Мартин Дэвис - Загадочная птица

И названия у птицы нет вразумительного. Форстер назвал ее Turdus badius (дрозд, обитающий недалеко от бухты), у некоторых моих продвинутых студентов такое название вызвало бы лишь усмешку. Другой натуралист, Лейтем, изучавший чучело птицы в Лондоне, назвал ее точнее: Turdus ulietensis (дрозд с острова Улиета). Джеймс Гринуэй, писавший об этой птице почти двести лет спустя, не был даже уверен, что она из семейства дроздовых. Он упоминал о ней просто как о загадочной птице с острова Улиета.

На следующий год корабль Кука вернулся в Англию. Джоанн Форстер испытывал в то время большую нужду в деньгах и обратился за помощью к Джозефу Банксу, который являлся главным натуралистом в первом путешествии капитана Кука. Банкс, известный богач, дал Форстеру значительную сумму, а тот в благодарность подарил для его коллекции несколько привезенных из экспедиции образцов. В том числе и птицу с острова Улиета. Это подтверждает Лейтем, который видел птицу в коллекции Банкса в 1770-е годы и написал о ней в своей книге «Краткий обзор существующих в природе птиц». Больше о ней нигде не сказано ни слова. Ее чучело бесследно исчезло, так же как и сам биологический вид.

Конечно, можно подвергнуть сомнению свидетельства Лейтема или Форстера и заявить, что птица, которую они изучали, являлась разновидностью какого-то иного, известного науке семейства. Однако делать этого не стоит. Потому что рисунок Джорджа Форстера по-прежнему надежно хранится в Музее естественной истории, где птица изображена во всех подробностях. Если хотите, можете пойти туда и сами посмотреть, как она выглядела.

Андерсон наконец закончил. К этому времени бар уже опустел и обстановка в нем изменилась. Зашедших выпить после работы сменили другие, намеренные провести здесь весь вечер. Как следует расслабиться. На невысокий подиум поднялся пианист, зазвучали нежные джазовые аккорды. Приглушили свет, для уюта. Мужчины сняли пиджаки, положили на спинки кресел, ослабили галстуки. Женщины сбросили туфли и устроили ноги в черных колготках на красной коже диванов.

Я медленно допил то, что оставалось в бокале, посмотрел на Габриэллу и на Андерсона. Они наблюдали за мной, ожидая какой-нибудь реакции, но я лишь недоуменно вскинул брови. Любому, кто интересовался вымершими птицами, было известно, что чучело птицы с острова Улиета бесследно исчезло еще в восемнадцатом веке. Можно было, конечно, фантазировать, что птица преспокойно лежит в сундуке на чьем-то чердаке. Ведь нашли, говорят, недавно именно на чердаке где-то в Италии неизвестную картину Боттичелли. Но никто серьезно не предполагал, что экспонат до сих пор существует. В те времена таксидермия только начала развиваться, это общеизвестно, и сохранять долго чучела птиц было очень трудно. Каталоги музеев пестрят наименованиями подобных экспонатов восемнадцатого века, которые рассыпались через семьдесят — восемьдесят лет. В каждой коллекции есть так называемая естественная убыль. Птица с острова Улиета — одна из тысяч, не дотянувших до наших дней.

— Скажите, Андерсон, — спросил я, — зачем такому человеку, как вы, вдруг понадобилось чучело этой странной птицы?

— Я мог бы ответить, что мной движет просто азарт.

— А я бы вам не поверил. Вы бизнесмен, и любая охота должна приносить ощутимую прибыль. Если бы речь шла о динозавре, тогда иное дело. Но зачем тратить время на поиски чучела, которое скорее всего истлело двести лет назад?

Он чуть улыбнулся. Спокойно, уверенно.

— Почему обязательно истлело? В музеях хранятся подобные экспонаты того времени. Да и в частных коллекциях тоже.

— И сколько их? Думаю, не более десятка. Трудно представить, чтобы птица оказалась в их числе. Джозеф Банкс был выдающимся ученым, знатоком. И что же, он просто так упустил экземпляр редчайшей птицы из коллекции, которой очень дорожил? Если она исчезла, то лишь потому, что развалилась. А если бы сохранилась, то где-нибудь об этом было бы написано. За двести лет кто-либо обязательно объявил бы миру об обладании подобной редкостью.

Андерсон поймал взгляд официанта и заказал еще выпить.

— Возможно, вы правы, мистер Фицджералд. И тем не менее я намерен ее отыскать. При этом, как вы справедливо заметили, прибыль ожидается весьма… ощутимая.

— Да? Кто же в наши дни интересуется чучелами птиц? О, я не отрицаю, такая находка стала бы сенсацией в мире естественных наук. Но у музеев нет больших денег.

— Это грустная правда, мистер Фицджералд. Но я имел в виду не музеи.

Андерсон глотнул из бокала и откинулся на спинку стула, будто это все прояснило. Пришлось вмешаться Габби:

— Фиц, ты слышал что-нибудь о проекте «Ковчег»?

На мгновение мне показалось, что она имеет в виду что-то из нашего прошлого, связанное с сельвой, но тон и сосредоточенность взгляда свидетельствовали, что речь идет о настоящем. Продолжил Андерсон:

— Да, тот самый «Ковчег», где каждой твари по паре. Только здесь тварями являются гены. Этим занимается канадец Тед Стейст. Вы о нем слышали?

Я пожал плечами.

— Знаю только, что он богач.

— Тед Стейст владеет одной из крупнейших североамериканских фармацевтических компаний, известной во всем мире. Сейчас он увлекся ДНК. Проект «Ковчег», мистер Фицджералд, представляет собой банк ДНК, в котором хранится генетический материал, взятый от редких и исчезающих видов животных. Он вкладывает в это деньги, как иные в произведения искусства или антиквариат, и рассчитывает, что со временем цены сильно возрастут.

Габби смутило выражение моего лица.

— Это правда, Фиц. Звучит немного бредово, но фармацевтические компании соперничают друг с другом в приобретении редких ДНК, вкладывают в это большие деньги. Интерес в обществе поддерживается солидными разговорами о перспективах клонирования исчезнувших видов — птиц, рыб, млекопитающих. На самом деле генетический материал предполагается использовать в биоинженерии.

Пианист сделал перерыв и удалился под жидкие аплодисменты. Я осмотрелся. В баре остались молодые люди, не старше двадцати пяти. Заказывали напитки, какие в их возрасте я не мог себе позволить.

— Но птице с острова Улиета свыше двухсот лет. У нее давно высохла кожа. Вряд ли там можно будет найти какой-либо ценный генетический материал. Вы согласны?

Габби и Андерсон посмотрели друг на друга. Он пожал плечами:

— Кто знает? Технология развивается. Но, по правде говоря, мистер Фицджералд, я не думаю, что это очень заботит Теда Стейста. Он отлично знает цену рекламе. Если загадочная птица с острова Улиета вылетит из небытия, его «Ковчег» будут обсуждать на первых полосах газет. «Тед Стейст стал обладателем генетического материала редчайшей в мире птицы!» И далее в том же духе.

— Он заплатит вам, когда вы ее найдете?

— Он заплатит мне, если я найду птицу первым. Такую информацию трудно держать в секрете. Там, где есть спрос, всегда отыщутся те, кто захочет заработать.

— Итак, — произнес я, пытаясь подвести итог, — богатый канадец решил приобрести чучело исчезнувшей птицы в надежде поднять курс акций своего предприятия. Это можно понять, хотя и странно. Однако я не соображу, зачем вы рассказываете о поисках птицы мне.

Андерсон продолжал меня разглядывать. Ответила Габби:

— Фиц, к тебе, вероятно, обратится кто-нибудь еще, кроме Карла. Биологи помнят твои работы по вымершим птицам.

Андерсон кивнул:

— Мистер Фицджералд, пятнадцать лет назад ваши исследования по вымершим птицам были знакомы всем специалистам. Известно, что вы посетили множество музеев, познакомились с коллекциями, которые до вас никто как следует не изучал. Собирали карты, рисунки, перечни, письма. Все это хранится сейчас в вашем знаменитом деревянном сундуке. Ученые с нетерпением ждали выхода книги, но не дождались. Но если кто-либо и располагает какой-нибудь информацией, которая могла бы привести к птице с острова Улиета, так это вы.

— Вы считаете, я помогу вам найти птицу?

— Да. У вас есть нужные знакомства. Не сомневаюсь, что вы могли бы позвонить кое-кому и вытянуть кое-какие сведения.

— А если мне это не удастся?

Он поднес к губам бокал, медленно глотнул и поставил на стол.

— По правде говоря, мистер Фицджералд, у меня уже есть серьезная зацепка. Но я полагал, вы заинтересуетесь этой работой. Вместе мы добьемся успеха быстрее.

— А почему вы решили, что я заинтересуюсь?

Андерсон помолчал, затем посмотрел мне в глаза:

— Потому что прежде вы никогда не находили ничего сравнимого с птицей с острова Улиета, мистер Фицджералд. Нет, конечно, в свое время вы кое-что обнаружили, и довольно ценное, но все же не такого масштаба. А тут единственный экземпляр птицы, которую видели лишь однажды… Подумайте об этом, мистер Фицджералд. Не упускайте возможность. — Он откинулся на спинку стула, как бы давая мне время усвоить сказанное. — Как только мы получим птицу, ваши заслуги немедленно станут известны мировой научной общественности. И конечно, ваша работа будет оплачена. Гонорар составит пятьдесят тысяч долларов.