Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек
– Простите, тетя Марион. Это не моя вина. Я намного опоздал к обеду?
Леди Мэтьюс обняла его и сказала уклончиво:
– Дорогой Фрэнк! Ужасно опоздал, суфле из сыра совсем остыло. Дорогая, скажи кому-нибудь о Фрэнке. О, да здесь Дженкинс! Дженкинс, мистер Эмберли приехал.
Она одарила очаровательной улыбкой племянника и удалилась в гостиную. Эмберли усмехнулся и крикнул ей вслед:
– Тетя Марион! Мне следует переодеться?
– Переодеться, дорогой мальчик? Нет, конечно, нет. Ты не потерял свой багаж, не так ли?
– Нет, но сейчас уже десятый час.
– Ужасно, мой дорогой. Мы боялись, что ты попал в аварию.
Филисити ухватилась за рукав кузена:
– Фрэнк, ты не мог плутать целый час! Признавайся! Ты поздно выехал?
– Ты маленькая бестия, Филисити. Отпусти меня, мне надо умыться.
Минут через пять он снова спустился вниз и был препровожден Филисити в столовую. Пока он ел, она сидела рядом, положив локти на стол и уткнув в ладони подбородок.
– Бал будет в среду, – объявила она.
Фрэнк застонал.
– Ты захватил с собой маскарадный костюм? – спросила Филисити с беспокойством.
–Да.
– Какой он? – пристала к нему Филисити, сгорая отвечного женского любопытства.
– Костюм Мефистофеля. Вполне подходит к моему представлению о красоте.
– Видишь ли, я собираюсь предстать Пуховкой и твой костюм к моему совсем не подходит.
– Господи прости! Пуховка! Слушай, а ради чего и где будет этот бал?
Она широко открыла свои темно-карие глаза:
– Боже! Разве мама не написала тебе об этом в письме?
Он рассмеялся:
– Письма тети Марион точь-в-точь как ее манера разговаривать – самое важное всегда упускается.
– Ну, бал состоится в поместье Нортон. В честь помолвки Джоан.
– Джоан?
– Ты же знаешь! Джоан Фонтейн. Ты, должно быть, встречал ее здесь.
– Красивая девушка с большими глазами? А кто жених?
– О, сущий ангел. Его зовут Коркрэн. Уверена, у него полный сундук денег. Как бы Тони было, они помолвлены, и бал устраивают как бы в их честь.
–Подожди минуту. Какое у парня имя?
–У Коркрэна? Тони. А что?
Фрэнк поднял брови.
– Старик Корке! Думаю, это он. Он учился со мной в школе.
– Какая для него удача! – подчеркнуто вежливо сказала мисс Мэтьюс.
В этот момент дверь открылась, и вошел высокий, худой, седовласый человек.
Фрэнк встал:
– Добрый вечер, дядя.
Сэр Хамфри пожал ему руку:
– Ну что, Фрэнк? Я только услышал, что ты приехал. Что тебя задержало?
– Не что, а кто. Филисити, сэр. Она рассказала мне о короткой дороге. Но все оказалось наоборот.
– Поэтому великий мистер Эмберли заблудился! Могущество попрано, Фрэнк.
– Боюсь, да, сэр.
– Все дело в том, что он выехал не вовремя, – возмущенно сказала Филисити. – Бесполезно говорить, Фрэнк, что ты был очень занят, потому что я прекрасно знаю, что ты… как, папа, называется то, что барристеры получают летом – каникулы? Так вот ты на каникулах. И знаешь, папа, он говорит, что знает жениха Джоан.
Сэр Хамфри, наблюдавший, как его племянник заканчивает свою трапезу, пододвинул к себе графин с портвейном.
– Действительно? Необычайно безмозглый юнец, как я полагаю, но из прекрасной семьи. Этот костюмированный праздник, судя по всему, устраивают в честь их помолвки. Филисити очень дружна с мисс Фонтейн.
Мистеру Эмберли стало ясно, что эта дружба не по сердцу сэру Хамфри. Мысленно он перебрал все данные, касающиеся семейства Фонтейн, но не нашел ничего значительного.
В это время Филисити позвали к телефону.
Фрэнк решил открыть дяде причину опоздания.
– Это не совсем правда.
– Что не совсем правда? – поинтересовался сэр Хамфри, наполняя вторично свой бокал.
– Насчет того, что я заблудился. Я действительно плутал, но не целый час. Я столкнулся с убийством.
– Господи, спаси мою душу! – воскликнул сэр Хамфри, хватаясь за пенсне.
Он поправил его на костлявом носу и уставился на племянника с удивлением.
– Кто же убит?
– Представления не имею. Человек средних лет, одет респектабельно. Не могу сказать, кто он по профессии. Возможно, торговец или что-то в этом роде. Он был в седьмой модели «остина» на Питтингли-роуд.
– Фу ты! – сказал сэр Хамфри беспокойно. – Ужасно! Ужасно! Без сомнения, дело рук этих дорожных грабителей.
– Может быть, – сказал его племянник уклончиво.
– Тете и сестре лучше не рассказывай, – посоветовал сэр Хамфри. – Боже мой! Как неприятно! Убийцы у самых наших ворот! Не понимаю, куда идет мир?
Он продолжал озабоченно восклицать, входя к леди Мэтьюс в гостиную, и когда его жена ласково поинтересовалась, что случилось, что так расстроило его, то объяснения сэра Хамфри были настолько выразительны, что она тут же повернулась к Фрэнку и попросила его все подробно ей рассказать.
Имея более точное представление о нервах тетки, чем о нервах сэра Хамфри, Фрэнк не стал церемониться.
– Ужасное происшествие, тетя. Я обнаружил убитые тела. Точнее, одно тело.
Леди Мэтьюс не выказала особенного беспокойства.
– Силы небесные! Фрэнк! Надеюсь, не здесь?
– Нет, на Питтингли-роуд. Убит человек. Дядя думает, что это, наверное, дело рук бандитов.
– Боже мой! – сказала тетя. – Какое-то средневековье. На Питтингли-роуд! Какое выбрали неподходящее место. Дорогой, надеюсь, они дали тебе что-нибудь поесть?
– Да, спасибо. Великолепный обед.
Сэр Хамфри будучи «идеальным мужем», похлопал мягко жену по руке:
– Не стоит так беспокоиться, Марион.
– О, дорогой, почему я должна беспокоиться? Хотя для бедного Фрэнка это очень неприятно. Надеюсь, поблизости от нас не действует банда преступников. Как ужасно, если окажется, что чей-то личный шофер являются лидером левой организации.
– Ладлоу? – Сэр Хамфри был явно ошеломлен. – Любовь моя, Ладлоу служит у нас более десяти лет! Что тебя заставляет предполагать, что он может иметь какое-то отношение к этому ужасному делу?
– Я уверена, что он не имеет к этому отношения, – ответила его жена.
– Но в этой книге, – она порылась среди диванных подушек и вынула книгу в грязновато-коричневом переплете, – говорится именно о шофере. Так возбуждает нервы.
Сэр Хамфри снова поправил пенсне на носу и взял в руки книгу.
– «Крадущаяся смерть», – прочел он. – Дорогая, разве тебе это доставляет удовольствие?
– Не могу сказать, что большое, – согласилась она. – Симпатичный человек на деле оказывается злодеем. Думаю, что это так несправедливо, когда кто-то начинает восхищаться им. Фрэнк, я говорила тебе, чтобы ты захватил маскарадный костюм?
– Да, тетя. Кто такие Фонтейны? Из новых?
– О, нет, не из новых. Наверняка ты помнишь старого мистера Фонтейна? Хотя не могу представить, почему ты должен помнить, ведь он никуда не выходил. Он уже умер.
– Может быть, поэтому он никуда не выходил? – спросил Фрэнк.
– Вовсе нет, дорогой. Почему я вдруг вспомнила о его передвижениях сейчас? Как давно умер Джаспер Фонтейн, Хамфри?
– Два года назад или даже больше, если память мне не изменяет.
– Думаю, ты прав. Никогда он мне не нравился, но, по крайней мере, его редко можно было видеть. Филисити не настаивает на том, чтобы быть очень близкой с этой девушкой, хотя ничего не имею против нее. Даже более того: я уверена, что она очаровательная, но я всегда недолюбливала Бэзила и, смею сказать, не изменю своего мнения. Как поживает твоя мама, дорогой мальчик?
– Прекрасно и посылает тебе привет. Но не отвлекайся, тетя. Что из себя представляет Бэзил и почему ты не любишь его?
Леди Мэтьюс посмотрела на него и ласково улыбнулась.
– Тебе не кажется, Фрэнк, что иногда человек даже не знает, почему он недолюбливает другого человека?
Мистер Эмберли вполне серьезно отнесся к этому вопросу. Немного помолчав, он ответил:
– Думаю, я бы знал точно.
– Ах, это так по-мужски, – пробормотала тетя. – А вот я не могу объяснить.
Сэр Хамфри, оторвавшись от чтения вечерней газеты, вставил:
– Моя дорогая Марион, не стоит делать из Фонтейна некую загадку. Ничего необычного в нем нет. Не могу сказать, чтобы я очень интересовался им, но, возможно, я старомоден. Прости, Филисити, будь любезна, закрой дверь. Здесь настоящий сквозняк.
Филисити повиновалась.
– Извините, – сказала она, – звонила Джоан. У нее был отвратительный день. И ты знаешь из-за чего, мама? Прислали ее костюм и, конечно, чек, а Бэзил увидел и поднял ужасный шум и сказал, что не будет оплачивать чек. Можно подумать, что от этого он станет банкротом. Джоан говорит, что он всегда скандалит из-за денег, хотя это выглядит абсурдно, коль денег у него хватает.
