Рекс Стаут - Через мой труп

– Да. Но только почему мне самому не поехать…

– Нет, малыш, это работа для профессионала.

Я оставил его сидеть с разинутой пастью. Спустившись по лестнице и стараясь не топать, как носорог, я прокрался на кухню и сказал Фрицу:

– Ступай в кабинет и скажи Вульфу, что гуся так и не доставили и ты отослал меня за ним на рынок. Скажи, что я бешено сопротивлялся, и пожалуйся на слова, которыми я тебя обозвал. Все это – ради инспектора Кремера. Остальное добавит Фред. Усек?

– Да, – прошептал Фриц.

В прихожей я прихватил пальто со шляпой и вышел на улицу. Сотни ищеек я не заметил, но на тротуаре невдалеке от нашего крыльца торчал какой-то сыщик, а на противоположной стороне улицы со скучающим видом прогуливался другой филер, и в пятидесяти ярдах к востоку стояло такси. Не говоря еще о машине Кремера, рыло которой почти уткнулось в хвост моему «родстеру». Я забрался в «родстер», запустил мотор, крикнул шоферу Кремера: «Следуйте за мной на место преступления!» – и покатил вперед. Далеко ехать мне не пришлось – свернув за угол, я оставил позади пару кварталов по Десятой авеню, остановился у тротуара, выключил зажигание, выбрался из машины и поймал первое же проезжавшее мимо такси. Выждав с минуту, не покажется ли с Тридцать пятой улицы машина Кремера или такси, и убедившись, что мое приглашение не возымело действия, я велел таксисту везти меня на перекресток Сорок второй улицы и Лексингтон-авеню.

Когда я вошел в отделанный мрамором вестибюль пятидесятиэтажного Мейдстоун-билдинг, мне стало не по себе. Ведь приехал я сюда только потому, что получил жесткий наказ от Вульфа – в случае, если Фред разнюхает хоть какие-то новости о Карле Лофхен, я должен немедленно спешить к ней. Вот я и поспешил. А не по себе мне стало, потому что я очутился в громадном лабиринте-вестибюле с четырьмя лифтами, бесчисленными коридорами и лестницами и (почти наверняка) дополнительными выходами из цокольного этажа, так что можно было побиться об заклад, что жертва уже давно улизнула. Если же и нет, шансов отыскать ее у меня было примерно столько же, как найти иголку в стоге сена. Впрочем, к полицейским, судя по всему, подоспело солидное подкрепление – мой наметанный глаз при самом беглом осмотре сразу засек троих шпиков. Словом, мне стало ясно, что вестибюль для меня не подходит – даже если она вдруг спустится на лифте и выпрыгнет прямо ко мне в объятия, в таком окружении мне ничего не светит.

В такси по пути сюда я, правда, наметил один план и сейчас решил претворить его в жизнь. Указатель размещавшихся в здании компаний был разбит на две части: на левой стороне вестибюля от 'А' до 'Л', а на правой – от „М“ до „Я“. Сначала я пробежал глазами левую половину, надеясь отыскать глазами хоть какой-то полезный намек. Ничего не добившись, я переместился в правую часть, где вскоре наткнулся на название „Уилер и Дрисколл“, 3259. Понимая, что это скорее всего простое совпадение, я тем не менее продефилировал к окошку справочной и сказал сидевшему за стеклом парню:

– Я ищу одного знакомого, но не знаю, в какой фирме он работает Нэт Дрисколл. Или Натаниэль Дрисколл.

Парень со скучающим видом раскрыл справочник, ткнулся в него скучающим взглядом и скучным голосом изрек:

– Дрисколл Натаниэль, комната тридцать два пятьдесят девять, тридцать второй этаж, лифт…

Я не дослушал. Сердце радостно заколотилось. Как я люблю, когда предчувствие меня не обманывает!

Я вышел из лифта на тридцать втором этаже и прошагал не менее полумили по коридорам, трижды завернув за угол, прежде чем оказался перед дверью в комнату помер 3259, на которой было начертано:

УИЛЕР И ДРИСКОЛЛ

импортеры и брокеры

Я толкнул дверь, вошел в приемную и очутился в царстве роскоши и процветания, судя по коврам, мебели и секретарше. Последняя, казалось, попала и секретарское кресло только потому, что ей до смерти приелось кататься на яхтах или резаться с Монте-Карло в рулетку. Судорожно сглотнув, я выдавил:

– Моя фамилия Гудвин, я хотел бы поговорить с мистером Натаниэлем Дрисколлом.

– Он вам назначил встречу?

– Нет, я просто проходил мимо и решил заскочить. Вы слышали про историю с бриллиантами? Которые, как он думал, у него украли?

– О, да. – Уголок ее рта дернулся. – Еще бы.

– Передайте ему, что меня прислала мисс Тормик. Я представляю мисс Тормик.

– Мне очень жаль, но мистера Дрисколла сейчас нет.

– Он уехал домой?

– Нет, он вообще сегодня не приходил.

С одной стороны, мое предчувствие не только не умерло, но, напротив, лягалось и понукало меня, словно с цепи сорвалось, с другой – уж больно неуклюже врала эта красотка. Я не стал спорить, вытащил блокнот и написал на верхнем листке:

«Если не хотите, чтобы пару минут спустя сюда ворвалась свора полицейских, которые разыскивают вашу учительницу фехтования, то давайте немного потолкуем. И, ради Бога, не допустите, чтобы она спустилась в вестибюль.»

Я ухмыльнулся прекрасному лживому Церберу в знак того, что не обиделся; тут я, кстати, душой не покривил.

– Могу я попросить у вас конверт?

Секретарша молча протянула мне конверт, я вставил в него листок бумаги, облизнул клеевую сторону отворота и заклеил.

– Вот, – сказал я. – Будьте паинькой, передайте его мистеру Дрисколлу и не пререкайтесь. Похож я разве на человека, который пришел бы повидаться с ним, не будучи уверен, что он на месте?

Ни слова не говоря, очаровательная стражница нажала на кнопку. Слева открылась дверь, вошел мальчишка-посыльный, и она отдала ему конверт, поручив положить на стол мистера Дрисколла.

– Отдай конверт самому мистеру Дрисколлу, – уточнил я.

Потом, как только посыльный исчез, я прошагал к входной двери, приоткрыл ее, вышел в коридор и остановился так, чтобы было удобнее обозревать весь коридор. Мимо проходили какие-то люди, но признаков поспешного бегства не наблюдалось. Лишь минуты три спустя футах в пятидесяти левее меня из-за какой-то двери высунулась верхняя часть головы, включая лоб и пару испуганных глаз. Я решительно выкрикнул:

– Ну-ка, назад!

Голова дернулась и исчезла. И больше не показывалась. Меня окликнула секретарша, я повернулся и увидел, что мальчонка-посыльный стоит, придерживая открытую дверь.

– Сюда, пожалуйста, сэр, – сказал он, и я проследовал за ним по внутреннему коридору мимо трех дверей до четвертой и последней, которую он вежливо открыл, пропуская меня вперед.

Войдя, я очутился в комнате, которая раз в пять превышала приемную по размерам и раз в шесть – по роскоши. В углу комнаты за огромным элегантным столом восседал Нэт Дрисколл.

– Если ты украдкой выпроводили ее отсюда, пока я пробирался по коридору, она неминуемо попадет в ланы фараонов, – сказал я, надвигаясь.

– М-м, – проблеял Дрисколл, вцепившись руками в край стола так, что костяшки пальцев побелели. Выглядел он растерянным и перепуганным, как будто увидел привидение.

Я огляделся по сторонам.

– Где она?

– Бмя-а, – только и выдавил Дрисколл.

Из кабинета открывались только две двери. Я подошел и толкнул ближайшую – за ней оказались только выложенные кафелем стены, умывальник и унитаз. Я прошествовал к другой двери и решительно распахнул ее. За дверью обнаружилась небольшая каморка, уставленная стеллажами и картотечными ящиками. Секретарша, сидевшая за письменным столом, бросила на меня испуганный взгляд, который не шел ни в какое сравнение с тем взглядом, каким наградила меня съежившаяся в стоявшем в углу кресле и дрожавшая как осиновый лист Карла Лофхен.

Она ничего не сказала, а просто таращилась на меня. Кто-то сзади стиснул меня за локоть, я обернулся и, в свою очередь, изумленно вылупился на Натаниэля Дрисколла – вот уж никогда бы не подумал, что у него хватит сил так сдавить локоть. Я вырвался, Дрисколл ввалился за мной в комнатку, и я притворил дверь.

– И что вы замыслили? – накинулся я на него – Хотели продержать со здесь, пока не закончатся похороны?

Тихим напряженным голосом, не спуская с меня глаз, Карла спросила:

– Где Нийя?

– С ней все в порядке. Пока, во всяком случае. А вот за вами следили и теперь знают, что вы здесь…

– Следили?

– Представьте себе. За вами неотступно следовал «хвост». Вернее – два «хвоста». Сейчас они кишмя кишат внизу, перекрывая все лифты и выходы.

Дрисколл плюхнулся в кресло и глухо застонал. Голубоглазая секретарша деловито осведомилась:

– А вы – Арчи Гудвин из конторы Ниро Вульфа?

– Он самый. Рад с вами познакомиться. – Я посмотрел Карле в глаза. – Это вы убили Рудольфа Фабера?

– Нет. – Дрожь пробежала по ее телу, но девушка уняла ее и снова сидела напряженная и прямая, как палка.

– Вы имеете в виду Ладлоу? – проблеял Дрисколл. – Перси Ладлоу?

– Разве? Вы заблуждаетесь. В котором часу Дрисколл пришел сегодня на работу? – требовательным тоном спросил я у секретарши.