Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы
— На этот раз он зашел слишком далеко, — с мрачным видом откликнулся Дюриэа. — Если газета окажется липовой, я его отправлю под суд, и, клянусь, тогда мы надолго от него избавимся.
Они услышали, как хлопнула дверца трейлера и на крыльце прошлепали быстрые шаги, и вот Грэмпс уже стоял перед ними, сияя своей обезоруживающей улыбкой и протягивая Дюриэа газету.
— Вот она, сынок. Можешь сам посмотреть, прав я или нет.
Дюриэа выхватил у него газету, развернул ее и принялся внимательно изучать места, откуда что-то было вырезано, затем он повернулся к Грэмпсу.
— Будем считать, что на этот раз, Грэмпс, вам повезло и вы вытащили голову из петли. У меня в офисе есть этот же номер газеты за это же число. Может быть, та газета, которую вы обнаружили, поддельная, своего рода подсадная утка, которую вам подбросили просто для того, чтобы увести расследование в сторону. И то, что эта газета была подброшена, также может служить серьезным обвинением.
И теперь представьте себе, хотя это, может быть, и не приходило вам в голову, что нам очень просто будет проверить, настоящая ли это газета или ее просто сфабриковали и подбросили. Сделать это — пара пустяков. Мы сделали целую серию фотографических копий так называемого “предсмертного письма”. Фотографии эти точно того же размера, что и оригинал письма. Можно взять эти фотографии и сравнить с газетой, чтобы проверить, совпадают ли вырезанные куски, и таким образом сразу определить, та ли это газета, которой пользовался преступник, или ее просто сфабриковали уже после убийства и подбросили нам… Берите шляпу и пойдем. Сейчас мы поедем ко мне в офис, и пока все не выяснится окончательно, вы можете считать себя, взятым под стражу. Грэмпс поцокал языком.
— Ну-ну, не,кипятись, Френк. Нельзя так на все реагировать. Ты заводишься с полоборота, и все это после еды. — Он с отеческим видом похлопал Дюриэа по плечу. — И не надо требовать, чтобы я немедленно ехал к, тебе в контору с таким видом, будто это для меня наказание. Ты ведь прекрасно знаешь меня и знаешь, что мне гораздо страшнее отправиться, скажем, в цирк с трехлетним малышом… Ну; давай, сынок. Поехали к тебе в офис, пока ты не передумал.
— Глаз с него не спускай, Френк, — опять забеспокоилась Милдред. — Он ведь у нас шустрый. Мне что-то кажется, что он хочет просто кого-то выгородить. А если уж речь идет о мужском представителе рода Виггинсов, то я тебе смело могу сказать: “Ищите женщину!” И я тебе очень советую присмотреться к секретарше Прессмана.
— Да я тоже почти уверен, что у него все это было заранее задумано, — отозвался Дюриэа, — и я тебе обещаю, что в том случае, если сфотографированные вырезки не совпадут по размерам с отверстиями в том номере, что принес нам Грэмпс, он отправится в тюрьму. А если он не придумает объяснения, которое бы нас удовлетворило, то проведет ночь в камере. Так что ты, на всякий случай, его не жди.
Грэмпс укоризненно покачал головой.
— Теперь я уже не удивляюсь, — с сокрушенным видом сказал он, — что людей, которые стремятся помочь следствию, можно по пальцам пересчитать. Официальные органы сами ведут себя так, что просто руки опускаются… Давай, сынок, решили идти, так пошли.
Они вышли на улицу и сели в машину Дюриэа. Прибыв в контору, Дюриэа позвонил шерифу и потребовал, чтобы тот немедленно приехал к нему. Шериф привез с собой пачку свежеотпечатанных фотографий, полноразмерных копий письма, найденного рядом с телом Прессмана.
— А теперь Грэмпс, — жестко сказал Дюриэа, — я вам кое-что покажу.
Он достал полученную им от Грэмпса газету, положил ее изрезанную страницу на фотокопию письма, а затем поднял голову и с угрожающим видом взглянул на Грэмпса.
— В чем дело? — невинно поинтересовался Грэмпс.
— Да, все примерно так, как я предполагал, — заявил Дюриэа.
— Нет ни малейшего совпадения с полосками бумаги, которые были наклеены в записке.
— Ну и что? — спросил Грэмпс. — Это что, очень важно?
— Это действительно очень важно, — холодно ответил Дюриэа. — Это значит, что вы принесли фальшивую улику прокурору.
Грэмпс удивленно поднял брови.
— Ты меня имеешь в виду? Ты думаешь, что это я…
— Да.
— А чем ты можешь это доказать?
— Вы принесли мне эту газету и рассказали всю эту историю, — сказал Дюриэа, — и следовательно, вся ответственность будет возложена на вас.
Глаза Грэмпса, казалось, смеялись.
— Ну что ты, сынок, — сказал он. — По-моему, ты делаешь из мухи слона.
— Я не делаю из мухи слона, — резко ответил Дюриэа. — Может быть, вас это удивит, но тот номер газеты, который нас интересует, тот самый, из которого были вырезаны заголовки, находится в целости и сохранности у меня в конторе.
Так ты хочешь сказать, — удивился Грэмпс, — что все это время знал, что у тебя здесь еще одна газета. А может быть, прежде чем обвинять меня в том, что я сбиваю следствие и фабрикую фальшивые улики, тебе следовало бы задуматься, а не пытается ли кто-то другой сыграть с тобой злую шутку?
— Одна настоящая улика и одна фальшивая, — задумчиво сказал Дюриэа. — Вы подбросили нам фальшивую. Поскольку вы это упорно отрицаете, придется вам устроить проверку на детекторе лжи.
Грэмпса, похоже, это не смутило ни в малейшей степени.
— Хорошо, мой мальчик. Хорошо, пусть будет так. Но ты все говоришь о своем номере газеты с такой уверенностью, как будто она уж никак не может быть фальшивкой. А тебе не кажется, что было бы, по крайней мере, справедливо, если бы ты и ее сравнил с теми фотокопиями?
Дюриэа попытался было что-то возразить, но потом с холодным достоинством, взяв себя в руки, вынул из сейфа газету, открыл ее и разложил порезанную страницу поверх фотокопии.
Какое-то время на его лице еще сохранялось хмурое выражение, пока он туда-сюда двигал газету, пытаясь наложить ее как можно точнее, но затем внезапно гнев и недовольство исчезли, уступая место самому невероятному изумлению.
Грэмпс Виггинс, который глаз не сводил с его лица, наблюдая, как меняется его выражение, полез в карман за своей любимой трубкой.
— Вот так-то, мальчик мой. Обе они фальшивые. И я надеюсь, что это заставит тебя не доверять уликам и вещественным доказательствам, которые внезапно появляются на свет Божий уже после убийства.
Дюриэа бросил жалобный взгляд на шерифа и слабым голосом сказал:
— Хорошо, Грэмпс, вы нам больше не нужны.
— Так, значит, меня все-таки не арестовали? — с некоторым удивлением спросил Грэмпс.
— Да, вас не арестовали, — ответил Дюриэа, — скажем, пока не арестовали. А сейчас шерифу и мне надо кое-что обсудить наедине… И кстати, для вас было бы лучше, если бы вы сохранили все, что произошло сегодня, в строгом секрете… А если мне попадется этот “кто-то”, который подбрасывает мне пустые версии, — объявил Дюриэа с внезапно прорвавшимся в голосе гневом, — я уж его точно упрячу за решетку, и там он и останется.
— Ха-ха! — сказал Грэмпс. — Так ты даже злиться умеешь. Когда вы его все-таки поймаете, дайте ему почитать… А теперь, малыш, послушай, что я думаю…
— Даже и не собираюсь, — оборвал его Дюриэа. Грэмпс выглядел так, как будто ему дали пощечину.
— Ты хочешь сказать, что, после того как я бегал, старался, подвергал свою жизнь опасности, ты со мной так поступишь.
— Именно так, — не дрогнул Дюриэа. — Это уже не игра. Это не чья-то шутка. Это расследование убийства. Причем теперь совершенно ясно, что есть кто-то, кто пытается увести расследование в сторону. Честно говоря, я и сейчас еще не убежден, что это не вы.
Грэмпс сделал оскорбленное лицо.
— Поймите меня правильно, — продолжал Дюриэа. — Я вовсе не считаю, что вы пытаетесь отвести подозрения от убийцы. Но мне все больше кажется, что вы кого-то покрываете, возможно женщину, которой вы симпатизируете. В этом случае, чем меньше вы скажете, тем лучше. Я собираюсь вести это расследование по-своему. Помочь вы мне не можете, и никаких препятствий на своем пути я тоже не потерплю.
Грэмпс хмыкнул.
— Насколько я понимаю, мне желают спокойной ночи.
— Вот именно.
Грэмпс повертел шляпу в руках, подошел к дверям, положил уже руку на задвижку, но помедлил, как будто собираясь что-то сказать, но, потом передумав, угрюмо буркнул:
— Спокойной ночи! — и выбрался в коридор. Услышав, как за ним захлопнулась дверь, Дюриэа взглянул на шерифа и снял телефонную трубку.
— Ну хорошо, — задумчиво произнес он. — Я теперь могу позвонить миссис Прессман и со спокойной душой попросить ее не приезжать завтра.
— А вы уверены, что это он состряпал для нас эту газету, — спросил Лассен, пока Дюриэа набирал номер.
Окружной прокурор кивнул.
— По всей вероятности, да, хотя, чем черт не шутит, может быть, это и ее рук дело.
— Однако же мне показалось, что он на это не способен.
— Вы его плохо знаете, — с горечью сказал Дюриэа. — Он никогда бы не пошел на это ради убийцы. Он не сделал бы этого для того, чтобы заставить нас бросить расследование. Но его собственное представление о помощи, которую он должен нам оказать, могло бы заставить его подбросить нам эту газету, чтобы мы сконцентрировали все внимание на человеке, которого лично он считает убийцей.
