Агата Кристи - Том 8
«Повезло, — подумала Франки. — Действительно повезло, что агент не потащился ее сопровождать, наверное, они это делают, только когда речь идет о меблированных помещениях».
Когда она растворила парадную дверь дома номер 17, на нее пахнуло затхлым духом давно не проветривавшегося помещения.
Дом был малоприятный — дешевая отделка, стены грязные, в пузырях вздувшейся краски. Франки обошла его весь, от чердака до подвала. При отъезде дом не убрали. Повсюду валялись обрывки веревок, старые газеты, гвозди, кое-какие инструменты. И ничего, что могло бы пролить свет на личности его бывших обитателей. Она нашла лишь клочок разорванного письма.
На одном из диванов у окна лежал раскрытый железнодорожный справочник, однако никаких пометок на его открытой странице не было. Франки все же переписала все названия с этой страницы в маленькую записную книжку, — жалкий пустячок — совсем не на это она рассчитывала.
Значит, напасть на след Кэйменов ей не удалось.
Она утешилась мыслью, что этого, разумеется, и следовало ожидать. Если Кэймены и впрямь не в ладах с законом, они конечно же первым делом должны были замести следы.
Тем не менее, возвращая агентам ключи и заверяя их, будто в ближайшие дни она с ними свяжется, она определенно ощутила разочарование.
В довольно подавленном настроении она брела в сторону Гайд-парка, пытаясь сообразить, что же следует предпринять дальше. Эти бесплодные размышления прервал внезапно разразившийся ливень. Такси поблизости не оказалось. Желая уберечь от дождя любимую шляпу. Франки поспешно нырнула в оказавшееся рядом метро. Она взяла билет до Пиккадили-серкус и купила в киоске несколько газет.
Войдя в вагон — в это время дня почти пустой, — она решила отвлечься наконец от этой своей неудачной вылазки. Раскрыла газету и попыталась сосредоточиться. Она пробегала глазами отдельные фразы и абзацы: сколько-то смертей на дорогах, загадочное исчезновение школьницы, прием, устроенный леди Петерхемптон в отеле «Кларидж», выздоровление сэра Милкингтона после того, как он едва не погиб на своей знаменитой яхте «Эстрадора», прежде принадлежавшей миллионеру Джону Сэвиджу. Что за несчастливое судно! Конструктор этой яхты трагически погиб, мистер Сэвидж покончил с собой, сэр Джон Милкингтон чудом избежал смерти.
Франки опустила газету и, сдвинув брови, пыталась вспомнить.
Она дважды слышала имя Джона Сэвиджа — впервые от Сильвии Бассингтон-Ффренч, когда та говорила об Алане Карстейрсе, затем от Бобби, когда он пересказывал свой разговор с миссис Ривингтон. Алан Карстейрс был другом Джона Сэвиджа. У миссис Ривингтон было смутное подозрение, что приезд Карстейрса в Англию был каким-то образом связан со смертью Сэвиджа. Сэвидж.., что там такое было?.. Он покончил с собой, так как думал, что у него рак.
Предположим.., предположим, что Алана Карстейрса не удовлетворило то, что напечатано о смерти его друга. И он приехал, чтобы самому во всем разобраться. А еще можно предположить, что обстоятельства, предшествующие смерти Сэвиджа, и есть первый акт той драмы, участниками которой невольно стали и они с Бобби.
«Вполне возможно, — решила Франки, — вполне».
Она стала обдумывать, как проверить это ее новое предположение. Она понятия не имела, с кем Джон Сэвидж был близок и кто его родственники.
И вдруг ее осенило — завещание! Если в обстоятельствах смерти Сэвиджа было что-то подозрительное, возможно, какую-то подсказку удастся найти в его завещании.
Франки знала, что в Лондоне существует некое заведение, куда можно прийти и прочесть любое завещание, достаточно уплатить шиллинг. Но где оно находится, она вспомнить не могла.
Поезд остановился, и Франки поняла, что это станция «Британский музей». Значит, она проскочила «Оксфорд-серкус», где намеревалась выйти, проехав две лишние станции.
Франки выскочила из вагона. А как только она вышла на улицу, ей в голову пришла замечательная идея. Через пять минут она уже была у конторы «мистеров Спрэга, Спрэга, Дженкинсона и Спрэга».
Франки приняли очень почтительно и тотчас провели в личную цитадель главы фирмы, мистера Спрэга.
Мистер Спрэг встретил ее чрезвычайно радушно. У него был глубокий, густой и звучный, внушающий доверие голос, который клиенты-аристократы, частенько взывающие к мистеру Спрэгу, чтобы он вытащил их из какой-либо неприятности, находили на редкость успокаивающим. Ходили слухи, что он знает уйму постыдных секретов из жизни благородных семейств — как никто другой в Лондоне.
— Рад вас видеть, леди Франсез, — сказал мистер Спрэг. — Сделайте одолжение, присаживайтесь. Вот сюда. Вам удобно на этом стуле? Погода? Да, да. Дни стоят замечательные, не правда ли? Золотая осень. А как поживает лорд Марчингтон? Надеюсь, все хорошо?
Франки с подобающей вежливостью и любезностью ответила на все его вопросы.
Завершив сей ритуал, мистер Спрэг снял с носа пенсне и приобрел еще более официальный вид, располагающий, однако, к доверительной беседе.
— Итак, леди Франсез, чему я обязан удовольствием видеть вас сегодня в моей.., гм.., обветшавшей конторе?
«Шантажу? — вопрошали его поднятые брови. — Бесцеремонным письмам? Стремлением пресечь компрометирующие ухаживания какого-нибудь юнца? Иску, предъявленному вашей портнихой?»
Однако брови были подняты лишь самую малость — мистер Спрэг задавал свои безмолвные вопросы отнюдь не навязчиво, с той, деликатностью, которая свойственна поверенному с такими, как у мистера Спрэга, опытом и доходом.
— Я хочу взглянуть на одно завещание, — сказала Франки. — И не знаю, как это сделать. Но где-то это точно можно сделать, верно? Только надо заплатить шиллинг.
— В Соммерсет-хаусе, — сказал мистер Спрэг. — Но чье завещание вас интересует? Мне кажется, я мог бы сообщить вам все, что вы желаете знать о.., э-э.., относительно завещаний членов вашей семьи. Смею заметить, что наша фирма имеет честь обслуживать ваше семейство с очень давних пор.
— Это завещание не члена нашей семьи, — сказала Франки.
— Нет?! — воскликнул мистер Спрэг.
Франки совершенно не собиралась вдаваться в подробности. Но его гипнотическая способность вытягивать у собеседника доверительные сведения была настолько сильна, что Франки вдруг невольно произнесла:
— Я хотела посмотреть завещание мистера Сэвиджа… Джона Сэвиджа.
— В самом деле? — В голосе мистера Спрэга прозвучало нескрываемое удивление. Он не ожидал ничего подобного. — Но это так необычно.., в высшей степени необычно.
В голосе мистера Спрэга прозвучала какая-то странная нотка. Франки даже изумленно на него посмотрела.
— Право, леди Франсез, — сказал мистер Спрэг. — Право, я не знаю, как быть. Не можете ли вы мне объяснить, почему вас интересует это завещание?
— Нет, боюсь, что не могу, — очень тихо, но достаточно твердо сказала Франки.
Она вдруг поняла, что неизменно благожелательный и всеведущий мистер Спрэг ведет себя совсем не так, как обычно. Он был явно чем-то встревожен.
— Я совершенно уверен, что мне следует вас предостеречь, — сказал мистер Спрэг.
— Предостеречь?
— Да. Признаки неопределенные, весьма неопределенные.., но что-то, несомненно, затевается. И я не хотел бы, чтобы вы оказались замешанной в каком-то сомнительном деле.
В сущности, Франки могла бы ему сказать, что она уже более чем основательно замешана в таком деле, чего он, естественно, никоим образом бы не одобрил:
Но она просто смотрела на него — внимательно и вопрошающе.
— Речь идет о довольно необычном совпадении, — сказал мистер Спрэг. И продолжал:
— Несомненно, что-то затевается.., несомненно. Но что именно, я сейчас сказать не вправе.
Франки смотрела все так же вопрошающе.
— Мне стало известно, что кто-то выдавал себя за меня, леди Франсез, — продолжал мистер Спрэг. Он едва сдерживал негодование. — Причем без моего ведома. Что вы на это скажете?
Однако охваченная паникой Франки не могла вымолвить ни слова.
Глава 25
Рассказывает мистер Спрэг
Наконец она, запинаясь, проговорила:
— Откуда вы узнали?
Совсем не то хотела она сказать. Через мгновение она уже готова была откусить себе язык, но слова были сказаны, и мистер Спрэг не был бы юристом, не пойми он, что это признание.
— Значит, вам об этом что-то известно, леди Франсез?
— Да, — произнесла Франки.
Некоторое время она собиралась с мыслями, затем, глубоко вздохнув, сказала:
— Это моя вина, мистер Спрэг.
— Я в недоумении.
Судя по голосу, возмущенный юрист боролся в нем с по-отечески снисходительным семейным поверенным.
— Как это случилось? — спросил он.
— Это была просто шутка, — едва слышно ответила Франки. — От.., от нечего делать.
