Джон Карр - Капкан для призрака

И все же Гарт колебался. Марион, всегда бдительная, всегда настороженная и внимательно следящая за настроением окружающих ее мужчин, немедленно это заметила. И уже была на ногах, в роли настоящей просительницы.

— Я знаю, о чем вы хотите спросить. Но я лучше умру, чем отвечу вам. Я не допущу, чтобы люди говорили… ну, то, что они говорили бы, если бы узнали об этом. Вам это известно, Дэвид, и поэтому из милосердия или сострадания ко мне вы не захотите унижать меня до такой степени, чтобы я призналась сама. У меня давняя связь с этим человеком.

Гарт посмотрел на горящую сигарету. Бросил ее на пол и растоптал каблуком. Отвернулся от Марион, а затем снова устремил на нее взгляд.

— Вы не можете так поступить со мной, Дэвид. Хорошо знаете, что не можете. И без того уже все плохо. Что мне делать?

— Повторяю вам: я не знаю. Очевидно, в этом не только ваша вина. В жизни каждого из нас хватает лжи и уверток. А Винс любит вас, об этом нужно помнить прежде всего. Если бы имелась хоть какая-нибудь возможность скрыть все это и одновременно уговорить полицию оставить в покое Бетти…

— А разве нет такой возможности? Действительно, нет?

— Очевидно, есть. Мне нужно все обдумать. Это будет нелегко. Однако если бы кто-нибудь посторонний услышал разговор, который мы сейчас ведем, и понял его…

Он замолчал и быстро повернулся.

То, что послышалось Марион минуту назад, могло быть чем угодно, однако относительно того, что они оба услышали сейчас, не оставалось ни малейших сомнений. Шаги в коридоре были легкими и крадущимися. Но одна туфля задела краем подошвы за выступающую у стены половицу. И потом уже не донеслось ни единого звука.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ТЕМНОТА

«В Англии, как известно, воскресенье по традиции посвящают отдыху и богослужениям. Магазины, увеселительные заведения и рестораны в Сити закрыты целый день, а все остальные рестораны открыты лишь с 1 до 3 часов дня и с 5 до 11 часов вечера. Однако многие музеи и картинные галереи в воскресенье открыты».

Глава 12

В этот теплый воскресный день, благодаря яркому солнцу, освещающему воду, набережную и приморский парк, Фэрфилд был оживленным и красочным.

Правда, после трех часов (уже начинался отлив) пляж был пустынен. В воскресенье купаться не разрешалось. А праздничный наряд, в котором ходили в церковь, был de rigueur[6] и для дневной прогулки, поэтому от памятника Флоренс Найтингейл в северной части набережной и до Королевского аквариума в южной под жарким солнцем непрерывно приподнимались цилиндры и церемонно наклонялись зонтики.

И все же это было вдохновляющее зрелище.

На Виктория-авеню, тянущейся за парком параллельно ему, высились башенки и маркизы двух больших фэрфилдских отелей с надписями золотыми буквами высотой в полметра — «Палас» и «Империал». По Виктория-авеню проезжали автомобили, впрочем так осторожно, что лошадей пугали лишь трубные звуки клаксонов. В парке круглые и треугольные клумбы пурпурных пеларгоний и сине-белых лобелий окружали оркестровую беседку в стиле рококо, где громоздкие духовые инструменты, похожие на артиллерийские орудия, готовились к исполнению первого номера традиционного воскресного концерта.

Воскресенье, шестнадцатое июня. И героя нашей истории мы видим в наряде, в котором предписано появляться в утренние часы.

Дэвид Гарт обогнул аквариум, огляделся на набережной и внимательно осмотрел парк. Он словно надеялся кого-то встретить и одновременно избежать встречи с кем-то другим.

Он поднялся по сделанным из песчаника ступенькам Королевского аквариума. Остановился, повернулся спиной к декоративным металлическим украшениям фасада; смотрел на тех немногих людей, которые входили и выходили в дверь, и снова переводил взгляд на парк. Он уже вторично взглянул на часы, когда заметил, как к нему приближается Каллингфорд Эббот, в блестящем цилиндре, со свежей гарденией в петлице.

— Послушай, дружище, — сказал Эббот, медленно поднимаясь по ступенькам аквариума, — почему здесь? Почему именно здесь? — Он водрузил на место монокль и принялся изучать фасад. — Знаешь, с эстетической точки зрения это такой ужас, что — ей-богу! — он мне даже нравится. — Он пристально посмотрел на Гарта. — Кстати, раз уж мы говорим об ужасе с эстетической точки зрения…

— У меня была скверная ночь. Я совсем не спал.

— Ты выглядишь так, словно не спал целый месяц. Неужели все так плохо?

— Да. Это одна из причин, по которым я тебе позвонил.

Даже в этом достойном Фэрфилде вокруг них разносились невнятные веселые голоса. В воздухе звучали звонки велосипедов. На стене аквариума у двери какая-то афиша красными буквами сообщала, что в Уэйбридже открывается новый Бруклендский автодром.

Почти каждое публичное сообщение приносило в этом году похожие известия о скорости и прогрессе; например, о том, что пассажирский лайнер «Мавритания» компании «Кьюнард» получил Голубую ленту Атлантики благодаря рекорду, который потом не могли побить в течение целых двадцати лет; или о том, что синьор Маркони перебросил мост через тот же океан с помощью своих пугающих сигналов. Тем не менее люди, совершающие эту дневную прогулку, были заняты — так же как и Гарт — своими собственными заботами.

— Скажи мне, — продолжил Гарт, — сколько у тебя людей в уголовном отделе?

— Гм. Столько, сколько требуется.

— Насколько я понимаю, дело Глайнис Стакли поручено Твиггу?

— Да. — Эббот насторожился. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Войдем внутрь, — сказал Гарт.

Из музыкальной беседки в парке доносились звуки настраиваемых инструментов. Там начала собираться толпа. Внутри Королевского аквариума, из-за его высоты, было невероятно темно и влажно.

— Одна из причин, по которым я выбрал именно это место, — продолжал Гарт, — состоит в том, что Твигг, очевидно, не станет искать меня здесь и я смогу построить какую-нибудь защиту.

— Защиту?

— Ну, ты ведь знаешь, какой способ защиты является наилучшим. Ты можешь пойти мне навстречу и кое о чем договориться со мной?

— Что ты имеешь в виду?

— Мне необходимо, чтобы ты нейтрализовал Твигга. Мне необходимо, чтобы ты запретил ему допрашивать Бетти или Марион — обеих — в ближайшие двадцать четыре часа. Кроме того, мне необходимо, чтобы ты сам тоже не допрашивал их.

Они прохаживались по аквариуму, в котором каждый шаг отдавался эхом. Люди, которых привлек концерт в парке, уже ушли отсюда. Однако ни Гарт, ни Эббот не смотрели на стеклянные аквариумы, они внимательно глядели друг на друга. Они остановились, и Эббот присвистнул.

— Дорогой друг! Тебе не кажется, что ты требуешь слишком много?

— Согласен, но…

— Ладно, не нервничай, — улыбнулся Эббот. — Я не раб инструкций. Но ты ведь хочешь, чтобы я перешел на твою сторону, в лагерь противника.

— Нет, этого я не хочу. Я предложил тебе договориться со мной.

— И что же ты предлагаешь мне в качестве вознаграждения?

— Думаю, я смогу предложить тебе убийцу. Подожди! — быстро добавил Гарт. — Я понимаю, что в нормальных обстоятельствах такое заявление звучит полной бессмыслицей. Любитель, который думает, что способен соперничать с полицией, встречается только в книгах и больше нигде. Однако это дело представляет собой исключение из тысяч других дел. Такое дело только я мог придумать.

— Вот именно. Твигг убежден, что ты все это и придумал.

— Я хотел сказать, дело, которое я мог придумать для романа.

— Конечно. Это почти то же самое.

Они снова принялись прохаживаться мимо глуповато выглядевших рыб. Измученное, отчаявшееся лицо Гарта отражалось в стекле радом с улыбающимся лицом Эббота.

— Черт возьми, мне нравится твоя смелость! Честное слово. Секундочку! Единственное, что мне бы хотелось знать, удастся ли вообще это сделать? Сомневаюсь. Твигг полагает, что тебе нельзя верить; что ты, как он выражается, фальшивая монета. Он даже во мне не уверен. — Эббот заколебался. — Что нового после прошедшей ночи?

— После прошедшей ночи начался настоящий ад. Знаешь, что это такое, когда у тебя на шее две обезумевшие женщины одновременно?

— Ну, это замечание можно истолковать по-разному, дружище.

— Да, извини. — Гарт закрыл глаза, снова открыл их и на ходу продолжил: — Я уже утратил чувство юмора, точно так же, как утратил чувство меры и правдивости. Неприятность состоит в том, что в любую минуту может произойти взрыв. Твигг приехал сегодня утром из Лондона в Равенспорт. Кстати, почему в этом деле такую роль играет равенспортская полиция? Почему именно там расположена ваша штаб-квартира? Ведь дом Бетти находится в фэрфилдском округе.