Агата Кристи - Тайна семи будильников
От столь чудовищной перспективы Юла совсем скисла. Она только беспомощно таращилась на Джорджа. Но того это не смущало, напротив. Ведь в женщинах его больше всего раздражала болтливость. Ему весьма редко удавалось найти проникновенных, как он их называл, слушательниц. Он ласково улыбался Юле.
— Бабочка вылупляется из куколки. Волшебная картина! У меня есть интереснейшая работа по политической экономии. Я сейчас поищу ее, и вы сможете захватить ее с собой в Чимниз. А когда прочтете, мы ее вместе обсудим. Если вам что-нибудь будет непонятно, пожалуйста, не стесняйтесь и напишите мне. У меня, правда, множество общественных обязанностей, но я никогда не жалею времени на то, чтобы помочь моим друзьям. Сейчас я принесу вам эту книгу.
Он зашагал прочь. Юла остекленевшими глазами смотрела ему вслед. Она очнулась, когда рядом с ней неожиданно возник Билл.
— Слушай, — сказал он, — какого черта Карась держал тебя за руку?
— При чем тут рука? — раздраженно огрызнулась Юла. — Его волнует мой юный ум!
— Ты что, бредишь?
— Прости, Билл, но я немного струхнула. Помнишь, ты говорил, что, отправляясь сюда, Джимми серьезно рискует.
— Конечно, рискует, — ответил Билл. — Если Карась кем-нибудь заинтересуется, от него ни за что не отделаешься. Джимми и оглянуться не успеет, как Карась вцепится в него мертвой хваткой.
— Но вцепился он в меня, а вовсе не в Джимми, — сердито возразила Юла. — Мне предстоит беседовать с такими, как мадам Макатта, штудировать политическую экономию, обсуждать ее с Джорджем и заниматься Бог знает чем еще.
Билл присвистнул:
— Бедняга Юла! Слишком уж ты ему подыграла!
— Наверное. Я ужасно влипла, Билл.
— Ничего, — утешил ее Билл. — Джордж вообще-то не сторонник привлечения женщин в парламент, так что нести всякую чушь с трибун или чмокать замурзанных детишек в Бермондси тебе не придется. Пошли, выпьем коктейль. Скоро ланч.
Юла встала и покорно пошла рядом с ним.
— Я так ненавижу политику, — сказала она жалобно.
— Еще бы! Как все разумные люди. Только такие, как Карась да Шимп, принимают ее всерьез и наслаждаются ею. Но как бы то ни было, — Билл внезапно вернулся к тому, с чего начал, — нечего разрешать Карасю гладить тебе руки.
— А почему бы и нет? — удивилась Юла. — Он меня с детства знает.
— Но мне это противно!
— Скажите, какой добродетельный! О, смотри-ка, суперинтендант Баттл!
Они как раз входили в дом через боковую дверь. К маленькой прихожей примыкало нечто вроде кладовки. Здесь хранились клюшки для гольфа, теннисные ракетки и прочие вещи, без которых нельзя обойтись, живя в загородном доме. Суперинтендант Баттл был погружен в скрупулезное изучение клюшек. Услышав восклицание Юлы, он немного смущенно поднял голову.
— Решили заняться гольфом, суперинтендант Баттл?
— Не так уж это смешно, леди Эйлин. Говорят, начать никогда не поздно. К тому же я обладаю одним ценным качеством, которое в любой игре пригодится.
— Каким же? — спросил Билл.
— Я не сдаюсь, когда меня побеждают. Если мне не повезло, я делаю поворот кругом и начинаю сначала.
И с решительным видом суперинтендант Баттл вышел из кладовки, закрыв за собой дверь.
ГЛАВА XXV
ДЖИММИ СТРОИТ ПЛАНЫ
Джимми Тесиджи чувствовал себя подавленным. Стараясь увильнуть от Джорджа, который, как он подозревал, собрался затеять с ним серьезную беседу, он тихонько улизнул после ланча в сад. Хотя Джимми до тонкостей изучил пограничный конфликт в Санта Фе, обсуждать его сейчас у него не было ни малейшего желания.
И вот случилось то, чему, как он надеялся, суждено было случиться. Лорейн Уэйд, тоже одна, появилась в тенистой садовой аллее. Одним прыжком Джимми оказался рядом с ней. Несколько минут они шли молча, потом Джимми искательно произнес:
— Лорейн…
— Да?
— Послушай-ка. Я не очень-то умею объясняться, но что из этого? Почему бы нам не разжиться разрешением и не обвенчаться без оглашения? Мы бы поженились и стали жить-поживать да добра наживать.
Услышав это необычное предложение, Лорейн ничуть не смутилась. Она запрокинула голову и звонко рассмеялась.
— Не стыдно смеяться? — упрекнул ее Джимми.
— Не могла удержаться. Ты так смешно говоришь.
— Лорейн, ты просто бесенок!
— Ничего подобного. Я как раз сугубо положительная девушка.
— Только для тех, кто тебя не знает. Они клюют на твою благовоспитанность и смиренность.
— Мне нравятся эти умные слова.
— Результат увлечения кроссвордами.
— Очень поучительно.
— Лорейн, милая, не будем ходить вокруг да около. Да или нет?
Лицо Лорейн сделалось серьезным. На нем появилось характерное для нее выражение решимости. Она плотнее сжала губы и воинственно вздернула подбородок:
— Нет, Джимми. Пока все обстоит, как сейчас, то есть пока ничего не закончено, я не могу.
— Я понимаю, мы не сделали того, на что замахнулись, — согласился Джимми. — Но все же одна глава закончена. Схемы благополучно доставлены в Министерство авиации. Добродетель торжествует, и больше нам делать нечего.
— Значит, надо пожениться? — улыбнулась Лорейн.
— Вот именно. Совершенно правильный вывод.
Но Лорейн снова покачала головой:
— Нет, Джимми. Пока все не определится, пока мы не будем в безопасности…
— Ты считаешь, нам что-то угрожает?
— А ты не считаешь?
Розовое, как у херувима, лицо Джимми затуманилось.
— Ты права, — согласился он наконец. — Если эти головоломные рассказы Юлы — правда, а при всей их невероятности я склонен считать, что так оно и есть, значит, мы не можем успокоиться, пока не выясним, кто такой Номер Семь.
— А другие?
— Нет, другие не имеют значения. Меня пугает Номер Семь, уж очень он своеобразно действует. Пугает, потому что я не имею представления, кто он и где его искать.
Лорейн вздрогнула.
— Я боюсь, — призналась она тихим голосом, — с тех самых пор, как погиб Джерри…
— Ну, тебе-то бояться нечего. Чего тебе опасаться? Положись на меня. Обещаю тебе, Лорейн, этот Номер Семь от меня не уйдет. А раз мы его найдем, с остальными забот не будет, кем бы они ни оказались.
— Допустим. Если ты его схватишь. А если он схватит тебя?
— Исключено, — беззаботно ответил Джимми. — Я слишком умен. «Будь сам о себе высокого мнения» — вот моя заповедь.
— Когда я думаю, что могло произойти прошлой ночью… — Лорейн содрогнулась.
— Но не произошло же, — сказал Джимми. — Мы оба живы и здоровы. Хотя должен признаться, руку так и печет.
— Бедненький!
— Ничего, надо быть готовым пострадать за правое дело. К тому же благодаря этой ране и моему умению мило беседовать я совершенно покорил леди Кут.
— А ты считаешь, что это важно?
— Да, у меня есть подозрение, что это может оказаться полезным.
— Ты что-то задумал, Джимми? Расскажи, что?
— Юные герои никому не открывают своих замыслов, — твердо сказал Джимми. — Планы надо вынашивать втайне.
— Джимми, ты балда!
— Знаю, знаю. Все так говорят! Но верь мне, Лорейн, под этой обманчивой оболочкой кипит неустанная умственная работа. А как насчет планов у тебя? Наметилось что-нибудь?
— Юла предлагает поехать к ней в Чимниз.
— Прекрасно, — одобрил Джимми. — Самое лучшее. Тем более что за Юлой следует присматривать. Никогда не знаешь, что ей взбредет в голову. Она ужасно любит выкидывать самые неожиданные номера. И что самое скверное — ей всегда все удается. Нет, тому, кто возьмется за ней приглядывать, надо просто платить жалованье.
— Пусть за ней приглядывает Билл, — заметила Лорейн.
— У Билла сейчас совсем другой интерес.
— Да ничего подобного! — возразила Лорейн.
— Как? А графиня? Он же на ней помешался.
Лорейн только покачала головой.
— Нет, тут что-то не так. Графиня его не волнует. Для него куда важней Юла. Как раз сегодня мы с Биллом разговаривали, а мистер Ломакс подошел к Юле, сел рядом с ней и начал гладить ей руку. Видел бы ты, как Билл сорвался с места! Как метеор!
— Не понимаю Билла, — заметил мистер Тесиджи. — Надо же! Разговаривал с тобой, а сам думал о чем-то другом. Но ты меня озадачила, Лорейн. Я-то думал, наш простак Билл попал в сети этой роковой международной авантюристки. Во всяком случае, так считает Юла. Уж это я знаю.
— Ну, Юле может так казаться, — сказала Лорейн. — Но попомни мое слово, Джимми, это не так.
— Тогда чего ради?
— А ты не думаешь, что Билл сам напал на какой-то след?
— Билл? Да нет, на это у него ума не хватит.
— Не знаю, не знаю. Когда такие простодушные силачи вроде Билла берутся за что-нибудь похитрее, никто не относится к этому всерьез.
— И поэтому им многое удается? Да, может быть, ты и права. Но все равно, я не верю, что Билл способен на что-нибудь подобное. Он же превратился просто в комнатную собачку графини! Нет, Лорейн, я думаю, ты ошибаешься. Графиня редкостная красотка, не в моем вкусе, разумеется, — поспешил добавить Джимми, — а у старины Билла сердце всегда было вместительное.
