Лео Брюс - Дело без трупа

— Ну, посмотрим. По крайней мере, мы знаем, что он действительно приезжал между 6.30 и 7.0 и что он поставил свой мотоцикл во двор позади магазина.

Вскоре Стьют ушёл, пребывая, очевидно, в самом поганом настроении. Он казался раздражённым, но не потому, что не мог решить задачу, а потому, что оказался сбит с толку вопросом, кажущимся совершенно очевидным. Он никогда не мог забыть, что в Ярде это дело поначалу не считалось сложным и что Бифу фактически приказали заниматься им самостоятельно. И он не мог примириться с фактом, что после всех этих недель расследования ему всё ещё не удалось обнаружить даже не убийцу, а само убийство.

Биф предложил вечером поиграть в дартс, и, когда мы достигли «Дракона», нас встретили ещё более обескураживающими новостями.

— Джордж объявился, — прохрипел Сойер через стойку.

— Какой-такой Джордж? — спросил я Бифа.

— Брат, который сбежал от жены, —  объяснил Биф.

— Да, бедняга, — сказал мистер Сойер, я пошёл туда вчера и обнаружил его вновь в ярме. Оказалось, она поместила его фотографию в газету, люди, с которыми он работал, увидели её, и с ним было покончено.

Тайно я ставил на то, что именно брат мистера Сойера был жертвой Роджерса, и мне пришлось скрыть разочарование преувеличенным сочувствием к возвратившемуся блудному мужу.

— Какая жалость! — сказал я.

— Вы правы. Стыд какой, — сказал хозяин бара. — Теперь, когда она заполучила его назад, она не даёт ему ни минуты покоя. Когда я был там вчера, он не смел выглянуть за дверь без того, чтобы она не обложила его своим язычком. Вы должны её слышать! И один из его подручных, который был с ним в течение двенадцати лет, потребовал расчёт, потому что, как он сказал, не мог выдержать её методы управления, пока Джордж отсутствовал.

— Это неправильно, — сказал Биф.

— Неправильно, — горячо согласился хозяин бара. — Она и со мной не намного лучше. Набросилась, как только увидела вчера, за то, что я помог Джорджу, когда тот убегал. Конечно, она вытрясла из него, откуда у него деньги. Вам бы послушать, как она разливалась по этому поводу. Меня следует упечь в тюрьму, сказала она, потому что, раз я помог человеку бросить собственную жену, то я не лучше Джорджа. Затем она переключилась на содержание трактира само по себе и всё такое.

— А вы что сказали? — спросил Биф.

— Я? Ну, для пользы Джорджа я помалкивал. Она бы выместила всё на нём после моего ухода. Оказалось, что он был в Лондоне и почти сразу получил работу в строительной фирме где-то в Хайгейте. Только, глупая башка, парень дал своё собственное имя, когда его спросили, и вот вам пожалуйста. Он говорит, что там было очень комфортно: хорошие комнаты, а если ты хочешь выйти на полчасика вечерком, никто не скажет тебе и слова.

— Во сколько он уехал отсюда? — задумчиво спросил Биф.

— Отсюда?

— Да. Я имею в виду, в тот вечер.

— Ну, я говорил вам. Он пришёл, чтобы занять…

— Да, знаю. Но меня интересует время, когда он покинул город.

— О, не знаю.

— А я хотел бы знать.

— Зачем? Вы не пытаетесь запутать его в это дело об убийстве? Поскольку, если так, могу сразу же сказать вам, что это глупость — Джордж не обидел бы и мухи, а если бы он и собрался кого-то прикончить, то все мы прекрасно знаем, кого именно.

Биф надул щёки.

— Я должен вести расследование, — сказал он, — не взирая на людей и их чувства. Мне, вероятно, в ближайшее время придётся допросить вашего брата.

— Ну, ради бога, ветер вам в паруса. И надеюсь, что она там будет. Хотел бы видеть её лицо, когда в дверь стучит полицейский. Не возражал бы съездить в Клейдон сам.

— Я намерен разговаривать с ним, — торжественно произнёс Биф.

Мистер Сойер заковылял прочь, чтобы обслужить кого-то с другой стороны бара, и я повернулся к Бифу.

— У вас действительно есть какие-то подозрения? — спросил я.

— У меня появилась мысль, — ответил он. — Я вам скажу одну вещь: я знаю не больше вашего. Я не видел и не слышал ничего такого, чего бы не видели или не слышали вы. Всё, что у меня сейчас есть, это одна идейка, как всё могло случиться. И если бы вы подумали так же, как я, то и поняли бы то же, что я. Только... — он потянул свои рыжие усы, и я действительно подумал, что он становится тщеславным, — только, чтобы решать подобные задачки, нужно учиться. Учиться, понимаете? Не будучи в полиции вы не сможете ничего понять.

— Почему же тогда Стьют этого не видит? — быстро спросил я. — Он-то достаточно учился?

Биф покачал головой.

— Этих парней смущают все эти современные методы, — сказал он с сожалением. — Система Вучетича и пси… си…

— Психология?

— Вот именно, сикология. Отследите то, другое, этакое. Анализ и уж не знаю что ещё. Я использую только то, чему меня учили.

— А это что?

— Ну, если вы послушаете то, что я собираюсь вам сказать, вы сможете решать эти безделушки, как я. В особенности это дело, в котором и не нужно знать больше, чем знаю я. Прежде всего, когда вы обнаруживаете нечто, связанное с этим делом, но что вы не можете пока объяснить, вы должны пытаться распутать этот узелок до тех пор, пока не добьётесь успеха, понимаете? Это главное. А второе состоит в том, чтобы не верить ничему, что слышите, и половине того, что видите.

— Вы подразумеваете, что наши свидетели лгут?

— Необязательно. Я подразумеваю, что вещи не всегда таковы, какими кажутся.

— Хорошо. Продолжайте.

— Это практически всё, что я могу сказать. Остальное — это ваш опыт. Полицейский опыт. Он необходим. Точно так же, как в этом деле. Я не говорю, что знаю ответ. Мне нужно многое проверить, прежде, чем я смогу так сказать. Но у меня есть довольно хорошая идейка. Принимая во внимание, что вы — в тупике. А почему? Никакого полицейского опыта, вот и всё. Вы видели и слышали всё то же, что и я. И не забывайте, что, если вы напишете книгу, как вы сделали о том, другом, деле, не пишите, что я будто бы прячу что-то в рукаве, а потом в нужный момент вытаскиваю на свет. Я знаю не больше, чем знаете вы. Только я знаю, как сложить отдельные кусочки и собрать из них картинку.

— Ну, сержант. Я буду первым, кто поздравит вас, если докопаетесь до истины. Но у меня такое чувство, что брат Сойера был вашим последним шансом.

— Брат Сойера? — Биф засмеялся. — Вы что, думали, что это его убил молодой Роджер? Ну, будь я проклят. Вы меня не слушаете? Ведь я говорил вам ещё несколько недель назад, что это не он.

— Тогда это, должно быть, иностранец?

— Какой иностранец? Ах, да. Я знаю, кого вы имеете в виду. Ну, на вашем месте, я не стал бы на него ставить.

— Тогда, полагаю, вы собираетесь сказать, что никакого убийства вообще не было?

— О, нет, — сказал Биф вполне серьёзно. — Я не собирался говорить такое. Убийство было, и не отрицайте потом, что я этого не говорил.

ГЛАВА XXVII

Но последний удар был нанесен Стьюту пакетом, прибывшим авиапочтой из Буэнос-Айреса и украшенным набором внушительных аргентинских печатей, — в нем содержалось письмо и перевод, сделанный в Лондоне для удобства Стьюта.

— Интересно, что ваш «уважаемый коллега» скажет на этот раз, — поинтересовался я, когда Голсуорси положил пакет на стол.

Стьют редко вступал в пустой разговор и вскоре, нахмурив лоб, уже изучал английский документ. Закончив, он вручил его мне.

В нем было следующее:

Дорогой друг,

Благодарю за Ваше любезное письмо. Я был рад отметить в нем, что Вы были достаточно добры, чтобы выразить определенную похвалу нашей системе идентификации отпечатков пальцев, и мне доставило большую радость узнать, что информация, которую мы, к счастью, смогли передать Вам, оказала некоторую помощь в Вашем запутанном и сложном расследовании. Для нас всегда большая радость узнать, что наша система позволяет помочь там, где другие системы, как бы замечательны они ни были, оказались бессильны.

Нам удалось идентифицировать и арестовать в Буэнос-Айресе людей, которые были заняты транспортировкой кокаина в Великобританию. Это: Элиас Иприз (51), Контумельо Цаккаретти Цибар (47), Исаак Мойше Бардуский (34), Хулио Алессандро Карневаль (62), Джон Уайтхаус Ригби (44) и Джейкоби Лазаро Коезо (27).

Вышеупомянутый Иприз был владельцем аптеки, Зибар и Карневаль действовали как его фармацевты и помощники, в то время как остальные были заняты сложным процессом поиска и снабжения агентов для транспортировки наркотиков.

Мы узнали, что на имя Иприза через Парижское отделение международного банка были переведены крупные суммы, но мы, конечно, не можем дать вам хоть какую-то информацию о личности человека или людей, которые эти суммы послали.

Я пылко надеюсь, уважаемый друг, что Вы не обвините нас в медлительности или нежелании получить эту последнюю информацию. Мы очень скоро поняли, что, если бы смогли уведомить Вас относительно личности покупателя этих наркотиков, эта информация была бы исключительно полезна в Вашем преследовании преступников, занятых контрабандой наркотиков, а возможно также в Вашем расследовании дела Алана Роджерса, о чьём признании в убийстве мы смогли прочитать.