Эрл Гарднер - Золото поступает в слитках

Я подошел к регистрационному столу и задал тот же вопрос. Портье нагнулся к окошку с надписью «Касса» и ответил, что клиентка оплатила номер заранее.

– Я знаю это. Мне хотелось бы уточнить, когда она выехала.

Портье порылся в ящичке с карточками постояльцев.

– Мисс Клаксон выехала около двух часов ночи, – сообщил он.

Я поблагодарил и осведомился, не оставлена ли для меня какая-нибудь записка. Перебрав пачку конвертов, портье ответил отрицательно.

По телефону-автомату я позвонил Берте Кул. Ни служебный, ни домашний телефон не отвечали.

Я позавтракал в ресторане, выпил две чашки кофе, выкурил сигарету. Затем купил газету, пробежал заголовки, прочитал спортивные новости и снова позвонил в агентство. На этот раз Берта подошла к телефону.

– Что нового? – спросил я.

– Где ты находишься, Дональд?

– У телефона-автомата.

– Мне кажется, что полиция продвигается в деле об убийстве Рингоулда, – осторожно сообщила Берта. – Есть новости, которые тебе надо учесть.

– Какие же?

– Кто-то пробрался в номер отеля, очевидно рано утром, и разодрал там все в клочья. Обивка распорота, занавеси оборваны, ковры порезаны, картины вынуты из рам – в общем, полный разгром.

– Есть какие-нибудь улики?

– По-моему, никаких. Но полиция не особенно разговорчива. Я добываю информацию контрабандным путем.

– Все идет как надо, – сказал я.

– Что ты собираешься делать, дорогой?

– Продолжать движение по кругу.

– Да, звонили из офиса мистера Крумвезера. Мистер Крумвезер горит желанием увидеть тебя.

– Сказали, что ему нужно?

– Просто ему хотелось побеседовать с тобой.

– Этот старый проходимец общителен.

– Да. Пожалуйста, Дональд, не зарывайся. Я не смогу пользоваться твоими услугами, если ты попадешь за решетку.

– Ты хочешь сказать, что перестанешь платить жалованье, если меня посадят в тюрьму?

– Ты прав, черт побери! – взорвалась Берта. – Я перестану платить тебе жалованье, наглый, дерзкий мальчишка!

Мне было слышно, как она с яростью швырнула трубку.

Я вернулся в ресторан, выпил еще одну чашку кофе и отправился в офис Крумвезера.

Мисс Сайкс, увидев меня, сразу же вскочила.

– Минутку, – бросила она и вошла в кабинет, где немного задержалась. По-видимому, ей давали необходимые указания.

– Проходите, мистер Лэм.

Я вошел в кабинет. Крумвезер, как и недавно, улыбался мне во весь рот. Он протянул мне костлявую руку и держался заискивающе-доброжелательно, словно претендент на ссуду, встречающий банковского служащего, приехавшего оценить его материальное положение.

– Лэм, мой мальчик, – сказал он, – вы очень активны, чертовски активны. Вы становитесь известным. Да, сэр, это так. Присаживайтесь. – Крумвезер сбросил очки на кончик носа, сдвинул кустистые брови и оглядел меня холодным оценивающим взглядом, плохо вязавшимся с его широкой улыбкой. – Лэм, что вы делали с тех пор, как мы виделись с вами в этом кабинете?

– Размышлял.

– Ваша идея относительно нефтяной компании была достаточно оригинальной. Скажите-ка, Лэм, как она пришла вам в голову?

– Я посчитал ее удачной.

– Она и была удачной. Слишком удачной. Хотелось бы знать, кто вас надоумил?

– Никто.

– Исключено. Кто-то говорил вам обо мне. Но человек в моем положении не может допустить, чтобы его профессиональная репутация подверглась сомнению. А слухи имеют свойство распространяться, извращать реальность, нарушать пропорции.

– Вы правы.

– Если вы слышали что-нибудь о моем опыте юриста и о том, что я изыскал способ обходить «Блу скай экт», расскажите об этом подробнее. Я буду вам весьма признателен и благодарен, понимаете?

– Я ничего ни от кого не слышал.

Он сощурился.

– Значит, – заметил он саркастически, – идея возникла у вас сама по себе. «Пора пощупать Крумвезера, заставить его заговорить, – сказали вы себе. – Как лучше всего это сделать? Ага. Признаюсь-ка ему, что мне нужно обойти закон „Блу скай“». Выходит, так?

– Точно.

– Вздор!

Я запыхтел сигаретой.

Крумвезер пристально глядел на меня еще некоторое время, затем произнес:

– Знаете, Дональд, извините, что называю просто по имени, так как вы мальчик по сравнению со мной, – я питаю к вам отеческие чувства.

– Отеческие?

– Да. У вас острый, даже изощренный ум. Есть в вас нечто для меня привлекательное. Я познакомился с вашим прошлым. Понимаете, чем вызван мой интерес к вам?

– Пожалуй.

Он было осклабился, но попытался скрыть улыбку и притворно закашлялся.

– Нет, вы только у порога понимания, – сказал он и продолжал: – Я узнал, что вы юрист по образованию. Это чрезвычайно важно. Я считаю юридическое образование превосходным фундаментом почти в любой сфере деятельности.

– Особенно в юридической, – съязвил я.

Он рассмеялся.

– Ценю ваш сдержанный, строгий юмор, мой мальчик. Знаете, человек с вашим образованием и тонкостью восприятия способен добиться многого, работая в области права, но лишь при наличии связей. Очень трудно молодому адвокату приобрести собственный офис, обставить его, оплатить рекламу, привлекающую клиентов. Но люди влиятельные, уже имеющие богатую практику, порой заинтересованы в младших партнерах, предоставляя им право самостоятельного ведения дел.

Я сделал вид, что не понял намека.

– Я слышал, – заметил Крумвезер, – что у вас были разногласия с комитетом по рассмотрению жалоб в области юридической этики. Вы подсказали клиенту, как совершить убийство и уйти от ответственности.

– Ничего подобного. Мы обсуждали с ним абстрактные правовые проблемы.

– Комитет этого не понял и посчитал ваше поведение недопустимым.

– Знаю. Они действовали себе на пользу. Затыкали течь в лодке.

– Да, – согласился Крумвезер. – Я привлек к этому факту внимание одного из знакомых мне членов комитета. Он назвал предмет спора и претензий к вам запутанным и не вполне проясненным.

– Сфера вашего влияния, кажется, очень широка, – заметил я.

– Пожалуй. Я имею в виду, конечно, не физическое воздействие. Убежден, что интеллектуальная энергия достигает своего пика именно при консервации физической энергии.

– Ол-райт, – сказал я. – Хватит трепать языком. Где Эстер Кларди?

Он поглаживал свою костлявую челюсть уродливыми подагрическими пальцами.

– Я рад, что вы подняли этот вопрос. Я сам собирался перейти к этой теме. Я…

Секретарша просунула голову в дверь.

– Междугородный звонок, – объявила она. – Из…

Улыбка исчезла с лица Крумвезера, ставшего еще более злобным и уродливым.

– Я предупреждал, чтобы вы меня не беспокоили. Я сказал, что вам следует делать. Убирайтесь отсюда и…

– Звонок из Валлидейла. Говорят, что это очень важно.

Крумвезер задумался на мгновение.

– Хорошо, я подойду.

Он взял телефонную трубку. Его лицо ничего не выражало, но взгляд стал напряженным. Спустя немного времени я услышал щелчок аппарата.

– Хэлло, – сказал Крумвезер, – да, это я. Что вам угодно?

Я не слышал слов собеседника, но видел, как Крумвезер нахмурился, слегка приподнял брови, поджал губы. Он бросил на меня испуганный взгляд, будто я каким-то внутренним слухом мог уловить содержание разговора. Мой равнодушный вид успокоил его, но выработавшаяся у него привычка скрывать все и вся продолжала действовать. Для большей надежности он даже прикрыл трубку рукой.

Но вот Крумвезер убрал руку.

– Вы должны быть абсолютно уверены в том, что здесь нет никакой ошибки, – услышал я и затем после паузы: – Ол-райт, известите меня. До свидания.

Крумвезер задумчиво смотрел на меня, сжав левую руку в кулак и поглаживая ее правой. Он вызвал секретаршу и попросил связать его с городом. Адвокат продолжал осторожничать. Он повернулся так, чтобы я не мог видеть набираемого им номера.

– Хэлло, это Крумвезер. Я хочу, чтобы операциям был дан обратный ход. Вместо продажи вы должны покупать. Немедленно прекратите продажу и выкупите уже проданное вами. Сейчас я не могу объяснить, позже… Поймите, существуют основания более веские, нежели вы в состоянии себе представить. Правильно, нельзя терять времени. Где-то произошла утечка. Сообщите всем и действуйте.

Адвокат повесил трубку и повернулся ко мне, подхватывая ускользнувшую от него нить разговора.

– Эстер Кларди, – напомнил я.

– Ах да. – Крумвезер натянуто улыбнулся. – Однако вы произвели сильное впечатление на эту молодую женщину, Дональд.

– Разве?

– Да. Действительно сильное.

– Рад это слышать.

– Вам следует радоваться. Это дало вам немалые преимущества. Но я старый человек и мудрый, и, если позволено так выразиться, старый друг. Прежде чем предпринять какие-нибудь решительные шаги, ей следовало бы посоветоваться со мной.

– Вы с ней знакомы?

– О да. Это очень милая женщина, очень милая молодая женщина.

– Очень мило звучит, – согласился я.

– Я могу оценить великодушие, проявленное ею в старании защитить вас, Дональд, но я не могу простить этого.