Энтони Беркли - Убийства шелковым чулком
— Но это опровергают показания консьержа.
— Вот именно, и этим нам нужно заняться. Прав ли консьерж? Он как будто был уверен в себе. Значит, ошибаемся мы? Вполне возможно. Но подумай сам, Джерри. До ухода Зелмы Дипинг Дороти не получала никаких известий о якобы сделанном тобой выгодном предложении. Но когда она звонила тебе через полтора часа, то уже знала об этом. Следовательно, кто-то контактировал с ней в течение этого интервала лично или по телефону. Это вполне очевидно.
— Похоже на то, — кивнул Ньюсам.
— Я склоняюсь к личному визиту. Конечно, телефон нельзя исключить, но если контакт был осуществлен с той целью, которую я предполагаю, Дороти должны были лишить свободы действий, как только она положила трубку после разговора с тобой.
— И что же это за цель?
Роджер посмотрел на друга.
— Разумеется, Джерри, навести на тебя подозрения, — мягко объяснил он.
Ньюсам резко выпрямился.
— Черт возьми! Но зачем?
— Думаю, это достаточно ясно. Убийца знал, что ты фигурировал в деле леди Урсулы и что это может заинтересовать полицию. По-видимому, он принял простую меру предосторожности, обеспечив твое присутствие у двери квартиры мисс Филдер в час дня, чтобы след вел прямо к тебе, даже если какие-то его оплошности привлекут внимание официального следствия.
— Черт бы побрал этого типа! — выругался мистер Ньюсам. — Кажется, это ему удалось.
— Как только твои шаги вновь зазвучали на лестнице, он повесил бедную девушку.
— Да, но кто он такой?
— Должен признаться, этот вопрос ставит меня в тупик. Согласно фактам, которыми мы располагаем, он никем не может быть. Конечно на эту роль подошел бы старик, похожий на адвоката, — время его прихода подходит идеально, — если бы ему не пришло в голову уйти, прежде чем девушка могла умереть. Если мы решили, что убийца должен был появиться в доме между двенадцатью и часом, значит, консьерж его не заметил. А в это я никак не могу поверить!
— Да, получается солидная путаница, — рассудительно прокомментировал мистер Ньюсам.
— Предположим, — продолжал Роджер после небольшой паузы, — "адвокат" связал девушку, вышел на глазах у консьержа, чтобы установить себе железное алиби, и вернулся после четверти второго, чтобы прикончить жертву. Вроде бы это соответствует фактам. И это означает, что убийца хорошо знал внутренний распорядок дома. Это наводит на интересные предположения.
— Ты попал в точку! — торжествующе воскликнул Ньюсам. — Наверняка это "адвокат"! Но как нам до него добраться?
— В самом деле, как? Это не менее сложная проблема, чем все прочие. И какова его связь с другими преступлениями? Пока что это нам не известно. Никакой бородатый "адвокат" не фигурировал в предыдущих случаях.
— Действительно, проблема, — согласился Ньюсам.
— Тем не менее убийца, безусловно, был хорошо знаком с Дженет Мэннерс, леди Урсулой и Дороти Филдер. Можем мы найти кого-нибудь, каким-то образом соприкасающегося со всеми тремя случаями? Боюсь, что нет.
Они снова умолкли. Хотя Роджер сумел немного продвинуться в своих выводах, они опять привели его в тупик.
— Черт бы побрал этого "адвоката"! — пробормотал Роджер. — Он бы подошел нам во всех отношениях…
Ньюсам хранил почтительное молчание.
— Попробуем зайти с другого конца, — заговорил Роджер минуты через две. Мне все время не давало покоя что-то, касающееся Дороти Филдер, и я только сейчас вспомнил, что именно: следы на задней стороне ее бедер. — Он объяснил Ньюсаму, о чем идет речь. — Похоже, ни доктор, ни полиция не придали им особого значения. Но мне любопытно… — Роджер остановился в задумчивости, и во время этой паузы единственный слушатель смотрел на него с напряженным ожиданием, способным удовлетворить самого тщеславного детектива. — Эти вмятины, конечно, были оставлены при жизни, но когда мы заметили их девушка была мертва уже около трех часов. Следовательно, во время наступления смерти они были значительно глубже. Что же могло быть причиной настолько глубоких вмятин, что их следы сохранились спустя три часа после смерти? По мнению доктора, устойчивое и продолжительное давление. Например, если убийца связал жертву, прижав ноги к какому-то предмету с острой гранью, и оставил ее в таком положении на некоторое время…
— Но послушай, — рискнул вмешаться Ньюсам, — по-моему, ты говорил, что, судя по всему, девушка не была связана? Никаких следов на запястьях или лодыжках и так далее.
Лицо Роджера вытянулось.
— Черт возьми, ты прав. Я забыл об этом. И на теле нет никаких следов, за исключением этих двух небольших вмятин. Иными словами, никаких признаков борьбы. Едва ли она могла позволить связать себя, не сопротивляясь.
— Возможно, он усыпил ее хлороформом?
Роджер в нескольких словах объяснил другу всю нелепость этого предположения.
— Ну, тогда оглушил ударом по голове.
— Доктор ничего не говорил об ушибе на голове, — указал Роджер. — Он не мог его не заметить.
— В таком случае я сдаюсь, — заявил Ньюсам.
Роджер попытался суммировать собственные выводы.
— Если борьбы не было и убийца не связывал жертву, значит, он вывел ее из строя каким-то иным способом. Я уверен, что когда ты звонил в дверь, девушка в квартире была жива, но без сознания. Каким же образом ему это удалось? Нет смысла предполагать морфий или что-нибудь в таком роде — доктор бы обнаружил подобное при вскрытии. Господи, этот человек в своем роде гений!
На этом вечерняя дискуссия завершилась. Как заявил Роджер, они с максимальной четкостью очертили круг проблем и дальнейшее обсуждение только сильнее бы все запутало.
— Я хочу вернуться к этому на свежую голову, — добавил он. — Быть может, это даст какой-то результат. Как насчет того, чтобы истратить несколько шиллингов на жалкое шоу, в котором Энн растрачивает свои таланты, а ее подруга Мойра упражняет свои?
Ньюсам охотно согласился, и они отправились в театр.
Роджер вскоре пожалел об этом. Зрелище Энн, к которой он питал искренне восхищение, перевоплощающейся по очереди в гавайскую красотку, шестилетнюю девочку, рядового шотландского полка, пуховку, синюю птицу неизвестного вида, манекенщицу, демонстрирующую дамское белье, орнамент на свадебном пироге и довильскую[29] купальщицу в компании мисс Карразерс и двадцати двух других девушек с механическими улыбками, оставило его равнодушным. Он бы покинул зал уже при появлении на сцене шотландского полка, если бы не мистер Ньюсам, находивший представление последним словом в театральном искусстве, исполненным красоты, остроумия и прочих достоинств. Тем не менее Роджер мог утешать себя мыслью, что если он жаждал контраста со своими недавними занятиями, то получил его в полной мере.
Как правило, вдохновение посещало Роджера где-то между двумя и тремя часами ночи. Когда он, пролежав в постели часа два и перебрав в уме все обстоятельства дела, которое начинало выглядеть таким запутанным, что, казалось, ничего не может извлечь его из хаоса, луч света внезапно рассеивал непроницаемый мрак. То же самое произошло и этой ночью. Решив, что ему остается только встать, пойти в кабинет, прочитать наугад несколько страниц из "Британской энциклопедии", выпить порцию крепкого виски и лечь снова, Роджер уже извлек руку из-под одеяла, чтобы включить ночник, когда неожиданно понял, как действовал зловещий старый "адвокат" и что означают вмятины на ногах Дороти Филдер.
После этого он повернулся на другой бок и сразу же заснул.
Утром во время бритья Роджер пытался атаковать свою идею со всех сторон, разбив ее наголову, но ему это не удалось. Идея не только отказалась капитулировать, но по-прежнему не вызывала никаких сомнений.
Позавтракав, Роджер вышел из дому, чтобы подвергнуть ее испытанию.
Единственный способ, пришедший ему в голову, подразумевал разговор с констеблем, которого схватила за руку Зелма Дипинг на Грейз-Инн-роуд. Роджер нашел упомянутого констебля на его посту менее чем в сотне ярдов от Пелем-Мэншинс. Он назвал себя, и полисмен, вспомнив, что видел его интимно беседующим на месте преступления с такой важной персоной, как старший инспектор Морсби из уголовного розыска, выразил готовность сообщить необходимую информацию.
— Подумайте как следует, — внушительным тоном произнес Роджер. — Дверь комнаты открылась легко, или вам показалось, будто ей что-то препятствует?
— Ну, дверь открылась достаточно легко, сэр, но возле нее лежал стул, который пришлось отодвинуть.
Роджер кивнул, словно эти сведения не являлись для него новостью.
— Не помните, стул был прижат к двери, или она наткнулась на него, уже будучи приоткрытой?
Констебль задумался.
— Сейчас уже трудно сказать, сэр, но, насколько я помню, стул лежал у самой двери. Во всяком случае, я не припоминаю, чтобы дверь на него наткнулась. Мне пришлось бы надавить на нее посильнее, если бы такое произошло.
