Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)
– Полегче на поворотах, приятель! Так вы отрицаете, что приехали в Пейлингс, чтобы потребовать у мистера Картера деньги?
– Я вообще про деньги и словом не обмолвился, не говоря уж о пятистах фунтах! Хотя такой человек, как он, – чтоб его черти разорвали! – который бедной девушке в отцы годится, вполне мог бы о ней позаботиться. Сами подумайте, кто будет кормить картеровского ублюдка? Содержать его. По всей справедливости он должен давать деньги на свое отродье.
– И какую сумму вы у него требовали? – терпеливо уточнил инспектор. – Он ведь отказался платить, верно?
– Никто, – уклончиво ответил Бейкер, – не имеет права делать из моей сестры уличную шлюху!
– Ах вот в чем дело! – воскликнул инспектор Кук. – Значит, у мистера Картера возникли сомнения, да? Он не хотел платить, не будучи уверен, что ребенок родится от него, верно?
– Я заставлю его позаботиться о Глэдис, чего бы мне это ни стоило! – упрямо процедил Бейкер.
– И тем не менее он вам отказал! – твердо сказал инспектор.
– Каких только причин не сочинял, паразит! – сплюнул Бейкер. – Будь на то моя воля, я бы ему кишки выпустил! Чтоб неповадно было соблазнять порядочных девушек! Впрочем, Глэдис от этого не легче.
– Вас очень удивит, если я скажу, что вчера вечером, без пяти пять, мистера Картера застрелили насмерть? – бесстрастно спросил инспектор.
– Застрелили насмерть? – тупо переспросил Бейкер. – Это не я. Я в него не стрелял. Господь свидетель, что мне ничего об этом не известно!
Вот и все, чего удалось добиться инспектору Куку от Перси Бейкера. Как инспектор ни старался, ему так и не удалось заставить себя усомниться в искренности молодого человека, категорически отрицавшего не только свою причастность к смерти Уолли Картера, но и саму попытку шантажа. Во всяком случае, ни о каких пятистах фунтах речь не шла и в помине. И вообще инспектору все больше и больше казалось, что родные покойного затеяли какую-то непонятную игру, к которой Бейкер был ну совершенно непричастен.
Не успел инспектор прибыть в участок, как его огорошили вестью, что найденное в кустах ружье удалось опознать – десять лет назад оно было приобретено мистером Фэншоу и с тех пор хранилось в его доме.
У инспектора перехватило дыхание.
– Значит, все-таки домочадцы! – произнес он, качая головой. – Что ж, я так и думал. Похоже, они сговорились и пытаются сделать юного Бейкера козлом отпущения, выставив его шантажистом! Держу пари, суперинтендант, что за всем этим стоит наша молодящаяся истеричка, которая задумала избавиться от Картера, чтобы выйти замуж за своего иноземного князя!
– Не спешите с выводами! – благоразумно посоветовал ему начальник. – Ей ведь ничто не мешало просто подать на развод, верно? Уж поводов-то бедняга подал ей предостаточно. Начальство считает, что мы должны привлечь к расследованию Скотленд-Ярд.
Инспектор с ним не согласился, однако, допросив на следующее утро Роберта Стила и служанку доктора Честера, вынужден был признать, что и впрямь зашел в тупик. Во всяком случае, он так и не нашелся что ответить на выпад Роберта Стила, с презрительным вызовом спросившего, каким образом он мог предвидеть, что Картер без пяти пять окажется на том мостике. По словам Стила, сам он и понятия не имел о том, что Картер собирался навестить Уайта, а раз так, то никоим образом не был причастен к случившемуся. Конечно, показания его следовало перепроверить, но особых надежд инспектор уже не питал.
Служанка доктора Честера, хотя и заметно взволновалась, увидев перед собой полицейского, без труда вспомнила все обстоятельства посещения иностранного гостя и без колебаний показала, что тот приехал за несколько минут до пяти, еще до того, как доктор вернулся домой от больного.
Далее инспектор отправился в Пейлингс. В обществе Эрминтруды он застал леди Диринг, которую привез с собой Хью; сам молодой человек уединился в саду с Мэри. Как только Пики возвестил о приходе инспектора, леди Диринг поднялась, распрощалась с новоиспеченной вдовой и вышла через террасу в сад. На Эрминтруду ее визит оказал благотворное воздействие: она вдоволь выплакалась и излила душу. Вдовушка столь успокоилась, что даже инспектора встретила без привычных душераздирающих криков и стенаний.
Инспектор без обиняков перешел к делу, спросив Эрминтруду в упор, она ли является законной владелицей винтовки «маннлихер» калибра 0,275, зарегистрированной под номером 668942.
– Господи, да я даже понятия не имею! – всплеснула руками Эрминтруда. – Хотя, кажется, припоминаю… Да-да, одно из ружей моего покойного первого мужа и впрямь было «маннлихер». Не лучшее, правда! Вот на «ригби» он просто молился! И еще на одно – с которым на слонов охотился. Бедняжка обожал охоту!
– А после его смерти, мадам, вы сохранили все эти ружья?
– Ну разумеется! Не то чтобы они мне были нужны, но я бы скорее рассталась с его коллекцией трубок!
Инспектор с ужасом отметил, что в голосе Эрминтруды вновь появились надрывные нотки.
– Как бы то ни было, – продолжила она, – все в его оружейной комнате осталось точь-в-точь так, как было при его жизни. Точнее, так оставалось до моего брака с мистером Картером, который не раз позволял себе похозяйничать там.
– Ружья хранятся под замком, мадам?
– Сама оружейная комната не запирается! А все этот неугомонный Уолли… – Эрминтруда осеклась, сообразив, что поносить убитого мужа сейчас не стоит. – Он и так никогда ничего не запирал, да еще и ухитрился потерять ключ…
– Значит, доступ к оружию был открыт для любого желающего?
Эрминтруда недоуменно уставилась на него.
– Ружья находятся в застекленном шкафчике. Ключ обычно торчит в замке. С какой стати… Послушайте, куда вы клоните?
– Винтовку «маннлихер» с номером 668942 нашли вчера в кустах у ручья, мадам.
Эрминтруда охнула и, с неожиданным проворством вскочив с кресла, устремилась к двери.
– Следуйте за мной! – бросила она через плечо и провела инспектора в оружейную комнату.
В изящном шкафчике красного дерева, инкрустированном перламутром, за стеклом виднелись два ружья; стойка была рассчитана на четыре.
– О Господи! – воскликнула Эрминтруда.
Повернув ключик, инспектор открыл дверцу и осмотрел ружья.
– Одно «холланд и холланд», второе – «ригби», – провозгласил он.
– Именно, – машинально откликнулась вдова. – Так я вам и сказала.
– Скажите, мадам, а патроны для этих ружей сохранились, или после смерти мистера Фэншоу вы их сдали полиции?
– Господи, откуда мне знать? Я и не помню вовсе. Вон в том ящике они были когда-то.
Инспектор выдвинул указанный ящик и обнаружил посреди всяких ружейных принадлежностей раздавленную картонную коробочку с горстью патронов.
– Если не возражаете, я их заберу, – произнес он.
– Берите все, что хотите! – махнула рукой Эрминтруда. – Господи, но что это может значить?
– Это значит, мадам, что вашего мужа застрелил кто-то из тех, кто имел доступ к этой комнате.
Эрминтруда заломила руки.
– Но ведь это может быть кто угодно! – воскликнула она. – Любой из нас!
– Не обязательно, – поправил инспектор. – Это мог быть человек, достаточно хорошо знающий расположение комнат в вашем доме.
– О, это почти ни для кого не секрет, – вздохнула Эрминтруда. – У нас бывает столько людей… К Уолли многие приходили… Господи, до чего же несправедливо, что его застрелили именно из ружья моего бедного мужа!
Инспектор Кук проследовал за Эрминтрудой в гостиную, где огорченная вдова опустилась на софу; вид у нее был такой, точно она вот-вот разразится слезами. Однако присутствие инспектора, похоже, подействовало на Эрминтруду как красная тряпка на быка.
– Что вам еще нужно? – спросила она почти угрожающе. – Неужто вам мало того, что вы меня опять почти до слез довели?
– Всего несколько слов, мадам, – бесстрастно ответил инспектор. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов об отношениях мистера Картера с Перси Бейкером.
Поникшие было плечи Эрминтруды гордо расправились.
– Я не намерена это обсуждать! Мне и без того больно, а вы бередите мои раны!
– Вы сказали мне, мадам, что Бейкер требовал у мистера Картера пятьсот фунтов стерлингов.
– Да! И даже не требовал, а вымогал! На мой взгляд, это чистейшей воды шантаж!
– Во избежание недоразумения, мадам, хочу вас уведомить, что мистер Бейкер это категорически отрицает.
Эрминтруда и бровью не повела.
– Надеюсь, вы это не всерьез? Или вы рассчитывали, будто он сам признается в том, что шантажировал моего мужа?
– У меня есть основания полагать, что он сказал правду, – осторожно ответил инспектор.
В глазах Эрминтруды засверкали молнии.
– Ах вот, значит, как! – многозначительно произнесла она.
– Вы уверены, что речь шла именно о пятистах фунтах, мадам?
– Уверена ли я? – Эрминтруда закатила глаза. – О да! Неужто вы считаете, что я могу ошибиться в таких вещах?
