнни.
— Действительно, слишком поспешно, — он смущенно откашлялся. — У нас с мистером Мэрривеном вышло небольшое недоразумение. Настоящий скупец! И при том ужасно недоверчив! Разве тогда вы ничего не слыхали об этом случае?
Она ответила, что нет. Прислуга обычно недолго оставалась в доме Нельсона, а кроме нее больше некому было приносить в дом разные новости. К тому же, никто из слуг не посмел бы рассказывать господам сплетни, при всей их склонности к ним.
— Я хочу вам рассказать, как все было на самом деле. — Мистер Свэнни почувствовал даже какое-то облегчение, что может рассказать мисс Нельсон эту неприятную историю со своей точки зрения. — Однажды мистер Мэрривен спохватился, что пропали некоторые из его серебряных вещей. А я, к несчастью, без его ведома одолжил их на некоторое время своему брату. Мой брат ученый ювелир и золотых дел мастер, к тому же очень интересуется старинным серебром. Я дал ему серебряные вещи только для того, чтобы он скопировал их. Но мистер Мэрривен заметил и обвинил меня в краже. — Свэнни снова откашлялся и конфузливо добавил — Поэтому мистер Мэрривен и уволил меня без предварительного отказа. Я умер бы с голоду, если бы мистер Селим не сжалился надо мной и не дал бы мне этой должности. Она, правда, не блестящая, но кое-что для меня значит. Ах, как было бы хорошо вновь очутиться в красивой долине Беверли-Грин!
Стэлла перебила его словесный поток.
— Но когда же я смогу поговорить с мистером Селимом?
Он энергично покачал головой.
— При всем желании я, к сожалению, не могу вам этого сказать. Я лично тоже еще не видел его.
— Что? — с недоумением спросила она.
— Это факт. Он заимодавец… Но вам это и так хорошо известно. — Он многозначительно посмотрел на нее.
Стэлла от стыда готова была провалиться сквозь землю.
— Селим совершает свои операции путем корреспонденции. Я здесь принимаю посетителей и обсуждаю с ними дела. Но это его еще ни к чему не обязывает. Клиенты потом сами заполняют анкеты… Вы меня понимаете? Они указывают, какая сумма им требуется, какое обеспечение они могут предъявить и прочие сведения. Я оставляю эти формуляры здесь, в денежном шкафу, для мистера Селима. А когда он приходит…
— Когда же он приходит?
— Да Бог его знает! Во всяком случае, он здесь бывает, так как формуляры вынимаются два — три раза в неделю. После чего Селим вступает в переписку со своими клиентами. Я никогда не знаю, сколько каждый получил и сколько вернул.
— А вам он тоже дает поручения в письменной форме? — спросила Стэлла, любопытство которой на время победило разочарование.
— Нет. Он разговаривает со мной по телефону. Я сам не знаю, откуда он звонит. Вообще, довольно странная должность. Я занят только по два — четыре часа в неделю.
— Неужели нет никакой возможности поговорить с ним? — с отчаяньем спросила она.
— Нет. Абсолютно невозможно, — возразил Свэнни, снова обретя твердость. — Существует единственный способ… надо ему написать.
Стэлла опустила глаза и задумалась.
— Как поживает мистер Нельсон? — спросил Свэнни.
— Благодарю, очень хорошо, — быстро ответила она. — Очень любезно с вашей стороны, что вы интересуетесь моим отцом. Я… — Ей было невыносимо мучительно довериться служащему. — Я… Вы никому не расскажете, что видели меня здесь?
— Безусловно, нет, — предупредительно ответил Свэнни. — Боже ты великий! Если бы вы знали, какие господа сюда приходят! Вы были бы крайне удивлены: знаменитые актеры и актрисы, люди, чьи имена пестреют в газетах, министры, священники…
— Прощайте, Свэнни!
Спускаясь с лестницы, она почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Она не стала пользоваться лифтом. Было чрезмерно глупо надеяться только на беседу с Селимом. В отчаянии она увидела, что очутилась перед лицом неумолимой действительности. Больше не было никакого выхода. Что теперь могло спасти от гибели? Ничего… ничего! Человек, с которым она должна была поговорить, единственный, кто мог бы ей помочь, был для нее недосягаем.
Ей захотелось плакать, когда она еще издали увидела свой дом. В пять часов она прибыла в Беверли. Умный детектив с серыми глазами был первым, кого она увидела при выходе из вагона. Он сразу ее узнал, и глаза их встретились. Она похолодела от страха. «Все пропало», — думала она. Около детектива стоял мужчина с закованными руками. Это был канадский профессор! Вот, значит, кого он искал — любезного ученого, с которым она имела интересную беседу об окаменелых горных породах.
Скотти был знатоком ископаемых и окаменения горных пород. Это было его излюбленной темой. В тюремных библиотеках он обычно находил несколько книг по этим вопросам.
Кроме детектива, Скотти сопровождал полицейский в форме. Увидя испуганный взгляд мисс Нельсон, Скотти любезно улыбнулся ей. Она думала, что люди, вроде Скотти, постепенно становятся тупыми, закаленными и не очень-то огорчаются своим арестом. Но ведь было время, когда этот человек с худощавым лицом опускал свой взор при встрече с дамой, с которой недавно так приятно беседовал. Она взглянула на Энди и прошла мимо него. Облегченно вздохнула. Итак, ее ужасные опасения не оправдались. Можно со спокойным сердцем вернуться домой. Почти в веселом настроении она шла по садовой дорожке, обсаженной розами, к своему дому.
4
Войдя с улицы в дом Нельсона, можно было сразу попасть в зал, обнесенный с трех сторон галереей, на которую поднимались по широкой лестнице. Мистер Нельсон стоял у мольберта и рассматривал картину. Его лицо было обращено к стене. Стэлле нечего было всматриваться в его лицо — поза была многозначительна. Он повернул голову и посмотрел на дочь с такой надменностью, с какой король удаляет непрошеных гостей. Лицо Нельсона было узко, голова немного облысела, нос красивый, аристократический, а рот и подбородок слабо развиты. Тонкими, темными с проседью усами Нельсон напоминал военного, что вполне соответствовало его воинственному настроению.
— Ага, ты уже вернулась?
Он медленно приближался к ней с руками, заложенными за спину. Плечи выпятились.
— Знаешь ли ты о том, что я не обедал? — спросил он мрачно.
— Я ведь еще утром говорила тебе, что поеду в город. Почему ты не спросил у Мери?
Она заранее боялась ответа.
— Я уволил Мери, — высокомерно заявил он.
Стэлла вздохнула.
— Не прогнал ли ты также и кухарку?
— Ее я тоже прогнал.
— Но ты уплатил им все, что следует? — спросила она со злобой. — Папа, отчего ты каждый раз устраиваешь такие сцены?
— Я их уволил потому, что они вели себя бесстыдно, — возразил он, полный достоинства. — Этого достаточно. Я хозяин в своем доме.
Стэлла подошла к камину, взяла стоявшую там бутылку и поднесла к свету.
— Я бы хотела, чтобы ты стал хозяином над самим собою. Почему ты увольняешь слуг именно тогда, когда напиваешься?
— Напиваюсь? — оскорбительно спросил он.
— Да!
В такие моменты она свободно выражала свое мнение, ни с чем не считаясь.
— Завтра ты снова станешь мне рассказывать, что ничего не помнишь из того, что случилось. Потом ты обо всем жалеешь. Теперь я опять вынуждена отправиться в Беверли искать двух таких прислуг, которых ты еще не имел чести прогнать. Думаю, что их нелегко сыскать.
Нельсон поднял глаза.
— Что? Ты считаешь меня пьяным?! — крикнул он с упреком.
Но она не обратила на него внимания и пошла на кухню. Она слышала, как он поднимался по лестнице, повторяя про себя: «Пьян?». Потом вдруг раздался его язвительный и неприятный смех.
Стэлла сидела за чистым кухонным столом, пила какао, закусывая бутербродом. Она поискала глазами сыр, но напрасно, — для мистера Нельсона во время запоя была характерна страсть к сыру. Хоть бы поработал сколько-нибудь! Она пошла в ателье в задней части дома. Полотно, приготовленное ею утром, было нетронуто. Ни одного штриха не было на нем. Стэлла вздохнула.
