Вернер Тельке - Единственный выход
Линдберг взглянул Веберу прямо в глаза, и на миг показалось, что комиссар ему подмигнул. Но поскольку этим все и ограничилось, Вебер отвернулся и понуро уставился в окно.
— Но вернемся к делу, — сказал комиссар. — Когда вы сюда вломились?
— Ночью, то есть около полуночи. — Вебер помолчал, потом Добавил: — Кстати, я не единственный заинтересовался этими апартаментами.
Линдберг даже подпрыгнул.
— Да?! А кто еще?
— Я и сам хотел бы знать.
— Как это? Вы его не накрыли?
— Как раз наоборот. Войдя сюда, я застал ужасный беспорядок, все перевернуто вверх ногами, книги свалены на пол, но ночного гостя я не видел.
— Почему?
— Потому что он успел меня вовремя вырубить. Вебер показал синяк на шее.
Линдберг обстоятельно разглядел набухшую кровью шишку, потом спокойно заметил:
— Та же метка, что у Ханке. — И, повернувшись к коллегам из Франкфурта, добавил: — Ханке, судя по всему, тоже ударили тупым округлым предметом. — Потом выжидательно взглянул на Вебера. — Так вы не смогли его рассмотреть?
Вебер меланхолически покачал головой.
— Войдя сюда, я хотел сначала осмотреться и свет не включал. Осветил комнату фонариком. Увидев разгром, сразу подумал, что в комнате еще кто-то есть. Выключил фонарь, отскочил в сторону и угодил прямо ему в лапы. Как бы там ни было, угостил он меня неплохо.
— Что он здесь искал? — задумался Линдберг. Вебер встал с кресла.
— Пойдемте со мной!
Они перешли в соседнюю комнату. Вебер натянул перчатку на правую руку, распахнул шкаф и вытащил ящики туалетного столика.
— Тут жила фройляйн Грюнер, — сказал он. — Все вещи убрали, причем прошлой ночью. И еще: приглядитесь к поверхности мебели. Например, поручни кресел, или вот — стеклянная столешница туалетного столика. Все старательно вычистили, чтобы стереть следы пальцев фройляйн Грюнер.
— Вот черт! — ясно и отчетливо произнес комиссар.
— Успокойтесь, все стереть нельзя. Наверняка убийца забыл про внутреннюю сторону дверей шкафа, нижнюю часть столешниц, край ванны, унитаза. И наверняка он не знал, какие первоклассные отпечатки остаются при вытирании вымытой посуды. Уверен, что-нибудь тут для нас еще осталось.
— Вы слышали, Шнабель? — повернулся Линдберг к ассистенту. — Покажите, на что вы способны!
Шнабель потер лысину, бросил на Вебера исключительно красноречивый взгляд и убрался из комнаты.
Комиссар Линдберг продолжал:
— Значит, устранили все, что могло бы навести нас на след фройляйн Грюнер. И пока вы тут дремали, парень привел квартиру в порядок, даже пыль всю вытер. Должен признать, эта любовь к порядку говорит в его пользу.
В сопровождении полицейских комиссар вернулся в первую комнату.
— Почему, собственно, вы говорите «парень»? — спросил Вебер. — С чего взяли, что это обязательно был мужчина?
— Ну вот, опять! Вы что думаете, это была женщина? Не будьте ребенком, Вебер. Двоих мужчин, Ханке и вас, уделал один и тот же тип. И вы думаете, это женщина? Вы и сами в это не верите, верно?
Вебер покачал головой.
— Такой удар силы не требует. Важны только две вещи: знать нужное место и действовать решительно — вот и все. — Он задумчиво поглядел на фото фройляйн Грюнер, стоявшую на столе, потом повернулся к комиссару: — У вас есть уже какая-нибудь информация об этом миленьком котике?
— Мои люди этим занимаются, — вполголоса ответил Линдберг.
В мыслях он явно был далеко, Вебер это понял. В душе он смеялся, потому что знал: комиссар рассуждает в этот момент так же, как и он час назад. Насколько он знал комиссара, тот придет к тому же выводу, что и он.
— Да, мои люди этим занимаются, — повторил комиссар, задумчиво вглядываясь в фото. — Но теперь мы знаем, что она изучает во Франкфурте медицину.
— Во Франкфурте?
— Да, она ведь здесь жила с Ханке, так где же еще?
Вебер зло оглянулся на фото.
— Значит, я мог бы стать ее пациентом.
Линдберг непонимающе покосился на Вебера, тот показал на свою шишку. Комиссар не ответил, лицо его все еще оставалось задумчивым.
— Нашлись хоть какие-нибудь отпечатки пальцев на машине Ханке? — спросил Вебер.
— Не только Ханке, но и женщины.
— Ага! Грюнер?
— Может быть, еще неизвестно.
— Ну, если тут что-то найдется, сможете сравнить. Комиссар снова молча посмотрел на фотографию фройляйн Грюнер.
— Похоже, в решимости ей не откажешь, — осторожно намекнул Вебер.
— Решимости на что?
— На такой удар.
— Вы так считаете?
— Безусловно.
Комиссар Линдберг шагнул к Веберу и больно ткнул его толстым пальцем в грудь. Моргая, уставился на него в упор, и по этому морганию, выдававшему уверенность в себе, Вебер понял, что комиссар пришел к тем же выводам, что и он.
Линдберг ткнул его еще сильнее.
— Послушайте, Вебер, — буркнул он. — Кто вас научил этим штучкам? Случайно, не я?
— Разумеется.
— И вы хотите оставить в дураках своего старого учителя?
— Вы меня в этом обвиняете? — удивился Вебер.
— Я вас обвиняю еще во множестве всяких трюков.
— Разумеется, еще я ем маленьких детей.
— А почему бы и нет? Вебер язвительно хмыкнул.
— Тогда вернемся к прежней теме.
Комиссар Линдберг резко отвернулся и спросил:
— Вы тут что-нибудь трогали?
Вебер покачал головой. Комиссар недоверчиво посмотрел на стоящую на столе чашку с остатками кофе, поднял ее и принюхался.
— Я просто пил кофе, — вполголоса признался Вебер. — Отпечатки моих пальцев только на этой посуде, больше нигде.
Комиссар обошел стол и тяжело опустился в кресло.
— Поразмышляем спокойно, Вебер! Ханке убили, как только он связался с вами, значит, убийца понял, что эта встреча опасна для него. Следовательно, убийца знает вас. Номер «фиата» — мы уже немного продвинулись — действительно фальшивый. — И как бы мимоходом он добавил: — Собственно, какими еще делами вы в этот момент занимались?
— Так, проводил одно расследование, — ответил Вебер и потянулся.
— Какое?
— Этого я сказать не могу, дела никак не связаны.
— Вы уверены?
— Между ними нет ничего общего. Кроме того, когда произошла эта история с Ханке, от того дела я уже отказался.
Комиссар Линдберг смотрел на Вебера испытующе и недоверчиво, но не знал, как заставить того говорить. Удивительно хладнокровный парнишка, ничего не скажешь, ясно, чья школа. И такой парень сбежал из полиции!
В конце концов Линдберг отказался от игры и сопя повернулся к полицейским из Франкфурта.
— Оставьте его в покое! — И когда те ухом не повели, просительно добавил: — Он больше не будет!
— По крайней мере, в нашем городе, — буркнул один, другой неохотно вернул Веберу бумажник и револьвер.
Вебер спрятал и то и другое и любезно заверил:
— Я тут редко бываю.
— И слава Богу. Вебер кивнул.
— Меня ничто сюда не привлекает. Франкфуртские сосиски можно поесть и в Гамбурге, верно? — Потом повернулся к Линдбергу. — Премного благодарен, комиссар!
— Будьте со мной на связи, Вебер! — с виду сурово буркнул комиссар, сам едва удерживаясь от смеха.
— Разумеется. Завтра я снова буду дома.
— А до завтра?
— Немного прокачусь.
— Куда?
Вебер немного поколебался, потом спокойно сказал:
— Хочу прогуляться в Швейцарию.
16
Когда Вебер в сопровождении сотрудника швейцарской полиции карабкался крутой тропкой на гору Обер, на небе не было ни облачка. Зелень леса и белизна альпийских ледников прекрасно расслабляли издерганные нервы, солнце приятно пригревало.
Вебер не ведал ни минуты покоя с тех пор, как узнал из швейцарской газеты о трагической смерти у подножья горы Обер. Правда, другие события, вроде встречи с Анной Ковальской и убийства Ханке, отодвинули на второй план этот несчастный случай. Но когда в квартире Ханке он увидел на столе фотографию Ренаты Грюнер, воспоминания ожили снова. И он решил съездить туда еще раз.
Целый день ушел у него на то, чтобы добраться до Невшателя, куда он попал поздним вечером. Сняв номер в дешевой гостинице, он провел там ночь. И на следующее утро после плотного завтрака отправился в криминальную полицию. Там он встретил молодого симпатичного сотрудника, который вел дело об этом случае и охотно согласился показать Веберу место несчастья.
Только к обеду они закончили свое тяжкое восхождение. И теперь стояли на площадке над самым обрывом, перед ними скальная стена уходила отвесно в пропасть.
— Нет сомнений, что все произошло именно здесь, — сказал молодой полицейский. — Мы нашли ее точно под этой площадкой.
Вебер заглянул в пропасть. Неожиданно он почувствовал, что у него темнеет в глазах, невольно закрыл глаза и отступил на шаг.
