Эллен Вуд - Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).

Мартин Хьюитт поклонился:

— Вы очень щедры, сэр Джеймс. Можете не сомневаться — я сделаю все, что в моих силах. Как профессионал, замечу, что хорошее вознаграждение всегда стимулирует интерес к делу, хотя ваш случай кажется достаточно интересным и сам по себе.

— Интересным? Скажите лучше — невероятным! Разве не так? Судите сами: три дамы гостят в моем доме, а две даже в одной и той же комнате — и у всех у них крадут драгоценности: всякий раз с туалетного столика и всякий раз рядом обнаруживается обгоревшая спичка. Причем во всех трех случаях проникнуть в комнату незамеченным было бы очень трудно, чтобы не сказать невозможно, и — ни единой улики!

— Ну-ну, сэр Джеймс, рано еще так говорить: надо поглядеть, что да как. И не спешите с выводами: пока еще нет оснований объединять все три происшествия. Ага, вот мы и снова у ворот. Это ваш садовник — тот самый, что оставил лестницу на лужайке в день первой кражи?

Мистер Хьюитт кивком указал на слугу, который подравнивал живую изгородь из самшита.

— Да. Хотите его о чем-нибудь расспросить?

— Нет-нет, во всяком случае — не сейчас. Вспомните о переделке дома. Если у вас нет возражений, я, пожалуй, сперва осмотрю комнату этой дамы… миссис… — Мистер Хьюитт вопросительно поглядел на баронета.

— Моей свояченицы? Миссис Кейзноув. Да! Идемте.

— Благодарю вас. И думаю, желательно, чтобы миссис Кейзноув тоже при этом присутствовала.

Они вылезли из коляски, и мальчик-слуга повел лошадь прочь.

Миссис Кейзноув оказалась дамой средних лет — хрупкой и поблекшей, но живой и очень энергичной. Услышав имя Мартина Хьюитта, она промолвила, слегка наклонив голову:

— Благодарю вас, мистер Хьюитт, за то, что вы так быстро откликнулись. Едва ли нужно добавлять, что я буду крайне признательна за любую помощь в поимке вора, похитившего мою собственность, кем бы этот вор ни оказался. Моя комната в полном вашем распоряжении.

Комната, о которой шла речь, рас полагалась на третьем этаже — самом верхнем в этой части здания. Кругом были в беспорядке разбросаны предметы одежды.

— Я так понимаю, — заметил Хьюитт, — что здесь ничего не трогали после исчезновения броши?

— Именно, — ответила миссис Кейзноув, — я перебралась в другую комнату, хотя это связано с определенными неудобствами, лишь бы ни чего здесь не трогать.

Хьюитт остановился перед туалетным столиком.

— Это та самая обгоревшая спич ка — оставленная там, где ее обнаружили?

— Да.

— А где лежала брошь?

— Почти здесь же. В нескольким дюймах, не дальше.

Хьюитт очень внимательно осмотрел спичку.

— Она горела совсем недолго, — от метил он. — Похоже, ее зажгли и тот час задули. Вы слышали, как ее зажигали?

— Нет, я ничего не слышала, абсолютно ничего.

— Если вы на минутку выйдете в комнату мисс Норрис, — предложил Хьюитт, — мы проведем эксперимент. Я несколько раз чиркну спичкой, а вы скажете, услышали или нет, а если да, то сколько раз. Где подставка для спичек?

Подставка оказалась пустой, однако спички нашлись в спальне мисс Норрис, и эксперимент состоялся. Каждый раз чирканье было отчетливо слышно в соседней комнате, даже если прикрыть одну из дверей.

— Насколько я понимаю, тогда обе двери — и ваша, и мисс Норрис — были открыты, а окно закрыто и заперто изнутри, как и сейчас, и ничего, кроме броши, даже с места не сдвинулось?

— Да, все так и было.

— Благодарю вас, миссис Кейзноув. Полагаю, что пока могу вас больше не беспокоить. — Хьюитт повернулся к стоявшему у двери баронету: — Давайте-ка, сэр Джеймс, осмотрим другую комнату и, если не возражаете, прогуляемся вокруг дома. Кстати, правильно ли я понимаю, что спички, найденные в первом и втором случае, не сохранились?

— Нет, — подтвердил сэр Джеймс. — Во всяком случае, у меня. Может, первая спичка осталась у того полицейского из Скотленд-Ярда.

Комната, где гостила миссис Армитидж, сама по себе была ничем не примечательна. В нескольких футах под окном начиналась крыша бильярдной, по большей части застекленная. Хьюитт мельком осмотрел стены, уточнил, не меняли ли в комнате со времени кражи мебель и шторы, и выразил желание осмотреть окно снаружи. Однако перед тем, как выйти, он спросил, кто находился в доме во время всех трех краж.

— Вспомните всех по очереди, сэр Джеймс, — сказал он. — Начните, к примеру, с себя самого. Где были вы в то время?

— Когда пропал браслет миссис Хит, я весь день провел в Тэгли-вуде. Когда ограбили миссис Армитидж, я большую часть времени находился дома. А вчера я ходил на ферму.

Лицо сэра Джеймса расплылось в улыбке.

— Уж не знаю, сочтете ли вы мои передвижения подозрительными, — добавил он и рассмеялся.

— Ничуть. Я попросил вас вспомнить об этом с той лишь целью, чтобы вам было легче вспомнить и про всех остальных. Можете ли вы назвать человека — кем бы он ни был, — который все три раза заведомо находился в доме?

— Знаете, касательно слуг на подобный вопрос никак невозможно ответить, разве что допросив их самих, — я такие вещи в голове не держу. Что же до членов семьи и гостей — их же вы не подозреваете?

— Я вообще никого не подозреваю, сэр Джеймс, — добродушно улыбнулся Хьюитт. — Ни единой живой души. Видите ли, я не могу кого-то заподозрить, пока не буду знать, где этот человек находился. Вполне вероятно, мне и так хватит показаний, но вы, по возможности, тоже должны мне помочь. Возьмем гостей. Был ли кто-то из них у вас все три раза — или хотя бы в первом и последнем случае?

— Нет, никто. И даже собственная моя сестра, как вам, наверное, небезынтересно будет узнать, гостила у нас только во время первой кражи.

— Понятно! А ваша дочь, насколько я понял, все три раза отсутствовала на месте кражи — точнее, находилась в обществе потерпевшей стороны. А ваша племянница?

— Да пропади оно все пропадом, мистер Хьюитт, я не могу говорить о своей племяннице как о какой-то преступнице! Бедная девочка находится под моей опекой, и я не позволю…

Хьюитт поднял руку и укоризненно покачал головой:

— Дорогой мой сэр, разве я не сказал, что не подозреваю ни единой живой души? Позвольте мне просто узнать как можно точнее, кто и где находился во время краж. Кажется, это ваша племянница обнаружила, что дверь миссис Армитидж была заперта — в тот день, когда пропала брошка?

— Да, она.

— Именно так — в тот раз, когда сама миссис Армитидж не помнила, запирала ли она дверь или нет. А вчера она выходила куда-нибудь?

— Нет, кажется, нет. Она вообще очень мало выходит — здоровье не позволяет. И коли уж вы спрашиваете, она была дома и во время кражи у миссис Хит. Но послушайте, мне это не нравится! Смешно даже предполагать, будто она об этом хоть что-то знает.

— Как я уже сказал, я ничего не предполагаю. Лишь собираю факты. Верно ли я понимаю, что это все члены вашего семейства и больше вы ни о чьих перемещениях не знаете — кроме, вероятно, мистера Ллойда?

— Ллойда? Ну, вам уже известно что во время первой кражи его не было дома, дамы встретили его на прогулке. Что до двух остальных случаев — просто не помню. Вчера, кажется, он сидел у себя в комнате, что то писал. Полагаю, это ставит его вне подозрений, а?

Сэр Джеймс вопросительно заглянул в дружелюбное лицо детектива Тот улыбнулся в ответ.

— Ну разумеется, никто не может находиться в двух местах одновременно иначе мы не смогли бы устанавливать алиби! Но пока что я лишь упорядочиваю факты. Видите, мы добрались и до слуг. Разве что в дело замешан кто-то посторонний… Не выйти ли нам теперь из дому?

Лентон-Крофт представлял из себя большое здание, судя по всему возведенное без какого-либо четкого плана. К нему постепенно пристраивали фрагмент за фрагментом — по образному выражению сэра Джеймса Норриса, «как в домино играли». В результате в части здания было три этажа, а в другой части — только два. На ходу Хьюитт внимательно осматривал дом снаружи и ненадолго остановился перед окнами двух спален, которые только что осмотрел изнутри. Вскоре баронет с сыщиком приблизились к конюшне и каретному сараю, где конюх мыл колеса двуколки.

— Не возражаете, если я закурю? — спросил Хьюитт у сэра Джеймса. — А вы не хотите сигару? По-моему, они недурны. Я попрошу у вашего человека огонька.

Через минуту Хьюитт уже вовсю болтал с конюхом.

Сэр Джеймс полез было в карман за спичками, но Хьюитт уже отошел от него и прикурил сигару от спички из коробка, который дал ему конюх. Из каретного сарая выбежал шустрый маленький терьер. Хьюитт нагнулся почесать его за ухом, отпустил какое-то замечание и через минуту уже вовсю болтал с конюхом. Сэр Джеймс подождал его немного, стоя поодаль и нетерпеливо постукивая ногой о камень, а затем двинулся прочь.