Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы
Волна от катера ударила каноэ в бок, угрожая опрокинуть его, но потом откатилась. Мейсон пересек кильватер катера, который к этому времени стал поворачиваться, но с заметным трудом, так как, очевидно, развил слишком большую скорость, если принять во внимание близость яхт, стоявших на якоре.
Девушка осторожно выглянула, осматривая пришвартованные яхты, потом сказала:
– Нам нужна вон та, маленькая, до нее отсюда, наверное, ярдов сто. Ой, вон они, идут обратно, ищут нас.
Мейсон мысленно прикинул, на что можно рассчитывать.
– Сидите спокойно. Я постараюсь пробраться вон к той большой яхте.
– Но она принадлежит…
– Мы ее используем только как прикрытие, – перебил он ее. – Они нас сейчас потеряли из виду, и если нам удастся остаться невидимыми, то они, может быть, подумают, что мы поднялись на борт одной из этих больших яхт.
Мейсон греб изо всех сил, пересекая длинную полосу темной воды. Катер сделал полный круг, но к тому времени, как прожектор скользнул лучом по открытому водному пространству, каноэ достигло дальней стороны яхты, замедлило бег и скрылось в тени корпуса яхты. Пока катер делал еще один широкий круг, Мейсон скользнул под ее носом и вернулся к правой стороне судна. Пользуясь представившейся возможностью, он обогнул корму и стал быстро грести к другой большой яхте, надводный борт которой был достаточно высок, чтобы совершенно скрыть каноэ. Девушка продрогла в своем открытом мокром платье, к тому же ее била нервная дрожь.
Мейсон, следя за продвижением каноэ к укрытию возле третьей яхты, чувствовал слабую дрожь ее рук, которыми она держалась за борт лодки.
– Вы озябли, – сочувственно произнес он.
– Конечно озябла, мое платье прямо обледенело, но пусть вас это не беспокоит. Вы отлично справляетесь. Теперь, если бы вы сумели пробраться вон к той маленькой яхте…
Она не договорила – у бедняжки зуб на зуб не попадал.
– Вы простудитесь, – сказал Мейсон. – Вам не следовало…
– Что вы хотите? Чтобы я его совсем сняла? – спросила она.
– Да уж, наверное, так было бы лучше, – предположил адвокат.
– И правда лучше, – согласилась она, отлепляя от кожи мокрую ткань. – Прилипает, кусается и вдобавок еще чертовски прозрачное. Но…
– Ого! – перебил ее Мейсон. – Они делают широкий круг по внешней линии яхт, стоящих на якоре. Возможно, нам и удастся проскочить. Хотите рискнуть?
– Пора бы вам знать, что я консервативная молодая женщина, которая никогда не рискует, – саркастически сказала она.
Мейсон быстро вытолкнул каноэ из-под защиты яхты, скользнул на узкую полоску открытой воды, потом подошел к боку небольшой яхты, о которой говорила девушка.
– Скорей, – торопила она, карабкаясь на ее борт. – Нам надо успеть сделать что-нибудь с каноэ. Вот почему они кружат – ищут яхту, которая…
– Давайте поднимем лодку, – предложил Мейсон.
– На палубе места не найдется!
– Тогда втащите в каюту, – сказал адвокат. – Часть пусть будет в каюте, а часть останется здесь, на палубе.
– О’кей. А мы сможем поднять лодку?
– Конечно. Она же легкая, из алюминия. Вы беритесь за нос, а я за корму. Ну, раз-два, взяли!
Они подняли каноэ, с которого лилась вода, на палубу и, отворив дверь, вдвинули часть его в каюту.
– А теперь, – решила девушка, – нам с вами нужно выпить по глотку виски. Потом вы, как джентльмен, повернетесь ко мне спиной. Я не могу закрыть дверь кабины из-за каноэ, а луна светит довольно ярко, так что…
Мейсон кивнул в сторону палубы:
– Я выйду, посмотрю, что делает катер.
– Вы не сделаете ничего подобного! Они вас тотчас засекут! Вы что, не можете потерпеть, чтобы не высунуть голову и не заглянуть через борт? Но как раз в ту же секунду они и повернут прожектор. Оставайтесь лучше здесь!
– Но мне необходимо убедиться, – сказал Мейсон, – что эта бутылка была единственной вещью, которую вы взяли. Я…
– Сидите смирно, – перебила она, – а я вам брошу мою одежду. Можете ее обыскать и убедиться! Досадно, что вы так чертовски подозрительны.
– Знаю, – улыбнулся Мейсон, – что я старый хрыч, набитый предрассудками, но я всегда становлюсь подозрительным, когда вижу женщину, выпрыгивающую из окна…
– Так вы все видели?
Он кивнул.
– Закройте глаза, – сказала она. – Вот вам мое мокрое и липкое вечернее платье. Сейчас я влезу в халат и… не могу найти эту проклятую штуку… А, вот она! Теперь подождите минутку… О’кей, можете открыть глаза, и мы хватим по стаканчику виски без воды и льда.
– Мне уже легче, – успокоил ее Мейсон. Он услышал звяканье стаканов, увидел, как она двигается по маленькой каюте, услышал плеск жидкости, и ему в руку был всунут стакан.
– По-моему, необходим тост. За… преступление! – сказала она и засмеялась.
Адвокат маленькими глотками пил виски, когда услышал, что она подливает себе в стакан еще.
– Готовы повторить? – шепотом спросила она.
– Нет, с меня достаточно. Вы тоже не слишком увлекайтесь.
– Не буду, – пообещала она. – Обычно я мало пью, но сейчас промерзла до костей.
– А не заняться ли нам инвентаризацией? – предложил Мейсон.
– Чего?
– Содержимого той бутылки.
– Вы же видели его!
– Я хочу рассмотреть поближе.
– Послушайте, – сказала девушка, – вы оказались молодчиной, настоящим другом в беде, и я вам ужасно благодарна. Завтра, когда увижу вас снова, я буду одета с головы до ног и тогда более подробно расскажу о размерах моей благодарности. А пока…
– А пока, – продолжал Мейсон, – пока… я адвокат. И моя обязанность – защищать интересы клиентов. В данном случае в моих глазах вы обыкновенная взломщица. И если вы не сможете доказать мне, что вы ничего не украли, я вынужден буду передать вас в руки полиции.
– Полиции?!
– Совершенно верно.
Поколебавшись, она переспросила:
– Вы в самом деле адвокат?!
– Да.
– Тогда, очевидно, вы сможете помочь мне. Слушайте!
Катер на всех парах приближался к яхте. Волны закачали легкое суденышко.
С палубы одной из стоявших рядом на якоре яхт кто-то сердито крикнул:
– Уберите ваш катер отсюда, вы, пьяное дурачье!
Голос с катера громко прокричал:
– Мы преследуем вора. Вы не видели тут лодку с двумя пассажирами?
– Ничего я не видел! – устало ответил голос. – Ехали бы вы домой и ложились бы спать!
Катер снова развернулся, мотор стал затихать: по-видимому, там совещались. Вскоре он снова заработал, катер повернул назад, и постепенно его стало почти не слышно.
Девушка вздохнула:
– Слава богу, они ушли!
– Ушли, чтобы известить полицию, – уточнил Мейсон.
– Ну и что ж, – с надеждой сказала она, – пока они это сделают, вы можете… мы можем вытащить каноэ с яхты, и…
– Да, – сухо кивнул Мейсон. – А вы сможете продолжать заниматься своими делами. Я же поплыву в каноэ по заливу. И прежде чем отведу его туда, откуда взял, меня задержат и станут задавать разные вопросы. Что вы посоветуете мне отвечать им?
– Это ваше личное дело, – сказала девушка.
– А как только им займется полиция, оно перестанет быть частным и личным. Кроме того, я не имею желания быть обвиненным как соучастник преступления.
И вдруг она предложила:
– Давайте завесим одеялами иллюминаторы, чтобы можно было зажечь фонарик, и вместе посмотрим на мою добычу.
– Справедливое желание! – согласился Мейсон. – Только наши друзья не станут бездействовать, пока мы будем все это делать.
– Да, вероятно, но у них нет никаких улик, чтобы задержать эту яхту.
– Пока мы на борту, – терпеливо объяснил Мейсон. – Я вам уже говорил, что, если меня схватят, прежде чем я доберусь до берега, мне придется объяснить, где я был и что делал, и…
– Ну хорошо. – Слова адвоката возымели действие, и девушка испуганно сказала: – Не можете же вы оставаться здесь всю ночь. – Но, подумав, быстро добавила: – Впрочем, нет, можете! Вам придется! Единственное, что можно предпринять, – это оставить проклятое каноэ на яхте, закрыв хорошенько, чтобы его не было видно, а утром выедем на рыбалку как ни в чем не бывало. Вы облачитесь в спортивную форму и сядете в качалку с удочкой в руках…
– А пока, – сказал Мейсон, – давайте-ка закроем одеялами иллюминаторы, потому что я собираюсь хорошенько рассмотреть эту бутылку.
Поколебавшись, девушка согласилась:
– О’кей, сказано – сделано.
Мейсон смутно различал ее движения по каюте, слышал, как она встряхивала тяжелые одеяла. Затем лунный свет вдруг исчез с левой стороны каюты. Через несколько секунд не стало света и с правой стороны.
– Ну вот, – заключила она, и темноту пронзил тонкий лучик карманного фонарика. Голос ее дрожал от возбуждения: – Свет мы будем держать у самого пола, и когда… А где же бутылка? – спросила она.
– В каноэ, надо полагать, – ответил Мейсон.
Девушка прикрыла руками линзу фонарика, оставив крошечное отверстие.
Свет обрисовал красные линии ее ладоней и пальцев, задержался на загорелых ногах и разрезе домашнего халатика.
