Круиз вдовы - Сесил Дей-Льюис
9. Никки сказал, что Клер и я ошиблись, видя, как он идет из гавани. Ложь. Однако он говорил начистоту об эпизоде в каюте Мелиссы.. Очень важно?
10. Почему Мелисса боролась молча? Почему она вообще сопротивлялась — ведь она назначила Никки свидание? Правда, на этот счет у нас есть только его слова. Расспросить ее.
11. В душе без купальной, шапочки? Выглядит скверно (см. 3).
12. Можно ли проверить передвижения Бентинк-Джоунса? При каких обстоятельствах могли убить не шантажиста, а жертву?
Найджел размышлял над этой странной коллекцией фактов, складывая их вместе и пытаясь приспособить друг к другу. Некоторые из них он вскоре отбросил, словно взятые по ошибке из. другой головоломки. Однако остальные удивительным образом выстраивались во фрагменты фантастической картины, которая, как теперь сознавал Найджел, уже представлялась ему время от времени.
Он добавил в список еще пару пунктов:
13. Карточки высадки. Это смущает, но с ними могли смошенничать, особенно Никки. .
14. Клер. Епископ. Мелисса на Делосе. Лебеди.
Когда Найджел сложил лист вдвое и сунул в карман, вошел администратор круиза с пачкой бумаг.
— Здесь почти все. Я сложил их в алфавитном порядке.
— Отлично. Кто-нибудь отказался от показаний?
— Нет, сэр. Конечно, я не стал беспокоить миссис Блейдон и Челмерсов. Л мисс Трубоди сказала, что уже все сообщила вам устно.
— Вы включили отчет о ваших собственных передвижениях вчера вечером?
Никки выглядел оскорбленным.
— Разумеется, включил. О, вот еще радиограмма из Скотланд-Ярда, которая только что пришла.
Найджел прочитал сс. Айвор Бентинк-Джоунс был известен полиции как мошенник, вымогавший деньги обманным путем. Получил срок в 1947 году. С тех пор не имел судимостей.
— Сменил профессию,— заметил Найджел.— Что вы делали на Калимносе, друг мой?
Блестящие глаза Никки затуманились.
— Какая муха вас укусила, мистер Стрейнджуэйз?
— Ну, афинская полиция все равно это выяснит, только их методы едва ли так вежливы, как мои.
— Калимнос, как писал ваш великий драматург Гилберт Салливан{31}, не имеет никакого отношения к делу.
— Тогда к чему лгать о вашем пребывании там?
— Сэр! Вы меня оскорбляете!— Никки задрожал от гнева.— Мы, греки, гордый народ...
— Л вы лично слишком горды, чтобы взламывать каюту Бентинк-Джоунса?
— Этой крысы? — Непостоянный .Никки тотчас же просиял: — Да я готов для вас даже избить его до полусмерти!
— После того, как я побеседую с миссис Блейдон, попросите Бентинк-Джоунса прийти сюда, а потом обыщите его каюту. На сей раз вы должны искать фотопленку. Сомневаюсь, что у нас есть на это полномочия, но тут уж ничего не поделаешь. Только не ломайте там ничего, иначе можете попасть в беду. Просто соберите вес пленки и фотографии, какие найдете. Да, еще одно...— Найджел посмотрел на Никки.— Можно связаться с Калимносом по радиотелефону?
— Конечно.
— Тогда попросите об этом капитана. Я хочу, чтобы тамошние власти пошарили вокруг пляжа, который вы рекомендовали миссис Блейдон.
— Пошарили вокруг?.. Но зачем, мистер Стрейнджуэйз? — Выражение смущения и испуга на лице администратора круиза было почти комичным.
— Они должны обыскать маленький залив, его побережье, гавань, и тропинку. Нужно искать улики, Никки, которые оставил убийца.— Никки смотрел на Найджела так, будто тот обладал дьявольским могуществом.— Только сначала разыщите епископа Солуэйского и попросите его подняться сюда.
Никки удалился, почесывая поросший голубоватой щетиной подбородок. Найджел подобрал заявления, написанные Питером Трубоди, Айвором Бентинк-Джоунсом и самим Никки. Вместе с Джереми Стритом и Фейт Трубоди, которые уже предоставили ему информацию, это были люди, имеющие, как знал или подозревал Найджел, мотивы для убийства Ианты Эмброуз.
Питер заявлял, что вчера вечером, начиная с без четверти девять, находился вместе с семьей в переднем салопе. Он оставался там до начала танцев, за исключением пары минут — Питер не мог указать точное время,— когда сестра попросила его принести из ее каюты меховую накидку. Потом он танцевал или разговаривал у бара с миссис Блейдон до половины одиннадцатого.
Айвор Бентинк-Джоунс — его почерк выглядел мелким и неразборчивым в сравнении с размашистыми каракулями Питера — писал, что с конца обеда и до четверти десятого находился в баре на задней палубе. Потом он спустился за чистым носовым платком, так как вытер своим брюки, на которые расплескал какую-то выпивку. «Затем я видел, как администратор круиза входил в каюту миссис Блейдон при обстоятельствах, которые я уже вам изложил, о чем готов заявить под присягой». После этого эпизода Бентинк-Джоунс поднялся на палубу подышать воздухом перед танцами. Потом он находился в переднем салоне.
Заявление Никки было более витиеватым и менее точным. Около без десяти девять он поднялся на шлюпочную палубу посмотреть, все ли готово к лекции. Обязанности потребовали его присутствия и в других частях корабля. В четверть десятого он пришел в каюту миссис Блейдон, нарвался на сопротивление, удалился зализывать раны и приводить себя в порядок и появился в переднем салоне между двадцатью пятью минутами и половиной десятого.
Три заявления выглядели безупречными. Конечно, следует проверить, действительно ли Фейт посылала Питера за накидкой. Информация Бентинк-Джоунса о пролитой на брюки выпивке показалась Найджелу чрезмерным усердием, но в тот момент он не мог намереваться убить Примроуз Челмерс, так как не знал, что она ускользнула с лекции до ее окончания.
Эпизод с Никки и Мелиссой все еще казался странным. Почему, зная, что лекция должна кончиться в половине десятого, она назначила ему свидание на девять пятнадцать — всего за четверть часа до ожидаемого возвращения ее сестры? Что бы ни думать о Мелиссе, она не была шлюхой, быстро справляющейся со своими обязанностями. Может ли быть, что она вообще не назначала этого свидания, что Никки видел ее входящей в каюту и решил попытать счастья? Говоря по совести, поощрений он получил вполне достаточно.
Размышления Найджела прервал приход епископа Солуэйского.
— Не уходите, Никки.— Найджел повернулся к епископу.— Не поможете ли вы мне, сэр? Никки собирается связаться с Калимносом по радиотелефону. Не могли бы вы при этом присутствовать?
Архиепископ выглядел не менее озадаченным просьбой, чем Никки.
— Вы понимаете по-гречески,— продолжал Найджел,— а я просто хочу быть уверенным, что сообщение... э-э... не искажено.
— Боже, благослови душу мою!— Епископ бросил проницательный взгляд на Никки, который стоял с открытым ртом, словно оперный тенор перед исполнением большой патетической арии.— Хорошо. Что за сообщение?
Найджел объяснил ему.
IX
