Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы
Ева Реймонд вздохнула.
— По-моему, он замечательный. Я бы с удовольствием с ним увиделась.
— Дюриэа?! — в изумлении переспросил Грэмпс.
— Нет, — ответила Ева и повернула голову к молодому оратору на помосте. — Я имею в виду мистера Милтона.
— Понятно, — обалдевшим голосом сказал Грэмпс. — Ну что ж, я подумаю, чем тут можно помочь.
Ева бросила быстрый взгляд на свои нарядные платиновые, украшенные маленькими бриллиантиками наручные часы.
— Послушайте, — сказала она, — уже довольно поздно. Вы ведь обещали, что мы здесь пробудем недолго, а потом вы меня отвезете…
— Да-да, конечно, но мне нужно сначала потолковать с Тру… Подождите-ка минуту. Вот как раз он идет.
Грэмпс поспешно выскочил из машины и начал потихоньку продвигаться к трибуне, аккуратно раздвигая плечом плотно стоящих возле нее людей.
— Приветствую вас!
Эверетт Тру обернулся и поздоровался с улыбающимся маленьким старичком, который приветливо затряс его руку.
— Моя фамилия Виггинс. А вы, если не ошибаюсь, Эверетт Тру, редактор и издатель “Петри геральд”, так ведь?
— Совершенно верно.
— Только что слышал, как он читал вашу передовицу, — сказал Грэмпс. — Замечательно написанная статья, сразу видно талант настоящего профессионала.
— Спасибо, мне очень приятно.
— Я здесь на машине, — сообщил Грэмпс. — И вот что подумал, может, у вас найдутся для меня одна-две минуты после того, как закончатся все эти речи?
— А что вы хотите? — вежливо поинтересовался Тру.
— Да просто хотелось задать вам несколько вопросов, — пояснил Грэмпс.
Тру оглядел толпу, пытаясь определить, сколько же народу присутствует на лужайке.
— А что за вопросы?
— Да это все в связи с этим убийством. Тру бросил на него удивленный взгляд.
— А вы, случайно, не из полиции? — Не-а.
Где-то я вас видел. Я… О, все в порядке, я вспомнил вас. Вы были вместе с нами в той лачуге, которую снимал Прессман… Если мне не изменяет память, вы ведь родственник нашего окружного прокурора?
— В какой-то степени, — сознался Грэмпс. Манера поведения Тру сразу изменилась. Даже голос, казалось, стал у него осторожным.
— Я ведь уже рассказал прокурору все, что мне было известно.
— Да, я знаю, — успокоил его Грэмпс, — но мне нужно совсем другое. Мне хотелось бы поподробнее расспросить вас о том человеке, который был в лачуге Прессмана, когда туда приехали вы с Сондерсом.
— И что вы хотите знать?
— Скажите, вы уверены, что это был Прессман?
— Да, конечно, а как же? То есть я имею в виду, что как бы он там себя ни назвал: Ридли или Прессман, но это был именно он.
— А как вы думаете, не могла бы это быть женщина? — спросил Грэмпс.
— Женщина?! — воскликнул изумленно Тру.
— Угу.
— Боюсь, я не совсем вас понимаю.
— Ну как же, — терпеливо принялся объяснять Грэмпс. — Вы же ведь не видели лица этого человека, следовательно, не можете сказать точно, кто это был: Прессман или кто-то еще. Фактически вы просто слышали, как кто-то ходил по дому.
— Ну?
Грэмпс продолжал объяснять:
— Так вот, я и подумал, а вдруг Прессман был там не один в этом домике? Может быть, там был еще кто-то. Может быть, именно поэтому он и не хотел подходить к дверям и разговаривать с вами… Может быть, у него там была женщина?
— Нет, — уверенно заявил Тру, — я так не думаю. Я больше чем уверен, что шаги, которые я слышал, были шагами мужчины. Кстати, я уже тогда настолько быстро это осознал, что мысль о женщине даже не пришла мне в голову. Можно было отчетливо слышать, как под его шагами трещали половицы.
— А стука каблучков, как если бы шла женщина, вы случайно не слышали? — спросил Грэмпс.
— Нет, ничего похожего.
Грэмпс рассеянно сдвинул на затылок свое ветхое, потрепанное сомбреро и пригладил рукой седые растрепанные волосы.
— Ну, видно, ничего не поделаешь, — сказал он. — Придется положиться на ваши слова.
— А почему вы предположили, что там могла бы быть женщина? — заинтересовался Тру.
— Да честно говоря, я и сам не знаю, — признался Грэмпс. — Я просто ломал себе голову над тем, почему все-таки Прессман не открыл дверь и не велел вам убираться прочь, или почему, наконец, он просто не объяснил, что не хочет вам давать интервью, или…
— Погодите минутку, — перебил его Тру. — Вот идет Сондерс. Эй, Хью! Подойди-ка к нам на минутку… Хью, познакомься, это мистер Виггинс, родственник нашего окружного прокурора. Он тут меня все расспрашивал, а не могли ли мы слышать женщину, когда приезжали тогда к домику Прессмана и нам никто не открывал.
— Исключено, — решительно заявил Сондерс. — Это был Прессман. Во всяком случае, это уж точно был мужчина. Я увидел мужскую руку, когда опускали последнюю портьеру.
Грэмпс внезапно разволновался.
— Тогда, значит, этот человек вас видел?
— Уверен, что видел. Поэтому, я думаю, он и бросился опускать портьеры.
— Он должен был видеть, как вы выходите из машины, — продолжал размышлять Грэмпс. — И уж конечно, он должен был видеть у вас в руках газету!
— Газету?
— Ну да, я имею в виду первый вариант вашей передовицы?
— Ну-у, да, конечно, вы правы, он должен был ее заметить.
Грэмпс тяжело задумался.
— Может быть, это было связано еще с чем-то, особенно если там, в этой лачуге, был тогда, скажем, не Прессман, а убийца. Он мог спустить портьеры для того, чтобы вы просто не могли увидеть лежавшее на полу тело, даже если бы подошли к самым окнам.
Внезапно Тру разволновался.
— Что вы имеете в виду? Почему вы решили…
Но Грэмпс повернулся уже к ним спиной и проталкивался через толпу, направляясь к трейлеру.
Глава 27
Дюриэа позвонил домой и, когда Милдред сняла трубку, сказал:
— Боюсь, что в самое ближайшее время мне придется разрушить нашу семью. По-моему, тебе лучше при этом присутствовать.
— Что случилось, Френк?
— Да все твой почтенный дедушка…
— А что он? Он еще что-нибудь выкинул?
— Как следует из уже полученных нами донесений, он пошел принять участие в предвыборном митинге и внимательно выслушал речь кандидата в прокуроры. А теперь он движется в направлении Петри, по всей вероятности собираясь проникнуть в домик Прессмана.
— А если он так и сделает, ты его арестуешь?
— К сожалению, шериф доказал мне пару минут назад, что лучше этого не делать.
— Почему?
— Потому что скоро уже выборы, через какие-то два месяца, и я не должен допустить, чтобы у моего конкурента появились в руках такие козыри. Представь, с какими заголовками выйдут газеты: “Семейное дело: окружной прокурор арестовывает деда собственной жены. Будучи не в состоянии сам раскрыть тайну убийства Прессмана, прокурор ополчается на родственников жены”. Нет, у меня нет ни малейшей возможности арестовать его.
— Тогда что ты собираешься предпринять?
— Минут через пять, — сказал он, — я приеду за тобой, а затем мы с тобой и шериф Лассен вместе отправимся в Петри. Если мы застанем Грэмпса в домике, то постараемся по возможности посильнее напугать его. Тем более что скоро будет заседание выездного суда, так что пусть подергается… Впрочем, по-моему, ты уже и так меня поняла.
— По-моему, ты просто хочешь проучить его.
— Точно, твой милый дедушка стал уже совершенно невыносим. Пора отучать его совать свой нос в чужие дела.
— Я уже, можно сказать, стою в дверях, одетая и готовая ехать, — перебила она его. — Но, пожалуйста, Френк, ты уж будь с ним помягче.
Глава 28
Большая служебная машина тихо катилась по дороге. Шериф Лассен взглянул на спидометр, протянул руку вперед и включил фары.
— Нам осталось не больше мили, — сказал он, — последнюю часть пути нам придется просто-таки красться по дороге, погасить фары и обходиться одними подфарниками.
Машина делала в час чуть больше пятнадцати миль.
— Да, и кстати, — вдруг сказала Милдред, — Грэмпса там ведь может вообще не оказаться.
— Может быть, и так, — подтвердил шериф. — Последний раз Борден звонил из Петри. Он боялся подъезжать слишком близко к мистеру Виггинсу: опасался, что тот его узнает, и мы договорились, что он подойдет к дому, и если вашего дедушки там не будет, то он подаст нам сигнал.
Машина продолжала бесшумно скользить по шоссе. А дальше на фоне темно-голубого неба, на котором уже кое-где мерцали звезды, проступали высокие силуэты эвкалиптов.
— Подъезжаем, — приглушенным голосом сказал шериф. — Должно быть, мы уже и так были довольно близко, когда я решил наконец выключить фары. Надеюсь, что он не успел нас заметить или…
Шериф вздрогнул и прервался на полуслове, когда внезапно где-то впереди, всего в нескольких шагах от машины, в полной темноте кто-то включил электрический фонарик.
— Что это? — испуганно спросила Милдред.
— Возможно, Борден, — неуверенно сказал шериф, но она успела заметить, как он быстро сунул руку за отворот куртки и слегка передвинул кобуру таким образом, чтобы можно было в любую минуту выхватить пистолет.
