Уильям Коллинз - Без права на наследство
В тот день, когда капитан Редж внес последнюю заметку в свои хроники, под окнами одного из домов на Воксхолл-Уок появилась женщина. Она сняла со стекла объявление о том, что сдаются квартиры. Предложение состояло из двух комнат на втором этаже. Их только что сняли на неделю две дамы, заплатившие авансом. Этими дамами были, само собой, Магдален и миссис Редж.
Как только домохозяйка покинула комнату, Магдален прошла к окну и осторожно взглянула на ряд домов напротив. Они были самыми большими и богатыми на улице, на одном красовалась дата постройки: 1759. От тротуара те дома отделяла тонкая полоса частных садов. Из-за этого Магдален не могла рассмотреть, сколько там дверей и не видно ли кого-нибудь в окне. Тем не менее она стояла и пристально вглядывалась в один дом, чуть наискосок, она вычислила его еще до того, как сняла эту квартиру. Именно там проживали теперь Ноэль Ванстоун и миссис Леконт.
Наконец Магдален решила уделить внимание своей спутнице. Миссис Редж сидела за столом, погрузившись в изучение прайс-листов, которые распространяют рекламные агенты на вокзалах и в кэбах Лондона. Время от времени она беспокойно ерзала на стуле, как ребенок в предвкушении новых игрушек, и бормотала под нос отдельные фразы из этих листовок. Потом она с восторгом взглянула на Магдален и воскликнула:
– Никакой больше кулинарной книги! Никакого гула в голове! И капитана завтра брить не надо! Моя шляпка сбилась на сторону, и никто не бранится. Это настоящие каникулы! – и она снова погрузилась в свое занятие, которое захватило ее на весь вечер.
Магдален вернулась к окну и задернула занавеску, чтобы за нее спрятаться.
В окнах второго и третьего этажа интересующего ее дома были закрыты ставни. На первом они оставались приоткрытыми, но никого внутри было не разглядеть. Время от времени открывались и закрывались двери соседних домов, люди входили и выходили, на мостовой играли дети, спешили по делам прохожие, проезжали повозки с товарами – неподалеку находилась железнодорожная станция. Повседневная жизнь шла своим чередом. Миновало несколько часов, но дом напротив казался безжизненным. Магдален не удавалось достичь своей цели – увидеть, как выглядят миссис Леконт и ее новый хозяин.
Вскоре после шести зашла домохозяйка, чтобы накрыть стол к ужину, и миссис Редж пришлось прервать свое увлекательное занятие. Магдален переместилась к столу, но так, чтобы видеть дом Ноэля Ванстоуна. По-прежнему ничего. После ужина миссис Редж, утомленная обильной едой и чтением рекламных листовок, откинулась в кресле и заснула в столь свободной позе, что ее супруг испытал бы истинные страдания. Пробило семь. Длинные вечерние тени протянулись поперек мостовой и поползли по бурым стенам домов. Но обитель Ванстоуна напоминала гробницу.
Миссис Редж энергично храпела, Магдален скучала, и вдруг, вскоре после восьми, дверь дома, наконец, отворилась, и на пороге появилась женщина.
Была ли это миссис Леконт? Нет. Судя по платью, всего лишь служанка. Движимая импульсом, свойственным деятельным натурам, долго пребывавшим в покое, Магдален вскочила, схватила шляпку и решила последовать за служанкой, чтобы узнать, куда и зачем та пошла. Вскоре они оказались на улице Ламбет-Уок, где служанка заглянула в книжный магазин. Магдален пересекла улицу и вошла туда же. Она не успела услышать вопрос женщины, но ответ продавца был вполне ясен: он предлагал клиентке железнодорожный справочник.
– Вам нужен справочник на текущий месяц или на июль? – уточнил он.
– Хозяин не сказал. Он собирается за город послезавтра.
– Это будет первое июля, – кивнул продавец. – Значит, вашему хозяину нужен справочник на следующий месяц. Он появится в продаже лишь завтра.
Служанка покинула магазин и отправилась обратно к дому на Воксхолл-Уок. Магдален приобрела какую-то пустяковую книжку, попавшуюся под руку, и поспешила следом. Ее взволновало случайное открытие – скорый отъезд Ноэля Ванстоуна вынуждал ее к безотлагательным действиям.
В комнате она застала миссис Редж – та проснулась, но не могла сообразить, где она и что надо делать. Магдален с легкостью уговорила спутницу отдохнуть после тяжелой дороги и отослала спать пораньше. Великанша решила сперва найти туфли, но, к несчастью, наткнулась на листовки и вновь оживилась. Она стала сыпать рекламными цитатами, а потом забеспокоилась, что они могут опоздать на распродажу.
– Уже вечер, – остановила ее Магдален. – Магазины закрыты до завтра, пора спать. Возьмите листовки и положите их на прикроватный столик. С утра вы первым делом вернетесь к ним.
Кое-как Магдален сумела уложить гигантского ребенка. Спальня оказалась маленькой, а кровать узкой, и миссис Редж в белой ночной рубашке и объемистом ночном чепце выглядела здесь совершенно непропорциональной, огромной и смешной.
– Платья из кашемира! Новейшие фасоны! Осталось всего три образца, – с этими словами она улеглась. – Капитана нет, я свернусь калачиком, и никто не станет меня бранить.
В передней комнате стоял диван, на котором домохозяйка приготовила постель для Магдален. Девушка зажгла свечу и задумалась о будущем.
Отъезд Ноэля Ванстоуна менял всю продуманную заранее диспозицию. Она собиралась вести долгое наблюдение и просчитать кратчайшие пути в дом противника, не вызывающие подозрений. Теперь она стояла перед дилеммой: пойти на риск и предпринять активные действия за один оставшийся в ее распоряжении день или искать другую возможность, которой могло и не подвернуться. Третьего варианта она не видела. Пока она не увидит Ноэля Ванстоуна собственными глазами, пока не убедится, в чем и насколько опасна для нее миссис Леконт, никакие дальнейшие меры придумать не удастся.
Совсем стемнело, но мысли не давали Магдален покоя. Она колебалась. Раскрыв чемодан, она извлекла привезенные с собой детали костюма. Капитан Редж угадал верно: она намеревалась нарядиться, словно для роли. Немного успокоившись, она вернулась к окну. В доме напротив светились лишь окна одной комнаты. Наконец признаки жизни! Щеки Магдален вспыхнули, энтузиазм вернулся.
– Он там, – прошептала она яростно. – Он живет там на наши деньги!
Она закрыла ставни и вернулась к чемодану, достала и привела в порядок седой парик. Она вспомнила слова из письма миссис Леконт: отец предостерегал мистера Ноэля Ванстоуна против Магдален. А как насчет мисс Гарт? Вот завтра мы и выясним!
Глава II
Магдален проснулась ранним хмурым утром. Однако к завтраку дождевые тучи прошли стороной, и ничто не мешало ей исполнить главный замысел – избавиться от спутницы.
К десяти часам миссис Редж в парадном костюме, с пачкой рекламных листовок была готова к прогулке по магазинам. Магдален договорилась с домохозяйкой, что та отправит с ее бестолковой «тетушкой» свою старшую дочь – разумную и благонравную девицу, заметно оживившуюся при известии о том, что за услугу она получит определенную сумму на собственные покупки, а также муслиновое платье и зонтик-парасоль в подарок. Магдален посадила обеих в кэб, вернулась к домохозяйке, немного посплетничала с ней о жильцах дома и их привычках.
Выяснилось, что в самом доме, кроме Магдален и миссис Редж, других постояльцев сейчас нет, а муж хозяйки целыми днями пропадает на работе, так как служит на железной дороге. Вторая дочь замещает сегодня старшую сестру на кухне, а младшие дети ушли в школу и вернутся к часу дня. Домохозяйка шьет белье «для утонченных дам» в маленькой комнате в задней части дома. Таким образом, до обеда весь дом фактически был свободен.
К одиннадцати уборка закончилась, и домохозяйка ушла к себе. Магдален заперлась в комнатах, закрыла ставни и занялась подготовкой к решающему дню.
Она понимала, что ей предстоит непростая задача: одно дело предстать перед большой аудиторией, на расстоянии и при искусственном вечернем освещении – и совсем другое появиться днем перед двумя незнакомыми людьми, которые могут рассмотреть ее весьма подробно. Она выбрала одно из своих платьев – шерстяное, темно-коричневое с рисунком в виде маленьких светлых звездочек. Единственным его украшением служила двойная оборка по подолу, не нарушавшая смиренного облика, необходимого почтенной немолодой леди. Седой парик и накладные брови она аккуратно и уверенно наложила, убедившись, что нигде не видно следов клея, не выбиваются волосы. Тонкий слой грима придал лицу нездоровый землистый оттенок, но искусственность его не была заметна даже вблизи. Магдален осталась довольна и перешла к деталям: достала старомодную шляпку и две вуали. Одна была из черного кружева, слишком плотная для летнего дня, вторая из тонкой сетки – она казалась ненавязчивой и в то же время прикрывала верхнюю часть лица, создавая тень и камуфлируя брови и грим. Однако надо было придумать очевидный повод не поднимать вуаль в помещении. После краткого раздумья Магдален нарисовала на веках красноватые пятна, словно от воспаления. Теперь она могла смело «защищать больные глаза». Можно даже попросить у миссис Леконт разрешения сесть спиной к свету.
