Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого?
– Ладно, не важно. Сэр Хамфри уже ее дочитал. – Он отбросил обгоревшую спичку. – Интересуетесь книгами, Бейкер?
Дворецкий кашлянул.
– У меня почти нет времени на чтение, сэр.
– Только на то, чтобы стирать с книг пыль, – вставил Энтони.
Дворецкий отвесил ему поклон.
– Именно так, сэр. Старался как мог, но, боюсь, без особого успеха. У мистера Фонтейна слишком большая библиотека.
– И к тому же очень ценная, – добавил Фрэнк. – На взгляд знатоков.
– Думаю, да, сэр. – Бейкер смотрел на него ясными честными глазами. – Боюсь, что не слишком разбираюсь в таких вещах.
– Книга, она и есть книга, верно?
– Да, сэр. Как скажете, сэр.
– А что ж еще, черт возьми? – Энтони встал в картинную позу для замаха клюшкой.
Дворецкий позволил себе сдержанно улыбнуться:
– Что-нибудь еще, сэр?
– Пока нет. – Эмберли переключил все свое внимание на партнера по игре.
Как только Бейкер ушел, Кокрейн высказал свое мнение по ситуации в целом. Укорил Эмберли, заявил, что тот не лучше остальных; только ходит, вынюхивает и не говорит ничего.
– Чем ты вообще занимаешься? Я, черт возьми, не понимаю!
– Ищу пропавшую собственность.
– Чью собственность?
– Пока точно не знаю. Нет, я, конечно, догадываюсь, вот только доказательств у меня никаких.
Энтони уставился на своего приятеля, растерянно моргая:
– Что-то я никак в толк не возьму… Я думал, ты ищешь убийцу Доусона, и вот теперь говоришь, что…
– Я никогда не проявлял особого интереса к убийству Доусона, – перебил его Эмберли.
Мистер Кокрейн выразительно закатил глаза:
– Нет, я точно закончу свои дни в психушке. Причем чувствую, ждать осталось недолго.
В гольф с Кокрейном Фрэнк играть не стал. Вместо этого сел в машину и поехал в Карчестер, где его уже ждали начальник полиции и инспектор Фрейзер.
Они увидели, что сегодня Эмберли как-то особенно молчалив и скрытен. Полковник Уотсон был этим обстоятельством огорчен, инспектор торжествовал. Он начал долго и подробно рассуждать о различных версиях убийства Доусона – до тех пор, пока не понял, что Эмберли не слушает его.
Полковник Уотсон, более проницательный, чем инспектор, внимательно посмотрел на Эмберли, а затем спросил:
– Узнали что-то новое?
– Да, мне так показалось. До сих пор думаю, что не ошибся. Но единственная улика в этом деле исчезла. И боюсь, что она попала не в те руки или может быть уничтожена. Где эта улика сейчас находится, понятия не имею. И, пока не выяснится, где она есть, я не смогу ничего поделать. Но, стоит мне ее заполучить, можете считать, что дело раскрыто.
Инспектор насмешливо улыбнулся:
– Впечатляет, сэр. Полагаю, вы проясните сразу все – и убийство Доусона, и остальные дела? Жаль, что пока вам нечего нам сказать.
В глазах мистера Эмберли сверкнуло пламя.
– Поскольку вы так зациклены на убийстве Доусона – самом неважном звене в этой цепи, как я уже неоднократно отмечал, – ладно, скажу вам, кто его убил.
Полковник едва ли не подпрыгнул:
– Так вы знаете?
– Знал еще с того вечера, когда в особняке состоялся костюмированный бал, – невозмутимо ответил мистер Эмберли. – Его убил Коллинз.
Уотсон был ошарашен:
– Но… но…
– Замечательно, сэр, – все еще улыбаясь, произнес инспектор. – Стало быть, такой пустяк, как твердое алиби, в расчет уже не принимается?
– К алиби следует относиться с особой осторожностью, инспектор. Будь у вас больше опыта в расследовании преступлений, вы бы уж давно усвоили этот урок.
Фрейзер побагровел:
– Может, будете столь любезны и представите нам доказательства, мистер Эмберли?
– Доказательств никаких. Лишь один человек мог бы опровергнуть это алиби, но он не посмеет. А вы можете относиться к моим высказываниям, как вам будет угодно.
– Все это, конечно, очень интересно, – с сарказмом заметил инспектор. – И крайне полезно. Стало быть, обвинить в убийстве нам некого, так, что ли?
– Почему же? Напротив.
– Понимаю. Слышал ваше мнение по поводу смерти Брауна. Собираетесь предъявить обвинение в его убийстве тому же Коллинзу?
– Коллинз, – мистер Эмберли взял со стола шляпу, – последний человек на этом свете, который мог быть заинтересован в смерти Брауна. – Он обернулся к полковнику Уотсону. – Теперь что касается пропавшей улики, полковник. Если у вас имеется мало-мальски тактичный сотрудник – только ни в коем случае не Фрейзер, – пусть он допросит сестру Доусона. Вполне возможно, что искомый предмет в момент смерти находился при нем. Надо, чтобы допрос был проведен толково и осторожно. Шансы невелики, но попытаться все же стоит.
По пути в Грейторн Эмберли заехал в Верхний Неттлфолд, повидаться с сержантом Губбинсом. Тот занимался разбирательством автомобильной аварии, но отлучился на минуту, переговорить с Эмберли.
– Сделали, как я просил? – спросил Фрэнк.
– Да, сэр. Такер. Второй раз он не ошибется, обещаю.
– Что ж, хорошо. – Эмберли кивнул Губбинсу на прощание и уехал.
В девять часов вечера в гостиную вбежала перепуганная горничная и истерически воскликнула:
– О сэр! О миледи! Воры! Грабители!
– Что?! – рявкнул сэр Хамфри и уронил газету на пол. – Здесь, в доме?
– О да, сэр! Ну так мне показалось. В спальне мистера Эмберли, сэр. Я так перепугалась, что стало дурно, сэр.
Фрэнк взирал на нее с абсолютным спокойствием:
– Что именно произошло?
Горничная сбивчиво рассказала, что около девяти вечера она поднялась наверх приготовить постели и обнаружила: спальню мистера Эмберли обыскивали. Все ящики вдвинуты, их содержимое разбросано по полу; небольшой столик у окна перевернут, бумаги разлетелись во все стороны. Все его чемоданы открыты, а с кожаного кейса – в котором Фрэнк держал документы – сорван замок. Даже постельное белье стащили с кровати, а уж что касается костюмов, висевших в платяном шкафу, так они пребывают в самом плачевном состоянии. Ничего подобного прежде видеть ей не доводилось.
Тут она умолкла, переводя дух; а сэр Хамфри, сверля племянника укоризненным взглядом, заметил, что с него достаточно.
– Ступай и приберись там, Молли, – распорядилась леди Мэттьюз. – Как думаешь, Фрэнк, он что-нибудь нашел?
Эмберли покачал головой.
– Довольно умно с его стороны подозревать именно меня. Но совсем неумно думать, что я могу оставить это в своей комнате. Стало быть, он полагает, что вещь у меня. Что ж, это многое проясняет.
– Какое счастье, дорогой! А что все-таки проясняет?
– Этот обыск означает, что предмет по крайней мере не попал в чужие руки, – с улыбкой ответил ей Эмберли.
– Прекрасно, дорогой. И не кипятись, Хамфри. Это не имеет к нам никакого отношения.
Но у сэра Хамфри окончательно лопнуло терпение. Если два ограбления подряд в его доме не имеют к нему отношения, что же тогда имеет, хотелось бы знать? И каким образом грабителю удалось проникнуть в особняк так, что никто ничего не слышал? Нет, это действительно уже слишком!
Леди Мэттьюз взглянула на застекленную дверь:
– А ведь она не заперта. Значит, пока все мы обедали в столовой… Как думаешь, Фрэнк?
Он кивнул. Сэр Хамфри поднял с пола вечернюю газету и довольно злобно заметил, что Фрэнку давно пора жениться на какой-нибудь приличной женщине, которая положила бы конец столь безрассудному поведению.
Эмберли гневно сверкнул глазами, на щеках проступили красные пятна.
Тут на выручку поспешила леди Мэттьюз, перевела разговор на другую тему.
Однако испытания для сэра Хамфри на этом не кончились. В три часа ночи его разбудил телефон, пронзительно трезвонивший в библиотеке, которая находилась как раз под спальней хозяина дома. Он чертыхаясь поднялся с постели и вышел на лестничную площадку как раз в тот момент, когда дверь в спальню племянника отворилась.
– Поскольку, – звенящим от гнева голосом начал сэр Хамфри, – я не сомневаюсь, что звонят тебе, будь любезен, сам и подойди! – С этими словами он вернулся к себе в комнату и нарочито тихо притворил за собой дверь.
Эмберли усмехнулся и стал спускаться по лестнице, на ходу завязывая пояс на халате.
Действительно, звонили ему. Сержант Губбинс из полицейского участка. Возникли кое-какие новые обстоятельства, и он посчитал, что должен немедленно доложить о них мистеру Эмберли. Если б не инструкции самого мистера Эмберли, он ни за что бы не осмелился поднимать его с постели в столь поздний час.
– Да говорите же наконец! – рявкнул Фрэнк.
– Альберт Коллинз исчез, сэр.
Раздражение как рукой сняло.
– Вы точно знаете?!
– Во всяком случае, похоже на то, – осторожно сформулировал сержант. – Мистер Фонтейн только что звонил по телефону, и констебль Уокер сразу связал его со мной.
– Фонтейн звонил в полицейский участок в три часа ночи?!
– Именно, сэр. Кое-кто считает, что в полицию можно звонить в любое время суток. Попадались мне такие типы и прежде… но не стану называть имен. Знавал я людей, готовых вытащить тебя из постели, чтобы пустить в погоню неизвестно за кем и чем, когда ничего страшного не произошло. Да и произойти просто не могло.
