Джон Харви - Малолетки
— Да? Что еще он сказал об этом? Ваш преподаватель?
— Он сказал, что это акт религиозного созерцания.
— Хм. А что это внизу? Выглядит как кусок сырого мяса.
— Это баранья нога. Или это нога ягненка?
— Символ жертвоприношения?
— Я думаю, это для контраста, одно для еды, а другое… — Она остановилась, ее шея слегка покраснела. — В действительности я не уверена, Грэхем.
— Нет. Почему же. Ты объяснила все почти понятно. — Он склонился ближе к названию книги: — «Стенли Спенсер. Портрет двоих голых: художник и его вторая жена». Ваш преподаватель не говорил ничего о том, как художник избавился от первой жены?
Внутри оздоровительного центра «Виктория», что на углу, рядом с оптовым рынком, пахло хлором и сухим шампанским. Дивайн показал свое удостоверение через стекло у входа и, когда завладел вниманием девушки, просунул через окошечко рисунок.
— Ну и что он? — спросила девушка, стараясь не замечать отчаянных попыток Дивайна как следует заглянуть в вырез ее блузки.
— Знаете его? Регулярный посетитель или так?
Она взяла рисунок и поднесла его ближе к лицу. «Ей не может быть более восемнадцати, — подумал Дивайн, — мордочка могла бы быть и получше».
— Думаю, что да, — сказала она.
— Он приходит сюда?
— Да, я в этом уверена.
— Да вы хорошенькая.
Она так посмотрела на него, что даже хорек остановился бы метров за пятнадцать.
— Ну и, — продолжал Дивайн, не смущаясь. Если не попробовать, то никогда не узнаешь вкуса. — Он плавает или что?
— Плавает, я почти уверена. — Откинувшись назад в своем кресле, она крикнула во внутреннюю комнатку: — Лез, этот тип — постоянный посетитель, не так ли?
Лез вышел с охапкой полотенец в обеих руках, мускулистый мужчина за пятьдесят с седеющими волосами.
— Никогда не видел его раньше, — проговорил он, глядя через стекло на Дивайна.
— Нет, — сказала девушка, — не его, вот этого.
— А! — Лез бросил полотенца и взял рисунок. — Его? Да, два или три раза в неделю. Главный бассейн.
— Помните, когда он был в последний раз?
Лез и девушка обменялись взглядами, оба покачали головами.
— А в воскресенье?
— Может быть, и в воскресенье. — Лез потянулся за полотенцами.
— Вы работали тогда?
— Я? Нет, в воскресенье нет. Раз в месяц, возможно, и реже. — Он показал на прилавок и лежавшую на нем книгу. — Посмотри, кто был в воскресенье. Утром, — обратился он к Дивайну, — или после обеда?
— Во второй половине дня.
— Фреда, — сказала девушка. — Работала Фреда.
Они нашли Фреду в женской раздевалке, орудовавшую щеткой на длинной палке.
— Здесь забывают все что попало, начиная с бутербродов с курицей в цельной пластиковой упаковке до коробки противозачаточных пилюль, в которой отсутствовало всего только шесть штук. К концу месяца некоторые девушки несомненно остаются без денег.
Дивайн показал ей картинку.
— Стивен, — узнала она. — Приятный тип. Всегда находит время, чтобы немного поболтать. Что с ним?
— Был он в воскресенье? — спросил Лез. — Во второй половине дня?
— Нет, если он не практиковался в танце лимбо. Иначе ему было бы невозможно пройти мимо меня. Кроме того, я уже говорила, любит поболтать. Нет, его не было здесь на этой неделе. Если бы он был, я видела бы его.
— Вы уверены в этом? — спросил Дивайн.
Фреда уперлась в свою швабру, смерила взглядом Дивайна и спросила:
— А вы как думаете?
Большую часть дня Патель и Нейлор разбирали отклики на опубликованный рисунок. Сразу были отброшены два явно фальшивых: один утверждал, что это его тесть, другой клялся, что это — ублюдок-управляющий, который отказал ему в займе в банке. Четверо указали на Стивена Шепперда. Один, его сосед, отмечал факт, что видел его бегавшим в районе площадки для игр в Лентоне. Человек, который когда-то работал с ним, прямо назвал его по имени.
Подстегнутые новой волной публикаций в средствах массовой информации, два человека обратились в участок относительно оставшейся невыясненной машины «фордсьерра». В результате Нейлор отыскал в телефонном справочнике адрес Бернарда Килпатрика, владельца спортивного магазина в Балвелле, в настоящее время живущего за углом от «Уайт Харта».
Оказалось, магазин закрыт на полдня, а дома никто не снимал телефонную трубку. Нейлор был готов отправиться к нему домой и привезти в участок, но рука Миллингтона легла на его плечо и заставила остаться на месте.
— Посиди здесь немного, а я попробую отыскать мистера Килпатрика. Никогда заранее не знаешь, может быть, он сидит за кружкой пива в «Уайт Харте», куда я хочу заглянуть.
Но получилось так, что Миллингтону так и не удалось промочить горло. Бернард Килпатрик разложил на асфальте инструменты и руками, измазанными машинным маслом, делал небольшую регулировку карбюратора. Он выпрямился, когда подъехал Миллингтон, и приготовился рассказать историю о непредсказуемости машин вообще и двигателей в частности. Даже таких, обычно надежных, как модель «Q» «форда-сьерры».
35
— Хотел бы я знать, каким образом никто из наших не заметил автомобиля, стоявшего так близко к участку, что до него можно было добросить камнем с места парковки? Если они ослепли, то почему не задавали вопросов? Разве мы не искали владельцев «форда-сьерры»? Что случилось с проверкой автомобилей через проклятый национальный компьютер? Один Бог знает, сколько часов сверхурочного времени ушло на это, а в результате какому-то частному лицу пришлось подсказать нам. Большое спасибо людям, действительно спасибо, но что, черт побери, происходит?
Джек Скелтон был недоволен. Он созвал своих старших сотрудников прямо с утра и не для того, чтобы рассыпать перед ними комплименты. Скелтон на этот раз был не в обычной рубашке с короткими рукавами, в которой он, даже отдавая жесткие деловые распоряжения, казался таким простым и доступным. Сейчас он стоял за своим столом в строгом костюме с галстуком, так туго затянутым, что создавалась угроза кровообращению.
— Давайте оставим в стороне всякие сентиментальности, неряшливость и возьмемся как следует за дело, проявим чуточку больше усердия. Чарли, я хочу, чтобы эта лекторша была здесь после обеда, даже если для этого вам придется тащить ее на плечах. Давайте устроим Шепперду парад опознания. А до этого — всю информацию на него и на его жену. Надо задать об этой паре столько вопросов, сколько сможем. Соседи, друзья, коллеги, давайте обратим особое внимание на людей, которые откликнулись на опубликованный рисунок. Кое-что из рассказа Чарли указывает на то, что Джоан может знать больше, чем говорит. Потрясите ее, если потребуется, потрясите всех и вся. Один ребенок уже мертв, другой исчез. Ради Бога, давайте сделаем то, за что нам платят жалованье, и сделаем это хорошо.
Миллингтон перехватил Резника, когда тот возвращался в отделение.
— Как прошло? — спросил он, но, взглянув в лицо инспектора, пожалел, что задал этот вопрос. — Так плохо? — произнес он сочувственно.
— Хуже.
Резник прошел в свой кабинет, Миллингтон проследовал за ним.
— Вы, — повернувшись, он ткнул сержанта пальцем, — теперь Килпатрик ваш. До конца дня вы должны узнать о нем все, от того, где он проводит отпуск, до того, чистит ли он зубы и как. Понятно?
— Да, сэр. — Миллингтон уже уходил.
— И пошлите Линн сюда.
— Не уверен, что она вернулась, сэр.
— Тогда доставьте ее обратно.
Из доклада Миллингтона следовало: Бернард Килпатрик был гладкий, как шелк, и почти такой же скользкий. Да, действительно, он припарковывал свою машину там в воскресенье. Честно говоря, он провел большую часть обеденного времени в «Розе и короне» и неплохо выпил. Несмотря на это, он забрался в машину и решил поехать домой, но не успел понять, что произошло, как одно колесо выскочило на обочину. Ему не нужно было второго предупреждения, он вылез из машины и отправился пешком. Пришел за машиной позднее. Но еще был в таком состоянии, что смог только стянуть с себя ботинки и свалиться на сиденье. Нет, он не знает, когда проснулся, не знает также, когда приходил за машиной, но он совершенно уверен, что было темно. Да, в это время года во второй половине дня большей частью бывает темно.
«Роза и корона» — большой трактир, по воскресеньям он мог быть набит битком, но, если Килпатрик был там достаточно длительное время, чтобы так напиться, кто-нибудь должен был его заметить.
— Грэхем, — обратился Резник в дежурную комнату.
— Сэр?
— Я полагаю, мы проверили, сколько выпил Килпатрик за обеденное время?
— Дивайн находится там сейчас, сэр.
«Боже! — подумал Резник. — Это все равно что послать клептомана в Сейнсбери в то время, когда выключен свет».
Восемь часов, девять, десять, одиннадцать. Каждый раз, когда Стивен выключал инструмент, с которым работал, он слышал, как Джоан ходила над головой, ее шаги были хорошо слышны сквозь звуки струнных и духовых инструментов передаваемой по радио дневной легкой музыки. Один раз она заглянула вниз и спросила, не хочет ли он кофе, но он не ответил: за одним пойдут и другие вопросы. Они и так будут довольно скоро, зачем их торопить.
