Агата Кристи - Лицо
Блек был достаточно откровенен:
— Да, теперь я припоминаю, что рассказывал им эту историю. Там один парень застрелился на своей ферме. Он сделал это из мелкокалиберной винтовки — засунул дуло в рот и выстрелил, пуля застряла в мозгу. Врачи были просто озадачены — не осталось совершенно никаких следов, только на губах у него было немного крови. Но какое…
— Какое отношение это имеет к мистеру Малтраверсу? Я вижу, вы пока еще не в курсе — когда его нашли, рядом с ним лежала мелкокалиберная винтовка.
— Так вы считаете, что эта история натолкнула его на мысль… но это просто ужасно!
— Вам не стоит себя винить — так или иначе это все равно случилось бы. Ну а теперь я должен пойти позвонить в Лондон.
Пуаро о чем-то долго говорил по телефону и вернулся в глубокой задумчивости. После обеда он куда-то уходил и около семи часов заявил вдруг, что не может больше откладывать и должен сообщить эту неприятную новость молодой вдове. Моя симпатия к ней уже была, кажется, просто безграничной. Остаться без гроша в кармане, сознавая при этом, что муж убил себя ради ее обеспеченного будущего, — все это было бы тяжким испытанием для любой женщины. Я, впрочем, втайне надеялся, что молодой капитан Блек сможет утешить ее после того, как острота первого потрясения несколько смягчится. Он был явно без ума от нее.
Нам было нелегко сообщить леди столь трагичное известие. Потрясение ее было слишком велико. Она не хотела ничего даже и слышать об этом от Пуаро, упорно отказываясь поварить очевидным фактам, и когда в конце концов она все-таки убедилась в том, что это горькая правда, безудержные рыдания потрясли ее хрупкую фигурку. После осмотра тела мистера Малтраверса наши подозрения превратились в уверенность, Пуаро было бесконечно жаль несчастную леди, но что он мог поделать — ведь он в данный момент находился на службе у страховой компании. Уже соби-раясь уходить, он попытался приободрить миссис Малтраверс:
— Не стоит так горевать, мадам, уж вы-то лучше всех должны знать, что на самом деле смерти не существует!
— Что вы имеете в виду? — спросила она дрожащим голосом, и глаза ее широко раскрылись.
— Разве вы никогда не принимали участия в спиритических сеансах? Вы ведь хорошо знаете о своих способностях медиума.
— Да, мне говорили об этом. Но вы ведь, разумеется, не верите в спиритизм?
— Мадам, мне приходилось сталкиваться с весьма странными вещами. Кстати, в деревне считают, что в этом доме водится нечистая сила. Вам известно об этом?
Она кивнула. В этот момент вошла горничная и объявила, что обед готов.
— Может быть, вы немного задержитесь и пообедаете вместе со мной?
Мы с благодарностью приняли приглашение. Я почувствовал — наше присутствие несколько отвлекает ее от тягостных мыслей.
Только мы доели суп, как за дверью раздался страшный вопль и грохот бьющейся посуды. Мы вскочили. Вбежала горничная, схватившись рукой за сердце.
— Там, в коридоре… стоит мужчина!
Пуаро бросился за дверь, но тут же вернулся.
— Там нет никого.
— Никого, сэр? — слабым голосом переспросила горничная. — Ох, я так перепугалась!
— Но отчего же?
— Мне показалось. — Она понизила голос до шепота. — Мне показалось, что это был хозяин — ну просто вылитый!
Я заметил, что миссис Малтраверс вздрогнула от ужаса, и поневоле вспомнил старинное поверье — самоубийца не может найти себе покоя. Я был совершенно уверен, что она тоже об этом подумала, потому что через минуту, вскрикнув, схватила Пуаро за руку.
— Вы не слышали? В окно трижды постучали? Так всегда стучал он, когда обходил вокруг дома.
— Это плющ, — воскликнул я, — плющ свисает прямо на окно!
Какой-то ужас охватил нас всех. У горничной нервы были совершенно расстроены. После обеда миссис Малтраверс просто умоляла Пуаро повременить немного о уходом. Она боялась оставаться одна. Мы сидели в небольшой гостиной. Поднялся сильный ветер — его мрачное завывание производило жуткое впечатление. Дважды дверь в комнату начинала медленно распахиваться, и оба раза миссис Малтраверс в испуге хваталась за меня.
— Да заколдована, что ли, эта дверь?! — воскликнул в сердцах Пуаро. Он встал и захлопнул ее еще раз, затем повернул ключ в замке. — Я ее запру, вот так!
— Не делайте этого! — выдавила миссис Малтраверс. — Ведь если она и теперь откроется!..
И как раз в этот момент, когда она это произнесла, произошло невозможное! Запертая на ключ дверь медленно распахнулась. С того места, где я сидел, мне не был виден коридор, но миссис Малтраверс и Пуаро, сидели лицом к нему. Взглянув туда, она испустила протяжный вопль.
— Вы видели его — там, в коридоре? — кричала она.
Пуаро посмотрел на нее с нескрываемым изумлением, потом покачал головой.
— Но я его видела — моего мужа, вы тоже должны были его заметить!
— Мадам, я ничего не видел. Вам нехорошо — это просто нервы не в порядке…
Вдруг, совершенно неожиданно, все лампочки в доме мигнули и погасли. Во мраке кто-то трижды громко постучал. Миссис Малтраверс застонала.
А затем — я тоже увидел!
Человек, тело которого я видел лежащим в кровати наверху, стоял прямо перед нами, и от него исходило слабое призрачное мерцание. На губах виднелась кровь. Правую руку он протянул вперед, словно указывая на что-то. Вдруг яркий, ослепительный луч света, казалось, стал изливаться из его руки. Он скользнул по лицу Пуаро и по мне, затем упал на миссис Малтраверс. Я разглядел ее бледное, искаженное ужасом лицо, но мало этого — совершенно потрясенный, я увидел…
— Боже мой, Пуаро! — закричал я. — Посмотрите на ее руку, на ее правую руку. Она вся красная!
Остановившимся взглядом она уставилась на свою руку, а затем тяжело рухнула на пол.
— Кровь! — в истерике закричала она. — Да, это кровь. Я его убила. Я это сделала. Он мне показывал, а затем я протянула руку и нажала на курок. Спасите меня от него — спасите! Он вернулся!
Ее крик затих, перейдя в глухой хрип.
— Свет! — отрывисто приказал Пуаро.
Свет зажегся, словно по волшебству.
— Вот и все, — продолжал он. — Вы слышали, Гастингс? А вы, Эверетт? Да, кстати, познакомьтесь — мистер Эверетт, весьма талантливый представитель театрального мира. Именно ему я звонил сегодня утром. Его грим довольно удачен, не правда ли? Ну просто вылитый покойник. А своим карманным фонариком и фосфоресцирующей краской он произвел, как мне кажется, неизгладимое впечатление. Я бы на вашем месте, Гас- тингс, не стал прикасаться к ее правой руке. Красная краска плохо отмывается. Когда погасли огни, я схватил ее за руку, как видите. Кстати, не опоздать бы нам на лондонский поезд. Да, еще нужно позвать инспектора Джэппа — он стоит на улице у окна. Погода сегодня вечером сильно испортилась, однако у него хватило выдержки торчать там все это время и барабанить по стеклу.
— Видите ли, — продолжал Пуаро, когда мы с ним спешили на станцию, не обращая внимания на ветер и дождь, — я сразу заметил одно незначительное на первый взгляд противоречие. Доктор Бернард считал, что покойный был приверженцем «христианской науки». Но кто, кроме миссис Малтраверс, мог ему рассказать об этом? А нас она уверяла, что мистер Малтраверс был человеком мнительным, чрезмерно озабоченным состоянием своего здоровья, к тому же полным самых мрачных предчувствий. Кроме того, почему ее так потрясло неожиданное возвращение капитана Блека? И наконец, если женщина знает, что правила приличия требуют от нее выглядеть очень скромно, пока она носит траур по мужу, то она не станет столь щедро тратить косметику, чтобы подвести себе глаза! Вы не обратили на это внимания, Гастингс? Нет? Я всегда говорил вам, что вы ничего не замечаете!
— Итак, дело обстояло следующим образом: я должен был обдумать два варианта — или история, рассказанная Блеком, натолкнула мистера Малтраверса на мысль совершить самоубийство столь изощренным способом, или она натолкнула второго слушателя, то есть его жену, на мысль совершить не менее изощренное убийство. Я склонялся к последней версии. Чтобы застрелиться указанным способом, он должен был, вероятно, нажать на курок пальцем ноги — так по крайней мере я себе это представлял. Ну а если бы у мистера Малтраверса один ботинок был снят, мы почти наверняка услышали бы об этом от кого-нибудь. Такую необычную деталь должны были запомнить. Я склонялся к версии, что это было убийство, а не самоубийство. Но вдруг понял, что у меня нет абсолютно никаких доказательств. Тогда и пришлось подготовить ту небольшую комедию, которую вы только что видели.
— Даже теперь я не вполне представляю все детали преступления, — произнес я.
— Придется начать с самого начала. Практичная и склонная к интригам женщина узнает вдруг о финансовом débâcle[6] надоевшего ей престарелого супруга, за которого она вышла только ради денег, и решает от него избавиться. Она уговаривает его застраховать свою жизнь на крупную сумму, а затем начинает искать способ — как бы ей осуществить свое намерение. На помощь приходит случай — странная история, рассказанная молодым капитаном. На следующее утро, когда monsieur el capitain, как она считает, находится уже в открытом море, они вместе с мужем прогуливаются по своему поместью. «Что за необычайную историю мы вчера слышали! — замечает она. — Разве можно таким способом застрелиться? Покажи мне, как он это сделал!» Несчастный дурак — он показывает! — засовывает ствол винтовки себе в рот. Она быстро наклоняется и со смехом кладет палец на курок. «Теперь, сэр, — продолжает она нагло, — представим себе, что будет, если я нажму курок?»
