Агата Кристи - День поминовения
– Ближе к делу, ближе к делу, голубчик.
Рейс улыбнулся:
– Скажите, горничную, которая открыла мне дверь, зовут Бетти Арчдейл?
– Ах вот оно что! Слушайте, не станете же вы убеждать меня, что эта девушка, типичное дитя лондонских трущоб, на самом деле знаменитая европейская шпионка? Я все равно не поверю.
– Нет, нет, боже сохрани!
– И не рассказывайте мне, что она агент нашей контрразведки. Тоже не поверю.
– И правильно сделаете. Эта девушка простая горничная, больше ничего.
– С каких же это пор вы интересуетесь простыми горничными? Впрочем, Бетти не так уж и проста – это продувная бестия.
– Видите ли, – сказал полковник Рейс, – я надеюсь получить от нее кое-какие сведения.
– Не исключено, если вы сумеете найти к ней подход. У этой девушки поразительно развита способность оказываться на минимальном расстоянии от замочной скважины, когда за закрытой дверью происходит что-то интересное. Великолепно разработанная техника. Итак, что требуется от М.?
– М. любезно предлагает мне выпить с дороги, затем звонит, вызывает Бетти и отдает ей соответствующее распоряжение.
– А когда Бетти вернется?
– К этому времени М. успеет тактично удалиться.
– И сама станет подслушивать под дверью?
– Как ей будет угодно.
– Не грозит ли мне впоследствии опасность лопнуть от перенасыщенности секретной информацией относительно последнего общеевропейского кризиса?
– Боюсь, что нет. Политика не имеет к моему делу ни малейшего отношения.
– Какая досада! Ну так и быть, я согласна участвовать в вашей игре.
С этими словами миссис Рис-Тальбот, живая темная шатенка сорока девяти лет, позвонила и велела своей хорошенькой горничной принести полковнику Рейсу виски с содовой.
Когда Бетти Арчдейл вернулась с подносом, миссис Рис-Тальбот уже стояла на пороге двери, ведущей из гостиной в другую половину дома.
– Полковник Рейс хочет кое-что спросить у вас, – сказала она и вышла.
Бетти подняла свои отнюдь не робкие глаза на высокого, седого, по-военному подтянутого человека, и в глубине их промелькнула тревога. Он взял с подноса бокал и улыбнулся.
– Видели сегодняшние газеты? – спросил он.
Бетти насторожилась.
– Да, сэр.
– И прочли сообщение о том, что мистер Джордж Бартон внезапно скончался вчера вечером в ресторане «Люксембург»?
– Да, сэр. – Бетти оживилась, глаза ее заблестели – типичная реакция обывателя на происшествия и несчастные случаи, которые вносят разнообразие в жизнь. – Вот ужас-то!
– Вы служили у него в доме, если не ошибаюсь?
– Да, сэр. Я уволилась прошлой зимой, после смерти миссис Бартон.
– Миссис Бартон ведь тоже умерла в этом ресторане?
Бетти кивнула:
– Угу. Смех да и только, правда, сэр?
Рейс не усматривал в этом совпадении ничего особенно комического, но он понял, что Бетти выразилась фигурально.
– Я вижу, – произнес он со значением, – что у вас есть голова на плечах. Вы отлично понимаете, что к чему.
Бетти прижала руки к груди и – будь что будет – решилась высказаться начистоту:
– Значит, его тоже кокнули? В газетах как-то неопределенно пишут.
– Почему «тоже»? Причиной смерти миссис Бартон было самоубийство. Так говорилось в официальном заключении.
Она метнула на него быстрый взгляд. Старый-престарый, но симпатичный. И голос такой спокойный. Настоящий джентльмен. В прежние времена не поскупился бы на золотой соверен[68]. Смешно, ей-богу, – сроду не видала соверена! Интересно все-таки, чего он от нее добивается?
– Да, сэр, я знаю.
– Но, может быть, вы не согласны с заключением следствия? Может быть, вы не верите, что миссис Бартон покончила с собой?
– Как вам сказать, сэр? По правде говоря, я тогда не поверила. Да и сейчас не верю.
– Любопытно! Очень любопытно. А почему же вы не верите?
Бетти колебалась. Ее пальцы нервно теребили край передника.
– Прошу вас, скажите мне. Ваши соображения могут оказаться очень важными.
Так хорошо он это сказал, так убедительно. Будто ты и вправду важная птица и без тебя ему не обойтись. Что ж, догадливостью ее бог не обидел. Кто-кто, а она-то сразу сообразила, чем тут пахнет. Ее в таких делах не проведешь.
– Я так понимаю, сэр, что миссис Бартон убили. Правильно?
– Возможно, что так оно и было. Но каким образом пришли вы к этому предположению?
– Я… – Бетти все еще колебалась. – Я один раз кое-что заметила.
– Что же именно?
Голос полковника звучал ободряюще.
– Понимаете, дверь была приоткрыта. Это я к тому говорю, что у меня нет привычки подслушивать под дверьми. Я этого терпеть не могу! – заявила Бетти с достоинством. – Я как раз шла с подносом через холл в столовую, а они говорили очень громко. Ну и вот, она, то есть миссис Бартон, сказала что-то насчет того, что будто бы его настоящая фамилия не Браун. Тут он, в смысле мистер Браун, прямо взбесился. Откуда что взялось! Такой симпатичный, всегда шутил, улыбался. А тут он стал ей угрожать. Сказал, что все лицо исполосует бритвой. А если она не сделает, что он велит, так он ее просто прикончит. Так и сказал. Я больше ничего не слыхала, потому что тут как раз на лестницу вышла мисс Айрис. Тогда я про этот разговор и думать забыла, но потом, когда поднялась вся эта кутерьма и стали говорить, что она покончила с собой в ресторане, я сразу все раскусила! Ведь он там тоже был, на этом празднике! Я как вспомнила, так меня прямо дрожь пробрала. Вот ужас-то!
– Но вы никому ничего не сказали?
Девушка покачала головой:
– Нет. Неохота было связываться с полицией. Толком-то я ничего и не знала. А потом – всякое бывает. Если бы я донесла, могли бы и меня прикончить. Кокнули бы запросто.
– Понимаю. – Полковник Рейс помолчал и спросил самым медоточивым голосом: – И тогда вы решили отправить мистеру Бартону анонимное письмо?
Нет, в этих глазах не было никакого замешательства, никакого сознания вины – ничего, кроме искреннего изумления.
– Письмо? Мистеру Бартону? Я? Что вы, сэр!
– Не бойтесь, скажите мне правду. Это была очень удачная мысль. Такое письмо давало вам возможность предупредить его и ничем не выдать себя. Уверяю вас, вы отлично придумали.
– Но я тут ни при чем, сэр! Ей-богу, это не я! А мистер Бартон получил письмо без подписи? О том, что его жену убили? Надо же! Мне такое бы в голову не пришло.
Она говорила так искренне, что Рейс волей-неволей засомневался. А ведь все как будто складывалось наилучшим образом! Насколько упростилась бы ситуация, если бы письма были написаны этой девушкой! Она, однако, продолжала настойчиво отрицать свою причастность к этой истории. В ее тоне не было ни тревоги, ни истеричности, в нем не чувствовалось желания выгородить себя, и именно это заставило Рейса, как ни досадно ему было, поверить в правдивость ее слов.
Он решил оставить эту тему и спросил:
– Значит, вы никому не говорили о своих подозрениях?
Она покачала головой:
– Нет. Никому. По правде говоря, я здорово перепугалась и решила, что лучше держать язык за зубами. Я старалась об этом не думать. Только один раз я не удержалась, когда объявила миссис Дрейк, что беру расчет. Она всегда ко мне придиралась, прямо до невозможности, а тут еще стала требовать, чтоб я ехала с ними на лето в какую-то жуткую глушь, где даже автобус не ходит! Я, конечно, не захотела. Тут она прямо взбеленилась и сказала, что напишет мне в рекомендации, будто я бью посуду. А я ей тоже подпустила шпильку и сказала, что уж постараюсь подыскать себе место в приличном доме, а не в таком, где тебя того и гляди кокнут. Я сказала и сама испугалась, но она, слава богу, пропустила это мимо ушей. Может, я неправильно сделала, что никому тогда словом не обмолвилась про тот разговор, но я не знала, что и подумать. А вдруг мистер Браун просто посмеялся? Мало ли что в шутку скажут, а мистер Браун всегда был такой симпатичный, веселый, такой шутник, – ну откуда мне было догадаться, правда же, сэр?
Рейс согласился, что догадаться было неоткуда, и спросил:
– Значит, миссис Бартон сказала, что Браун – это не настоящая его фамилия. А настоящую она не называла?
– Как же, называла. И он еще перебил ее и сказал: «Забудьте про Тони…» Ах ты, боже мой, вылетело из головы! Тони, Тони… Такая смешная фамилия. Я почему-то сразу вспомнила про джем. У нас тогда варили вишневый джем.
– Тони Виштон? Вишнэбл?
– Нет, нет, та фамилия была почуднее. На букву М. И вроде бы не английская.
– Ну ладно, не мучайтесь. Может быть, вы еще вспомните. И если вспомните, дайте мне знать. Вот моя визитная карточка, напишите мне по этому адресу.
Он протянул ей карточку вместе с приятно хрустнувшей бумажкой.
– Обязательно напишу, сэр, спасибо вам большое, сэр.
