Девятью Девять - Энтони Бучер
— Хорошо, сестра… если мое приятие хоть что-то значит. Так в чем дело?
— Я должна добавить, что неплохо разбираюсь в методах расследования и в криминологии. Моя совесть спокойна, поскольку это всего лишь констатация факта.
— Вероятно, вы прочли множество детективных романов и каждый раз разгадывали тайну на второй главе?
— Вы надо мной смеетесь. Нет, я не любительница детективных романов, но мой отец был капитаном полиции. В двадцать лет я собиралась пойти по его стопам. Потом мое здоровье пошатнулось, и долгое выздоровление подсказало мне иной путь.
— Забавно теперь думать, что вы хотели стать полицейским. Видимо, людям обычно кажется, что монахинями становятся с рождения. Если я пытаюсь представить вас маленькой, то вижу девочку в монашеском одеянии. И такую же кроткую и милую.
— Вы думаете, монахини всегда кроткие и милые? — Сестра Урсула тихонько засмеялась. — Некоторые — да, конечно. Посмотрите на сестру Фелиситас (не сочтите, что я смущаю ее, — она глуха, бедняжка). Но с другой стороны… Нет, я не стану называть имен, они ничего вам не скажут, и потом так нельзя. Короче говоря, есть монахини, которые заткнут за пояс самого сурового полицейского.
— Прекрасно. Вы меня убедили. Теперь я буду смотреть на монахинь как на воплощенный ужас, пока не доказано обратное. Итак, сестра Урсула, чего вы хотели?
— Информации. Все, что вы можете рассказать об этом деле, не нарушая конфиденциальности.
— Гм. Почему бы и нет. Но сначала объясните, почему вам так хочется найти преступника.
— Трудно сказать, мистер Дункан. Отчасти потому что я люблю Вулфа Харригана и всю его семью, отчасти потому что наш орден многим им обязан, отчасти из стремления к справедливости, отчасти из желания уничтожить нависшую опасность… И, признаюсь, отчасти из-за жала плоти моей, но главное, наверное… Да, вот главная причина: я не хочу, чтобы тайна, смахивающая на проделки дьявола, осталась неразгаданной.
Рассказывая, Мэтт был потрясен и обрадован живым откликом и проницательными вопросами сестры Урсулы. Он подумал, что гордыня — возможно, смертный грех, но в данном случае неоправданной ее не назовешь. Он видел перед собой не отрешившуюся от мира невинность, а энергичную, восприимчивую и мудрую женщину.
Внимание монахини особенно привлекло “богатство беззаконное”.
— Я понимаю, что он имел в виду, — пробормотала она вполголоса. — Разумеется, не исключено… но очень неприятно.
— И что же он имел в виду?
— Мистер Дункан, вы когда-нибудь читали перевод Нового Завета, сделанный в Реймсе? Так называемую Дуэйско-Реймскую Библию?
В другой раз сестра Урсула оставила его вопрос без ответа, когда Мэтт завершил описание запертой комнаты словами: “Лейтенант полагает, что Элен Харриган кого-то выгораживает”.
— Нет, мистер Дункан, — решительно заявила она. — Мисс Харриган говорит чистейшую правду, на которую мы можем положиться в решении задачи.
— Но почему вы так уверены?
— Мэри… Нет, если не ошибаюсь, вы зовете ее Конча? Бедняжка очень гордится своей испанской кровью. Так вот, Конча говорила, что я попросила ее сходить на мессу?
— Да.
— И рассказала, что случилось потом?
— Да.
— Значит, вы понимаете, почему мы должны верить мисс Харриган. Пожалуйста, продолжайте.
Когда он закончил, сестра Урсула несколько мгновений сидела и раздумывала. Мэтт с веселым удивлением заметил, что сестра Фелиситас крепко заснула.
— Есть несколько мелких вопросов, — проговорила сестра Урсула. — Почему пропала приписка к завещанию? Кто пытался сжечь желтое одеяние? Зачем Артур побывал у Свами? И так далее. Но, возможно, ответы найдутся, как только мы разрешим главные загадки.
— А именно?
— Позвольте, я подведу официальный итог. Первое. Где коренится причина гибели Вулфа Харригана — в его работе или в семье? Второе. В любом случае: кто убийца? Третье. Кто такой Агасфер и кто стоит за ним, если таковое лицо имеется? Хотя, возможно, это и не имеет отношения к нашему делу. Четвертое. Почему убийца надел желтое одеяние? Пятое. Каким образом он покинул комнату? Я ничего не упустила?
— Нет. Как только мы ответим на эти вопросы…
— Минуту. Вы позабыли сказать, мистер Дункан, получил ли лейтенант Маршалл в воскресенье мою записку.
— Получил.
— И вы поискали еще одну книгу с отметиной?
— Лейтенант признал, что должен был сделать это с самого начала. Один — ноль в вашу пользу, сестра.
— Вы что-нибудь нашли? — с волнением спросила она.
— Да. Но толку никакого.
— Что именно?
— Дырка оказалась не на папке, а на книжке про Крестовые походы. Видимо, мистер Харриган просто тренировался.
— Может быть… Вы разрешите взглянуть?
Мэтт вытащил “Короля Вильгельма” с полки и протянул сестре Урсуле. Монахиня посмотрела на титульный лист и вдруг уронила книгу. Откинулась на спинку кушетки, пытаясь отдышаться, с выражением физической муки на лице.
— О нет! — выдохнула она. — Иисус, Мария и Иосиф!
Это прозвучало не как замена сильному выражению, но как мольба об избавлении от страданий. Рука нащупала спасительные четки, губы беззвучно задвигались.
Наконец сестра Урсула встала.
— Я пойду в молельню, — сказала она. Ее голос вновь звучал спокойно, но в глазах застыл плохо скрытый ужас.
Мэтт нахмурился:
— Вы хотите сказать, что…
—… что теперь без ответа остался лишь последний вопрос и мне страшно.
— Но как..
— Передайте лейтенанту, — с усилием выговорила сестра Урсула, — передайте лейтенанту: пусть припомнит название нашей новой часовни.
Сестра Фелиситас по-прежнему безмятежно спала. Мэтт открыл стеклянную дверь, вышел на крокетную лужайку и закурил. Ему очень хотелось знать — до такой степени, что он уже был готов молиться, — что открыл титульный лист сестре Урсуле. Она явно не принадлежала к женщинам, которых легко напугать, и тем не менее безобидная надпись повергла ее в ужас.
Но даже она признала, что последний вопрос все еще остается без ответа. Мэтт побрел через лужайку к скамейке, сел и принялся разглядывать стеклянную дверь в кабинет. Несомненно, он что-то видел внутри. Что-то, исчезнувшее, когда в кабинет вломилась полиция. Сейчас трудно было рассмотреть внутренность помещения, но в тот вечер, когда в камине пылал огонь…
Мэтт встрепенулся. В кабинете что-то двигалось. Хотя он и не видел отчетливо, но прекрасно понимал, что это не монахиня. Мэтт выкинул сигарету, бросился прямиком через лужайку (насколько торчавшие повсюду колышки и воротца это позволяли) и ворвался в кабинет.
Артур Харриган стоял перед шкафом с папками, вытянув руку. Он так и замер, когда появился Мэтт. Его тусклые глаза медленно обратились к вошедшему.
— Ну-у? — протянул он.
— Какого черта вы тут делаете?
Артур улыбнулся безжизненной улыбкой:
— Я поддался чувствам. Отцовский кабинет и все такое. Вполне естественно зайти сюда после похорон.
— Чертовски трогательно. А
