Элизабет Джордж - Картина без Иосифа

Мэгги перекатывала в пальцах сигарету. Она сделала шесть затяжек, всякий раз выпуская дым через нос, так чтобы он не попадал в легкие — и ждала, когда сигарета догорит настолько, что ее можно будет выбросить в унитаз.

— Нормально, — ответила она.

— И большой? — поинтересовалась Пам, так крутя головой, что ее светлые волосы метались перед лицом. — Я слышала, как салями? Это верно?

Мэгги взглянула на отражение Джози в зеркале, безмолвно моля о помощи.

— Ну, точно? — спросила Джози у Пам.

— Что?

— Пятно. Джин. Как я и сказала.

— Сперма это, — отмахнулась Пам с досадой.

— Спе?…

— Кончил он.

— Что кончил?

— Господи Боже мой, да ты балда. Совсем ничего не понимаешь.

— Что?

— Да пятно! Оно от него, ясно тебе? Вытекает, понятно? Когда вы занимаетесь этим, поняла?

Джози старательно разглядывала себя в зеркало, делая еще одну героическую попытку справиться с косметикой.

— Ах это, — протянула она, макая щеточку во флакончик. — Тут и понимать нечего. Просто ты как-то странно говорила.

Пам схватила свою сумку, валявшуюся на полу, вытащила пачку сигарет и снова закурила.

— Мать вся кипела от злости и рычала как собака, когда увидела пятно. Даже понюхала его. Представляете? Начала, ты, мол, маленькая шлюшка, потом — ты дешевая дрянь для этих кобелей, и заявила, что они с отцом больше не могут ходить по деревне с гордо поднятой головой. Я сказала, что если бы у меня была собственная спальня, я не пользовалась бы софой и она не увидела бы пятно. — Тут она мечтательно улыбнулась и потянулась. — Тодд трахается очень долго, а кончает каждый раз по литру. — С лукавой улыбкой она поглядела на Мэгги. — А как твой Ник?

— Надеюсь, ты предохраняешься? — быстро произнесла Джози, снова придя Мэгги на выручку. — Ведь если он это делает столько раз, как ты говоришь, и если он всегда — ну, ты понимаешь — заставляет тебя кончать, ты можешь залететь, Пам Райе.

Сигарета Пам замерла на ее губе.

— Ты это о чем?

— Сама знаешь. Не прикидывайся дурочкой.

— Не понимаю, Джоз. Объясни. — Она сделала глубокую затяжку, чтобы скрыть улыбку, и Мэгги это поняла.

Джози клюнула на наживку.

— Если у тебя бывает ну… понимаешь…

— Оргазм?

— Точно.

— И что тогда?

— Он помогает этим штукам легче попасть в тебя. Вот почему многие женщины не… понимаешь…

— Не доходят до оргазма?

— Потому что не хотят этих самых штук. Ой, и они не могут расслабиться. Из-за этого. Я прочла это в книжке.

Пам завыла от смеха. Она соскочила с ванны, открыла окно и крикнула: «Рэгг Джозефина настоящая дубина», — после чего зашлась от смеха и соскользнула по стене на пол. Сделала еще одну затяжку и снова засмеялась.

Мэгги обрадовалась открытому окну. Дышать становилось все тяжелей. Часть ее знала, что причиной этому густой сигаретный дым в маленькой комнатке. Другая часть знала, что это из-за Ника. Она хотела что-то сказать, чтобы спасти Джози от насмешек Пам. Но не была уверена, что это ей удастся, и боялась привлечь внимание к себе.

— Когда ты в последний раз что-то читала об этом? — спросила Джози, завинчивая тушь и проверяя в зеркале плоды своих трудов.

— Мне и не нужно читать. Я все изучаю на прак-тике, — ответила Пам.

— Теория не менее важна, чем опыт, Пам.

— Неужели? А ты именно этим и занимаешься?

— Я знаю, что к чему.

Джози причесывала волосы. Толку от этого не было. Как бы она ни укладывала их, они все равно принимали прежний вид: на лбу бахрома, на шее щетина. Эх, зря она тогда сама взялась за ножницы

— Ты знаешь обо всем из книг.

— И из наблюдений. Это называется «характерные данные».

— За кем ты наблюдаешь?

— За мамой и мистером Рэггом.

Такая информация разожгла любопытство Пам. Она сбросила туфли и поджала под себя ноги. Сигарету снова бросила в унитаз и ничего не сказала, когда Мэгги последовала ее примеру.

— Ну и что? — спросила она, радостно щурясь. — Как?

— Я подслушиваю под дверью, когда они занимаются этим. Он все время говорит — давай, мол, Дора, давай, давай, давай, детка, давай, золотко, а она никогда не издает ни звука. Кстати, вот так я и узнала тот факт, что он не мой отец. — Когда Пам и Мэгги приветствовали эту новость, она продолжала: — Ну, он не может быть, понятно. Сами сидите. Он ни разу ее не удовлетворил. Я ее единственный ребенок. Родилась через шесть месяцев после их свадьбы. Нашла старое письмо от парня по имени Пэдди Льюис…

— Где?

— В шкафу, где она хранит свои штаны. И могу вам сказать, что она много раз делала это с ним И кончала. До того, как вышла замуж за мистера Рэгга.

— За сколько времени до этого?

— За два года.

— Значит, ты, — фыркнула Пам, — результат рекордно длинной беременности?

— Но ведь они делали это не один раз, Пам Райе. Я имела в виду, что они занимались этим регулярно два года, прежде чем она вышла замуж за мистера Рэгга. И она хранит письмо. Значит, до сих пор его любит.

— Но ведь ты — копия отца, — заявила Пам.

— Он не…

— Нечего, нечего. Вы с мистером Рэггом очень похожи.

— Просто случайность, — заявила Джози. — Пэдди Льюис, возможно, тоже был похож на мистера Рэгга. Должно быть, мать искала мужчину, похожего на Пэдди.

— Тогда отец Мэгги должен походить на мистера Шеферда, — объявила Пам. — Все любовники ее матери должны походить на него.

— Пам, — поспешно одернула ее Джози Что-то она хватила через край. Можно обсуждать собственных предков, а вот чужих не стоит. Впрочем, Пам это не очень волновало. Она что хотела, то и говорила.

— У мамы не было любовника до мистера Шеферда, — тихо произнесла Мэгги.

— Ну, один-то наверняка был, — возразила Пам.

— Нет.

— Был. Иначе откуда ты появилась?

— От моего папы. И мамы.

— Точно. От ее любовника.

— Ее мужа.

— Неужели? Как его зовут?

Мэгги теребила кончик нитки, торчавшей из шерстяной кофты.

— Ну? Как его имя?

Мэгги пожала плечами.

— Вот и не знаешь. И твоя мать не знает. Потому что ты незаконнорожденная.

— Пам! — Джози шагнула вперед, сжимая в кулаке флакончик с тушью.

— Что?

— Думай, что говоришь.

Томным движением Пам откинула назад волосы.

— Ох, Джози, перестань разыгрывать драму. Ведь ты и сама не веришь в эти сказки про автогонщиков, мамочку, убегающую от кого-то, и папочку, который ищет свою милую крошку уже тринадцать лет.

Мэгги вдруг показалось, что комната увеличивается в размерах, сама она съеживается.

— Если они вообще были женаты, — продолжала Пам, — то она наверняка накормила его однажды какой-нибудь дикой морковкой.

— Пам!

Мэгги схватилась за дверной косяк и с трудом поднялась.

— Пожалуй, мне пора, — сказала она. — Мама подумает…

— Да уж, лучше нам с ней не связываться, — фыркнула Пам.

Их куртки были свалены на полу. Мэгги вытащила свою, но надеть не смогла — руки не слушались. Впрочем, ей и так было жарко.

Она распахнула настежь дверь и побежала вниз по ступенькам. За спиной раздавался смех Пам. Она крикнула ей вдогонку:

— Ник Уэр пускай остерегается встреч с твоей мамочкой.

Ей ответила Джози:

— Ох, когда же ты заткнешься? — И она побежала следом за Мэгги.

На улице было темно. Холодный западный ветер мел по дороге из северного Йоркшира и закручивался вихрем в центре деревни, где стояли отель Крофтерс-Инн и дом Пам. Мэгги вытерла слезы, сунула руки в рукава и пошла.

— Мэгги! — Джози догнала ее. — Не обращай внимания. Это не то, что ты думаешь. Тогда я просто тебя не знала. Мы с Пам разговаривали. Я рассказала ей про твоего отца, это верно. И больше ни слова не говорила. Клянусь.

— Зря ты ей об этом сказала.

Джози схватила ее за руку:

— Да, зря, теперь и сама вижу. Но ведь я рассказывала не ради смеха. А потому, что наши судьбы похожи. Моя и твоя.

— Не похожи Мистер Рэгг твой отец, Джози, и ты это знаешь.

— Ой, может, это правда. Тогда мне повезло, верно? Мать сбежит с Пэдди Льюисом и оставит меня в Уинсло с мистером Рэггом. Только я не это хотела сказать. Я имела в виду наши мечты. Они больше, чем эта деревня. И ты всегда служила мне примером, понимаешь? Я сказала — я не одна такая, Памела-Бамела. Мэгги тоже мечтает о своем отце. И тогда она принялась выспрашивать, о чем ты мечтаешь, и я ей рассказала. Но я вовсе не насмехалась над тобой.

— Она знает про Ника.

— Не от меня!

— Тогда почему она спросила?

— Надеялась, что ты проболтаешься.

Мэгги пристально посмотрела на подругу при тусклом свете фонаря и по выражению ее лица поняла, что та говорит правду.

— Я ничего не говорила ей про Ника, — повторила Джози. — И никогда не скажу. Клянусь.