Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)
– Еще трое! Но тогда что же… Кто же тогда их послал?
– Этого я не знаю. Во всяком случае, я не посылал, и мистер Гудвин тоже.
– А где сейчас находится его копия?
– Во внутреннем отделении моего сейфа. Туда Гудвин положил бумаги, и там они, должно быть, и находятся. Не вешайте трубку, подождите минуту у телефона, он сейчас проверит.
Я положил трубку, подошел к сейфу, открыл внешнюю дверцу и набрал четырехзначную комбинацию цифр на внутреннем отделении. Это заняло некоторое время. Открыв внутреннее отделение, я увидел сверху листки из своей записной книжки. Я вынул их, убедился, что их четыре, положил назад, закрыл обе дверцы и объявил Вульфу:
– Всё на месте. – Потом вернулся к своему креслу и снова взял трубку.
Вульф сказал:
– Мистер Бафф, вы слушаете? Экземпляр мистера Гудвина все время оставался в сейфе, там же он находится и сейчас. У меня были миссис Уилок и мистер Янгер. Кроме того, мне звонил мистер Хири и сообщил, что к нему в офис заходил мистер Роллинс. У вас есть какие-нибудь новости от мистера Хири?
– Да. Он звонил Ассе. Мы все как раз собирались звонить вам, но тут пришел этот сыщик. Что за совещание вы сегодня затеяли?
– Оно состоится в девять у меня в кабинете, на нем должны присутствовать все заинтересованные лица. Мистер Гудвин собирался…
– Это может подождать. – В голосе Баффа еще больше, чем раньше, проступали интонации большого босса. – Так что же с полицией? Мы ведь им солгали. Мы сказали, что нам неизвестно о существовании других экземпляров, кроме того, что хранится в банковском сейфе. И я только что повторил то же самое этому сыщику. Он сейчас ждет у меня в кабинете. Как быть?
– Ну что я могу вам сказать? – произнес Вульф рассудительно. – Вы ведь все это говорили не под присягой. А в неофициальных беседах полицию обманывают многие и весьма часто, включая и вашего покорного слугу… Право лгать, если это служит защите ваших собственных интересов, – вещь весьма ценная и чрезвычайно широко распространенная. Правда, на сей раз полиция занимается расследованием убийства, и число существующих экземпляров конкурсных ответов может оказаться для нее фактом первостепенного значения. До настоящего момента, если бы они узнали, что вы им лгали, они бы просто слегка рассердились. Если же вы не раскроете полицейским правду теперь и они позднее обнаружат это сами, то придут в ярость. Так что я бы посоветовал вам немедленно сказать лейтенанту правду.
– Признаться, что мы лгали полиции?!
– Ну разумеется. Почему бы и нет? Вы ведь не совершили ничего противозаконного, так что вам не грозит за это никакое наказание. Я бы вообще, сэр, никогда не советовал лгать людям, которые не обладают достаточно острым умом, чтобы прочувствовать момент, когда надо сознаться, и уж коль скоро этот час пробил, сделать это своевременно и достойно. Что же касается встречи сегодня вечером, то…
– Это можно обсудить попозже. Я вам позвоню.
Бафф повесил трубку. Вульф аккуратно положил на рычаг свою, отодвинул в сторону телефон, издал из самых глубин своего нутра, прямо оттуда, где между брюками и жилетом виднелась желтая полоса рубашки, тяжелый вздох, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Надеюсь, вы понимаете, – сказал я, – что к нам теперь непременно наведаются гости.
– Ничего не поделаешь… – пробурчал он.
Поскольку номера телефонов «ЛБА» и «Черчилля» все равно уже были у меня в голове, я ограничился тем, что нацарапал в записной книжке телефоны журнала «Часы» и офисов Хансена и Хири. Покончив с этим, я отправился на кухню, где Фриц замачивал в кислом молоке с травами и специями баранье сердце, и, спросив разрешения воспользоваться его телефоном, приступил к делу. Четверо – Уилок, Янгер, Хири и Бафф – уже были оповещены, и я собирался напомнить им об этом несколько позже. Роллинс предположительно тоже получил приглашение, но это требовало проверки. Я без особых усилий поймал одним звонком сразу двоих, О’Гарро и Ассу, зато на остальных пришлось потратить чертову прорву времени. Четыре звонка, сделанные на протяжении сорока минут в номер 18–14 гостиницы «Черчилль», где обитала Гертруда Фрейзи, так и остались без ответа. Не удалось мне – я сделал три попытки – поймать и Рудольфа Хансена; правда, он в конце концов перезвонил сам и, как водится, потребовал к телефону Вульфа. Я терпеливо разъяснил, что это невозможно, и, хотя Хансен отказался принять приглашение на встречу, я понимал, что он все равно никуда не денется. Поймал я и Гарольда Роллинса, который одной короткой фразой свысока сообщил мне, что будет, и сразу же повесил трубку.
Твердым орешком оказалась Сьюзен Тешер. Сначала в «Часах» мне сказали, что она на совещании. Потом «Часы» сообщили, что ее в тот день вообще на работе не было. Я попросил к телефону мистера Кнудсена, высокого и костлявого, но он куда-то вышел. Тогда я попросил мистера Шульца, тоже высокого, но плотного, но тот оказался занят. После этого мне ничего не оставалось, как потребовать высокого и тощего мистера Хиббарда, того, что из юридического отдела, и будь я проклят, если я его в конце концов не заполучил. Я сообщил ему о встрече, перечислил, кто там будет, и сказал, что если мисс Тешер не придет, то завтра она может оказаться перед fait accompli. Я твердо знал, что всякий мало-мальски уважающий себя юрист сразу же смекнет, что нельзя просто так отмахнуться от парня, который имеет в своем лексиконе словечки вроде «fait accompli».
Когда я уже снова принялся набирать номер «Черчилля», намереваясь нанести еще один удар по мисс Фрейзи, в дверь позвонили. Я вышел в прихожую, глянул в глазок, потом открыл дверь в кабинет. Вульф, судя по всему, за все это время так и не двинул ни единым мускулом.
Я объявил:
– Стеббинс.
Он открыл глаза:
– Это все-таки лучше, чем Кремер. Давай его сюда.
Я вышел, сняв с двери цепочку, распахнул ее настежь и гостеприимно проворковал:
– Привет. А мы уже вас заждались…
– Хм… Еще бы! – Стеббинс шагнул прямо на меня, так и опалив яростью, прошел мимо вешалки и, на ходу снимая шляпу, устремился в кабинет. К тому времени, когда я, позаботившись о входной двери, присоединился к ним, он уже стоял перед столом Вульфа и говорил:
– …копия ответов на стихотворные загадки, которую Гудвин снял в среду. Где она?
Если вы хотите узнать Пэрли Стеббинса с самой плохой стороны, вам надо понаблюдать за ним, когда он разговаривает с Ниро Вульфом. Сержант прекрасно знает, что факты – а их более чем достаточно – неопровержимо свидетельствуют, что один Вульф стоит больше, чем он и Кремер, вместе взятые, а факты, учитывая его профессию и опыт, – это единственное, что имеет для Стеббинса значение, но он просто никак не может и не хочет в это поверить. В результате он разговаривает с Вульфом чересчур громко и слишком быстро. Хотя мне случалось видеть, как Пэрли общается с людьми разного ранга и разного положения, и я знаю, как он может работать головой и языком, и должен сказать, что он вполне толковый парень. Каждый визит к Вульфу был для него настоящей пыткой, и поэтому он, вместо того чтобы прислать взамен себя какую-нибудь шестерку, всегда являлся собственной персоной.
– Присядьте, пожалуйста, мистер Стеббинс, – буркнул ему Вульф, – вы ведь знаете, что я не люблю напрягать шею.
Это был как раз тот самый случай. Пэрли умирал от желания ответить «Плевать я хотел на вашу шею» и даже уже открыл рот, но тут же закрыл его и силой усадил себя в желтое кресло. В красное он не садился никогда.
Вульф посмотрел в мою сторону:
– Арчи, расскажи ему, как ты снял эту копию.
Я повиновался:
– В среду я ходил с Баффом, О’Гарро и Хири в банк. Они взяли хранившийся там мини-сейф и открыли его. Я вскрыл два конверта, один со стихами-загадками, а другой с ответами, и переписал все это на четыре странички из своей записной книжки. Оригиналы были положены обратно в конверты, конверты снова помещены в сейф, а тот опять сдан на хранение в банк. Я сразу вернулся с бумагами домой и тут же положил их в наш собственный сейф, где они находились до настоящего момента и находятся поныне.
– Покажите мне их, – проскрежетал Стеббинс.
Ему ответил Вульф:
– Нет, сэр. Это все равно ничего вам не даст, если вы не сможете взять записи и внимательно их рассмотреть, а уж если они попадут к вам в руки, вы их потом ни за что не выпустите. Но это все равно не имело бы никакого смысла. С тех пор как мистер Бафф решил вам все рассказать, мы знали, что вы придете, и случись что-нибудь с этими записями, мистер Гудвин без труда мог бы изготовить дубликат и спокойно положить его в сейф. Так что нет. Мы заверяем вас, что бумаги на месте.
– Они находились там все время с тех пор, как Гудвин положил их туда в среду?
– Да. Постоянно.
– Вы ни разу их оттуда не вынимали?
