Раймонд Чэндлер - Высокое окно

— Ты не могла в меня выстрелить, — хмыкнул он, — потому что в пистолете был только один пустой патрон. Сейчас он опять заряжен. Цилиндры на месте. Из пистолета стреляли всего один раз. И теперь на нем твои отпечатки пальцев.

Блондинка затравленно смотрела на него.

— Забыл сказать тебе, — мягко добавил он, — что я протер пистолет. Хотел, чтобы на нем обязательно были твои отпечатки пальцев. Они и так были, я уверен, но теперь знаю точно. Понятно?

— Ты меня выдашь? — тихо спросила блондинка. Он стоял ко мне спиной. Темный костюм. Надвинутая на глаза фетровая шляпа. Из-за нее я не видел лица. Зато живо представлял себе улыбочку, с какой он произнес:

— Да, мой ангел, выдам.

— Ясно, — сказала она и пристально посмотрела на него. На ее подвижном личике хористки неожиданно изобразилось мрачное достоинство.

— Я тебе выдам, мой ангел, — медленно проговорил он, смакуя каждое слово. — Одни меня пожалеют, другие надо мной посмеются, но моему делу эта история не повредит. Ничуть не повредит. Тем моя профессия и хороша, что небольшой скандал ей только на пользу.

— Значит, теперь я нужна тебе только как реклама. Ну и, естественно, как ширма, чтобы тебя самого не заподозрили.

— Совершенно верно.

— И какой же, интересно, у меня мог быть повод для убийства? — опять совершенно спокойно спросила блондинка. Она по-прежнему пристально смотрела на мужа и говорила с таким нескрываемым отвращением, что он не понял, к чему она клонит.

— Не знаю. Какая разница? Что-то вы с ним не поделили. Эдди видел, как ты встретилась в городе, в Банкер-Хилле, с каким-то блондином в коричневом костюме. Ты что-то ему передала. Эдди отстал от тебя и увязался за блондином. Блондин зашел в дом поблизости. Эдди хотел еще за ним последить, но ему показалось, что парень его заметил, и Эдди пришлось убраться. Что все это значило, я не знаю. Знаю только, что вчера днем в том же самом доме убили молодого парня по имени Филлипс. Что ты на это скажешь, дорогая?

— Ничего не скажу. Не знаю я никакого Филлипса. И, как ни странно, я не убиваю людей просто так, забавы ради.

— Но ведь Венниера ты убила, дорогая, — сказал он почти ласково.

— О да, — протянула она. — Конечно. Но мы заговорили о поводе для убийства. Ты уже его придумал?

— Легавые сами придумают. Ну, скажем, любовная ссора. Мало ли.

— А может, дело в том, что когда он напивался, то становился похож на тебя. Чем не повод для убийства?

— А-а! — промычал Морни и втянул в себя воздух.

— Только красивее тебя. Моложе, живот поменьше. Но с такой же отвратительной самодовольной ухмылочкой.

— А-а! — опять протянул Морни. Он страдал.

— Чем не мотив для убийства? — мягко спросила она.

Морни сделал шаг вперед и размахнулся. Удар пришелся по лицу, блондинка упала и села на полу, выставив перед собой длинную ногу, приложив руки к челюсти и не спуская с него ярко-синих глаз.

— Может, ты зря меня ударил? — спросила она. — Может, теперь я не захочу признаваться в убийстве?

— Признаешься как миленькая. У тебя нет выхода. Не бойся, ты легко отделаешься. Можешь мне поверить. С такой-то внешностью. Но ты признаешься, мой ангел. На пистолете твои отпечатки пальцев.

Она медленно встала, по-прежнему прижимая руку к челюсти.

И улыбнулась:

— Я знала, что он мертв. В двери торчал мой ключ. Я готова пойти в полицию и сказать, что убила его. Но если хочешь, чтобы я взяла вину на себя, не вздумай больше прикасаться ко мне свой гадкой белой лапой. Да, я готова пойти в полицию. Готова пойти куда угодно — лишь бы с тобой не жить.

Морни повернулся, и я увидел, как побелело и перекосилось его лицо, как подергивается на щеке полоска шрама. Он прошел в комнату через приоткрытые портьеры. Входная дверь опять открылась. С минуту блондинка молча стояла на пороге, затем покосилась через плечо на труп, слегка передернулась и исчезла из моего поля зрения.

Дверь закрылась. Послышались шаги по дорожке. Хлопнули, открываясь и закрываясь, дверцы машины. Взревел мотор, и машина уехала.

31

Прошло много времени, прежде чем я наконец выбрался из своего укрытия и опять вошел в гостиную, озираясь по сторонам. Подошел к стулу, поднял пистолет, тщательно протер его и положил на прежнее место. Выложил из пепельницы на стол три окурка со следами ярко-красной помады, отнес их в уборную и спустил воду. Затем поискал глазами второй стакан с ее отпечатками пальцев. Не нашел. Недопитый стакан отнес на кухню, сполоснул его и вытер кухонным полотенцем.

Теперь самое главное. Опустился на колени перед трупом, подобрал пистолет и вложил его в свисавшую над полом застывшую руку. Отпечатки пальцев неразборчивы, но они есть, и это не отпечатки пальцев Лоис Морни. Покрытая мелкими трещинками резиновая рукоятка с отбитым краем слева, под затвором. На ней отпечатков нет. На правой стороне ствола отпечаток указательного пальца, на спусковой скобе еще два пальца, за камерой слева, на плоской части, отпечаток большого пальца. Более чем достаточно.

Напоследок я еще раз оглядел гостиную.

Притушил свет в плафоне. Даже вполнакала лампочка все равно ослепительно освещала восковое лицо покойника. Открыл входную дверь, вынул из замочной скважины ключ, протер его и вставил обратно. Закрыл дверь, протер замок и вернулся к машине.

Приехал в Голливуд, запер машину и направился через стоянку к входу в «Бристол-апартментс». Услышал в темноте хриплый шепот. Кто-то произнес мое имя из припаркованного на стоянке автомобиля. В окне небольшого «паккарда» маячило длинное непропорциональное лицо Эдди Прю. Он был один. Я облокотился на дверцу и заглянул в кабину.

— Как живешь, сыщик?

Я бросил под ноги спичку и выпустил дым ему в лицо.

— Кто выронил счет на поставку стоматологического оборудования, который вы мне дали вчера вечером? Венниер или кто-то еще? — спросил я.

— Венниер.

— И что мне делать с этим счетом? Изучать по нему биографию Тигера?

— Не будь дураком.

— Почему в кармане у Венниера был этот счет? И если он его выронил, почему вы ему его не вернули? Короче, объясните мне, дураку, почему какой-то счет на поставку стоматологического оборудования так всех заинтересовал, что понадобилось даже нанимать частного сыщика. Да еще Алексу Морни, который терпеть их не может.

— Морни дело знает, — сухо сказал Эдди Прю.

— Недаром он бывший актер.

— Брось ты. Неужели не понятно, зачем нужны эти материалы?

— Теперь-то понятно. Выяснил. Альбастон используют для искусственных пломб. Материал очень прочный, хорошо соединяется с драгоценным металлом. Другой материал, кристоболит, применяется для восковой формовки, так как деформируется при высоких температурах. Я ясно выражаюсь?

— Надеюсь, знаешь, как делаются золотые пломбы? Ведь знаешь, а?

— Сегодня два часа на это убил. Теперь я специалист. А что?

Он помолчал, а потом спросил:

— Газеты читаешь?

— Случается.

— Тогда, может, слышал, что в Белфонт-билдинг на Девятой улице прихлопнули одного старика. Зовут Морнингстар. Его контора находилась как раз над мастерской этого Тигера, двумя этажами выше. Не читал?

Я не ответил. Еще некоторое время Прю молча поедал меня глазами, потом потянулся к замку зажигания и повернул ключ. Машина завелась, и он выжал сцепление.

— Дурак ты, приятель, — мягко сказал он. — Дурак, каких мало. Спокойной ночи.

Машина отъехала от тротуара и покатилась под гору в сторону Франклина. Улыбаясь, я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида.

Потом поднялся к себе в квартиру, отпер ключом дверь, приоткрыл ее и только тогда тихо постучал. Из комнаты послышались шаги. Дверь распахнула крупная румяная девица в белом медицинском халате и в шапочке с черной полосой.

— Я Марло. Живу здесь.

— Входите, мистер Марло. Доктор Мосс предупредил меня.

Я бесшумно закрыл за собой дверь, и мы заговорили вполголоса.

— Как она? — спросил я.

— Спит. Когда я приехала, она уже дремала. Меня зовут мисс Лимингтон. Насколько мне известно, температура у нее нормальная, пульс еще немного частит, но стал ровнее. Видимо, психическое расстройство.

— Она нашла убитого человека, — объяснил я — Страшно перепугалась. Она крепко спит? Я буду ночевать в гостинице. Могу зайти взять кое-какие вещи?

— Конечно. Только потише. Хотя вы вряд ли ее разбудите. А если и проснется, тоже ничего страшного.

Я прошел в комнату и положил на стол деньги.

— У меня есть кофе, бекон, яйца, хлеб, томатный сок, апельсины и выпивка. Все остальное можете заказать по телефону.

— Я уже изучила ваши запасы, — ответила медсестра с улыбкой. — До завтра мне хватит. Она здесь останется?

— Посмотрим, что скажет доктор Мосс. Думаю, она поедет домой, как только будет в состоянии. Ехать ей далеко — в Вичиту.