Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке
Картрайт стремился избежать любого скандала. Он собирался убить Фоули, признаться в убийстве и пойти на казнь. Ему хотелось, чтобы завещание выглядело так, будто его собственность отходит к вдове убитого им человека, чтобы не возникло никаких вопросов и ее подлинная личность никогда не стала известна, а позорные факты не были преданы огласке.
Делла Стрит стояла неподвижно, глядя на кончики своих туфель.
– Да, – сказала она наконец, – думаю, я поняла.
– А потом, – продолжал Перри Мейсон, – что-то произошло, и Артур Картрайт изменил свои намерения. Он знал, что теперь бессмысленно оставлять собственность его жене Поле, но хотел завещать ее кому-то, так как не рассчитывал остаться в живых. Несомненно, Картрайт контактировал с Бесси Форбс и знал, что она в этом городе, поэтому оставил свою собственность ей.
– Почему ты думаешь, что он контактировал с Бесси Форбс? – спросила Делла Стрит.
– Потому что шофер такси утверждает, что Бесси Форбс велела ему позвонить по номеру Паркрест 6-2945, номеру Картрайта, и передать ему, чтобы он приехал к дому Клинта. Это показывает, что она знала, где находится Картрайт, и ему это было известно.
– Понимаю. – Помолчав несколько секунд, Делла осведомилась: – Ты уверен, что миссис Картрайт не сбежала с Артуром Картрайтом, бросив Клинтона Форбса, как бросила Картрайта в Санта-Барбаре?
– Абсолютно уверен, – ответил Мейсон.
– Что вселяет в тебя такую уверенность?
– Записка, оставленная в доме Фоули, была написана не почерком Полы Картрайт.
– В этом ты тоже уверен?
– Полностью. Почерк почти такой же, как на бланке телеграммы, отправленной из Мидуика. Я получил присланные из Санта-Барбары образцы почерка миссис Картрайт – они не совпадают с запиской.
– А в окружной прокуратуре об этом знают?
– Едва ли.
Делла Стрит задумчиво посмотрела на Перри Мейсона.
– Не был ли это почерк Телмы Бентон? – спросила она.
– У меня есть несколько образцов ее почерка, и они совсем не похожи на почерк в записке и на телеграфном бланке.
– А как насчет миссис Форбс?
– Нет, это не ее почерк. Я заставил миссис Форбс написать мне письмо из тюрьмы.
– Ты видел редакционную статью в «Кроникл»? – спросила Делла.
– Нет. Что в ней?
– Там говорится, что, учитывая эффектный сюрприз, в результате которого показания водителя такси подверглись сомнению, твой долг вызвать свою клиентку в качестве свидетеля и позволить ей объяснить свою связь с этим делом. Статья утверждает, что тактика таинственного умолчания подходит закоренелому преступнику, в виновности которого никто не сомневается и который старается воспользоваться своими конституционными правами, но не такой женщине, как миссис Форбс. Это что-нибудь изменит в твоих планах?
– Разумеется, нет, – отозвался адвокат. – Я веду это дело в интересах своей клиентки, а не газетного редактора.
– Все вечерние газеты, – продолжала Делла, – отмечают опыт, с которым ты манипулировал фактами, дабы обеспечить эффектную развязку дневного заседания, и поставил под сомнение показания водителя, прежде чем прокурору удалось обосновать обвинение.
– Особого опыта с моей стороны не было, – заметил Мейсон. – Клод Драмм сам на это напросился. Он вознамерился припугнуть мою свидетельницу, а я не мог этого допустить и отвел ее в кабинет судьи, чтобы заявить протест. Я знал, что Драмм обвинит меня в непрофессиональном поведении, и решил разобраться с ним сразу же.
– А что подумал судья Маркхэм?
– Не знаю и знать не хочу. Мне известны мои права. Я защищаю клиента.
Делла подошла к Мейсону и положила руку ему на плечо.
– Я усомнилась в тебе, шеф, – сказала она, – но обещаю, что это никогда не повторится. Я с тобой, прав ты или нет.
Мейсон улыбнулся и похлопал ее по плечу:
– Бери такси и поезжай домой. Если я кому-нибудь понадоблюсь, ты не знаешь, где меня можно найти.
Девушка кивнула и на сей раз без колебаний направилась к двери и вышла.
Подождав, пока она спустится в лифте, Перри Мейсон выключил свет, надел пальто, запечатал письмо, взял портативную машинку и вышел из офиса. Сев в свою машину, он отправился в другой район, опустил письмо в почтовый ящик и поехал по извилистой дороге, ведущей к водохранилищу на холмах за городом. На берегу водохранилища Мейсон вышел из автомобиля и бросил машинку в воду. Когда над поверхностью воды взметнулся миниатюрный гейзер, он уже нажимал на педаль стартера.
Глава 19
Радиаторы все еще уютно шипели в офисе Перри Мейсона, когда туда прибыл Пол Дрейк.
– Пол, – обратился к нему адвокат, – мне нужен человек, готовый рискнуть.
– У меня полным-полно таких, – отозвался Дрейк. – Что именно ты хочешь?
– Я хочу, чтобы этот человек позвонил Телме Бентон, назвался репортером «Кроникл» и сообщил ей, что заведующий отделом репортажей дал добро на уплату десяти тысяч долларов за эксклюзивные права на публикацию ее дневника. Пускай он договорится с Телмой Бентон о встрече, во время которой сможет обследовать дневник. Если она хочет, то может пригласить еще кого-нибудь на эту встречу. Сомневаюсь, что Телма предоставит ему дневник для изучения, но она позволит взглянуть на него. Мне нужно, чтобы этот человек вырвал из дневника страницу, помеченную восемнадцатым октября.
– И что же записано на этой странице? – осведомился детектив.
– Не знаю.
– Она поднимет крик.
– Естественно.
– Что могут сделать с человеком, который вырвет страницу?
– Ничего особенного, – ответил Мейсон. – В крайнем случае попытаются припугнуть.
– А она не сможет подать иск о возмещении ущерба, если страница будет опубликована?
– Я не собираюсь ее публиковать, а просто намерен дать ей знать, что страница у меня.
– Конечно, не мое дело учить тебя твоему ремеслу, – заметил Дрейк, – но ты чертовски рискуешь. Я говорил тебе это раньше и повторяю снова.
– Знаю, – мрачно кивнул Мейсон, – но ко мне не могут придраться. Я действую исключительно в пределах своих прав. Журналисты каждый день проделывают куда более рискованные трюки, и никто и слова им не говорит.
– Ты не журналист, – напомнил Дрейк.
– Верно. Но я адвокат и представляю клиентку, которая имеет право на то, чтобы ее судили по справедливости. Клянусь богом, я ей это обеспечу!
– Значит, все эти эффектные трюки соответствуют твоим представлениям о справедливом суде?
– Мои представления о справедливом суде заключаются в выявлении всех фактов, что я и намерен сделать.
– Всех фактов или только благоприятных для твоей клиентки?
– Ну, – усмехнулся Перри Мейсон, – я не собираюсь вести дело в интересах окружного прокурора, если ты это имеешь в виду. Пускай он сам о себе позаботится.
Пол Дрейк отодвинул свой стул.
– Ты будешь нас защищать, если мы из-за этого угодим в передрягу?
– Разумеется. Я бы не стал втравливать вас ни во что, чего бы не позволил себе.
– Вся беда в том, – промолвил детектив, – что ты позволяешь себе слишком много. Между прочим, ты приобретаешь репутацию чародея закона.
– В каком смысле чародея? – осведомился Мейсон.
– Считают, что ты можешь вытащить нужный вердикт из шляпы, как фокусник – кролика. Твои методы необычны – они чересчур эффектны и театральны.
– Американцы любят эффекты, – сказал Мейсон. – Мы не похожи на англичан – им нужны достоинство и порядок, а нам – театральность и драматизм. Это национальная черта. Мы не привыкли медлить и размышлять – нам подавай эффектное зрелище.
– Ну, твой стиль именно таков, – заметил Дрейк, вставая. – Сегодняшнее заседание это продемонстрировало. Все газеты города пишут не об обвинении против Бесси Форбс, а о том, с каким блеском были дискредитированы показания водителя такси, и выражают уверенность, что эти показания ничего не стоят.
– Ну, так оно и есть.
– Тем не менее, – возразил Дрейк, – ты знаешь не хуже меня, что Бесси Форбс действительно ездила в этом такси. Она была той женщиной, которая входила в дом.
– Это всего лишь предположение, – заметил адвокат, – если только окружной прокурор не представит каких-то новых доказательств.
– Ладно, я пошел, – сказал Дрейк. – Тебе нужно что-нибудь еще?
– Пожалуй, – медленно отозвался Перри Мейсон, – пока это все.
– Видит бог, этого более чем достаточно, – усмехнулся Пол Дрейк и вышел из кабинета.
Перри Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, закрыл глаза и оставался неподвижным, если не считать барабанящих по подлокотнику пальцев. Он все еще сидел в таком положении, когда в замке входной двери звякнул ключ и Фрэнк Эверли вошел в офис.
Фрэнк Эверли был стряпчим, выполнявшим рутинную работу для Перри Мейсона и ассистировавшим ему на процессах. Он был молод, энергичен, амбициозен и полон безграничного энтузиазма.
– Могу я поговорить с вами, шеф? – спросил Эверли.
