Агата Кристи - Стимфалийские птицы

— Конечно, это был несчастный случай, — резко ответила миссис Райс. — Я-то сама знаю. Но… — она выдержала многозначительную паузу, — но… подумают ли так другие? Я… честно говоря, боюсь, Гарольд! Ведь мы не в Англии!

— Я могу подтвердить слова Элси, — медленно сказал он.

— Ну да, а она может подтвердить ваши. Но в этом-то все и дело! — делая ударение на последней фразе, сказала миссис Райс.

Умный и сообразительный от природы Гарольд сразу понял, что она имеет в виду. Быстро оценив ситуацию, он пришел к выводу, что в его аргументах есть слабые места. Вместе с Элси он проводил много времени. А потом еще тот случай в сосновом лесу, когда одна из полек видела их при довольно компрометирующих обстоятельствах. Правда, сестры не говорят по-английски, но отдельные слова они, конечно, понимают. Эта женщина могла понять общеизвестные слова «ревность», «муж», если она слышала их разговор. Как бы то ни было, но ясно одно: это она сказала Клейтону что-то такое, что разбудило в нем ревность. А теперь — его смерть. В момент этой ужасной смерти он, Гарольд, находился в комнате Элси. Попробуй теперь докажи, что это не он напал на Филиппа Клейтона с пресс-папье. Ничем ведь не докажешь и того, что, скажем, Клейтон не застал их вдвоем в комнате. Будут только слова — его и Элси. Поверят ли им?

Его охватил жуткий страх. Он не мог представить, да, не мог себе представить, что его или Элси приговорят к смертной казни за убийство, которого они не совершали. Самое меньшее, на что они могли рассчитывать, — их обвинят в непреднамеренном убийстве (только существует ли в этой стране такое юридическое понятие?). Но если даже только это, то мороки будет много: будет вестись следствие, в прессе появятся отчеты. «Англичане, мужчина и женщина, обвиняются… ревнивый муж, преуспевающий политический деятель». Да, это будет конец его политической карьере. Такого скандала он не выдержит!

— Неужели нельзя как-нибудь избавиться от тела? — как-то несерьезно сказал он и по-детски добавил: — Закопать его где-нибудь?

Удивленный и насмешливый взгляд миссис Райс заставил его смутиться и покраснеть.

— Мой дорогой Гарольд, — язвительно сказала она, — это вам не детективный роман. Делать такие вещи — безумие.

— Вы правы. — Гарольд застонал. — Но что же делать, Боже мой? Что же делать?

Миссис Райс безнадежно покачала головой. Нахмурившись, она сосредоточенно думала.

— Неужели ничего нельзя предпринять? — настаивал Гарольд. — Ведь есть же какой-нибудь выход, чтобы избавиться от этого ужасного несчастья?

Да, это было самое настоящее несчастье! Непредвиденное, непредсказуемое несчастье!

Они посмотрели друг на друга.

— Элси, девочка моя… — хриплым голосом запричитала миссис Райс. — Ради тебя я пойду на все. Если ей придется через все это пройти, она не выдержит… Да и вы тоже, — добавила она. — Ваша карьера…

— Сейчас речь не обо мне, — храбро сказал Гарольд, но про себя подумал совсем иначе.

— И как это нечестно! Как несправедливо! — продолжала причитать миссис Райс. — Ведь между вами и Элси ничего такого не было, уж я-то знаю!

— Вот об этом, по крайней мере, вы и могли бы сказать полиции, — ухватился за ее слова Гарольд, как утопающий хватается за соломинку.

— Да, — все с той же горечью продолжала миссис Райс, — если мне поверят. Ведь вы же знаете, какие здесь люди!

Гарольд мрачно согласился. Здесь, на континенте, наверняка подумают, что между ним и Элси существует преступная связь, а слова миссис Райс будут восприниматься как ложь матери во имя спасения дочери.

— Да, — мрачно сказал Гарольд. — Хуже всего то, что мы не в Англии.

— Постойте! — подняла голову миссис Райс. — Это правда, что мы не в Англии. Вот и посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать.

— Что же? — с готовностью и надеждой спросил Гарольд.

— Сколько у вас денег? — загадочно спросила миссис Райс.

— С собой — немного, — сказал Гарольд. — Но я могу, конечно, телеграфировать домой, чтобы мне срочно выслали нужную сумму. А что вы придумали?

— Денег может понадобиться много, — сказала миссис Райс. — Но игра, я думаю, стоит свеч!

Гарольд немного ожил. Он почувствовал, что появилась какая-то надежда.

— Что вы придумали? — взволнованно спросил он.

— Мы не можем скрыть эту смерть сами, — решительно заговорила миссис Райс, — это противозаконно, но есть, я думаю, возможность замять это дело официально. Во всяком случае, можно попробовать.

— Вы действительно так думаете, миссис Райс? — В голосе Гарольда прозвучала слабая надежда.

— Да! — решительно сказала миссис Райс. — Во-первых, я думаю, администрация отеля будет на нашей стороне. В их интересах дело замять. Нужно поговорить с главным администратором. Я думаю, что в этих балканских странах подкупить можно кого угодно, а уж полицию — в первую очередь!

— А знаете, — медленно произнес Гарольд, постепенно приходя в себя, — пожалуй, в ваших словах есть какая-то доля истины.

— К счастью, — продолжила миссис Райс, — я уверена, что в отеле никто ничего не слышал.

— А кто живет в соседней с Элси комнате по другую сторону от вас? — спросил Гарольд.

— Да те две польки, — махнула рукой миссис Райс. — Но они ничего не слышали. Если бы они слышали, то вышли бы в коридор. Филипп приехал поздно вечером, его никто не видел, кроме ночного портье. А знаете, Гарольд, я верю, что мы сможем замять это дело — и выдать смерть Филиппа за естественную! Дело только за тем, чтобы взятка была дана самому высокому чину. И сунуть ее надо нужному человеку, — может быть, даже самому шефу полиции!

— Ну, прямо театр драмы и комедии! — слабо улыбнулся повеселевший Гарольд. — Да, в конце концов, попытка не пытка. — И добавил: — Риск — благородное дело!

Миссис Райс очень энергично принялась за дело. Сначала позвали главного администратора отеля. Гарольд остался в своей комнате. Они заранее договорились с миссис Райс, что все будет представлено как ссора мужа с женой. Молодость и красота Элси вызовут больше сочувствия.

На следующее утро в отель прибыло несколько полицейских чинов, и их сразу же проводили в комнату миссис Райс. Ушли они в полдень. Гарольд телеграфировал домой, чтобы ему выслали большую сумму денег, и больше в происходящем никакого участия не принимал. Да он и при всем желании не смог бы: ни один из полицейских не говорил по-английски.

В двенадцать часов дня миссис Райс пришла к Гарольду, усталая, бледная, но сияющая.

— Сработало! — просто сказала она.

— Слава Богу! — обрадовался Гарольд. — Миссис Райс, вы просто удивительная женщина! Невероятно! Но как вам это только удалось?

— Можете считать, что почти все удалось уладить, — задумчиво произнесла миссис Райс. — Легкость, с которой они согласились взять деньги, свидетельствует об этом. Да они и сами прямо намекали на деньги. Как это все отвратительно!

— Сейчас не время обсуждать моральные качества местных полицейских чиновников, — прервал ее Гарольд. — Сколько они потребовали?

— Тариф довольно высок. — И она зачитала целый список тех лиц, которым будет необходимо дать взятку: — Шеф полиции, комиссар полиции, посредник, врач, главный администратор отеля, ночной портье.

— Ну, ночному портье много не надо. Бутылку «Золотого галуна», и достаточно, — заметил Гарольд, выслушав весь список до конца.

— Слушайте дальше, — продолжала миссис Райс. — Главный администратор отеля поставил условие, что Филипп умер вообще не в его отеле. Официальная версия такова, что у Филиппа в поезде случился сердечный приступ. Он вышел в коридор и пошел в тамбур, чтобы подышать свежим воздухом. Входная дверь оказалась незапертой (проводники и правда довольно часто оставляют открытыми двери тамбуров), и он упал прямо на рельсы. Чудо, что может сделать полиция, если захочет!

— Слава Богу, — воскликнул Гарольд. — Английская полиция не такая! — И, гордый тем, что он — англичанин, Гарольд отправился обедать.

Обычно после обеда Гарольд пил кофе с миссис Райс и ее дочерью. И на этот раз, несмотря на происшедшие события, он решил режим не менять.

После той ночи он впервые увидел Элси. Она была очень бледна: чувствовалось, что она еще до конца не оправилась от потрясения, но храбро старается держаться, произнося обычные фразы о погоде и о природе.

Они стали обсуждать внешность одного из приехавших гостей, стараясь угадать его национальность. Гарольд был убежден, что такие большие черные усы могут быть только у французов, Элси считала, что он немец, а миссис Райс высказала предположение, что испанец.

На террасе, кроме них, в дальнем углу сидели две польки и занимались вышиванием. Как всегда, когда Гарольд их видел, его охватывало мрачное предчувствие. Эти неподвижные лица, загнутые книзу носы и руки, похожие на когтистые лапы хищных птиц…