Агата Кристи - Смерть лорда Эдвера
- В некоторых американских штатах можно получить развод и без согласия супруга.
- Мне это не подходит. Я собираюсь жить в Англии.
- Вы собираетесь жить в Англии?
- Да.
- За кого вы хотите выйти замуж?
- В том-то и дело. За герцога Мертона.
Я застыл от удивления. До сих пор герцог Мертон внушал лишь отчаяние тем мамочкам, которые пытались заинтересовать его своими дочерьми. Молодой человек с монашескими склонностями, истинный англокатолик[9], он был, как говорится, целиком под каблуком своей матери, грозной вдовы-герцогини. Мертон вел жизнь, аскетичную до предела. Он коллекционировал китайский фарфор и обладал, по общему мнению, тонким эстетическим вкусом. Женщинами, похоже, он не интересовался вовсе.
- Я просто с ума от него схожу, - сказала Джейн сентиментально. - Такого человека я еще не встречала. Он чудесный, он такой симпатичный, ну, как монах-мечтатель. Это так романтично.
Она помолчала.
- Когда я выйду замуж, то брошу сцену. Меня это больше не интересует.
- А лорд Эдвер стоит на пути ваших романтических надежд, - сухо заметил Пуаро.
- Да… и это меня раздражает, - она откинулась в кресле и задумалась. - Конечно, если бы мы были в Чикаго, я бы нашла кого надо, и моего супруга прикончили бы, а здесь, в Англии, вы, как видно, не держите наемных убийц.
- А здесь, в Англии, мы считаем, что каждый человек имеет право жить, - сказал Пуаро улыбаясь.
- Ну, не знаю. Я полагаю, что без кое-кого из ваших политиканов вполне можно обойтись. Если бы вы знали о лорде Эдвере то, что знаю о нем я, вы бы поняли, что общество ничего без него не потеряет. Скорее, наоборот.
Раздался стук в дверь, и вошел официант с подносом. Джейн Уилкинсон продолжала, не обращая на него никакого внимания:
- Я не хочу, чтобы вы его убивали, мистер Пуаро.
- Мерси, мадам.
- Я просто думала, что вы можете серьезно поговорить с ним и убедить его дать мне развод. У вас получится.
- Мне кажется, вы переоцениваете мои возможности, мадам.
- О! Но вы можете что-нибудь придумать, мистер Пуаро, - актриса подалась вперед и смотрела на моего друга широко открытыми глазами. - Вы ведь хотите, чтобы я была счастлива, правда?
Ее голос звучал мягко, приятно и соблазнительно.
- Я хочу, чтобы все были счастливы, - заметил Пуаро осторожно.
- Да, но до всех мне нет дела. Я только себя имела в виду.
- Похоже, что вы всегда думаете только о себе, мадам, - улыбнулся мой друг.
- Вы считаете, что я эгоистка?
- О! Я этого не говорил, мадам.
- Осмелюсь сказать, что я действительно эгоистка. Но видите ли, я просто ненавижу быть несчастной. Это даже влияет на мою игру. А несчастной я буду до тех пор, пока лорд Эдвер не даст мне развод - или не умрет.
- В общем-то, - продолжала она задумчиво, - будет даже лучше, если он умрет. Тогда я избавлюсь от него окончательно.
Она посмотрела на Пуаро, очевидно, ожидая найти поддержку.
- Вы мне поможете, мистер Пуаро, правда? - Джейн встала, взяла свою пелерину и снова просительно посмотрела на него.
В коридоре послышались голоса.
- Если вы не… - начала она.
- Что же тогда, мадам?
- Тогда мне придется вызвать такси, поехать к лорду Эдверу домой и самой прикончить его.
Как раз в этот момент дверь открылась. Смеясь, Джейн ушла в соседнюю комнату. В номер вошли Брайен Мартин, Карлотта Адамс, ее спутник, а также мужчина и женщина, которые сидели за столиком с Джейн Уилкинсон. Их представили как супругов Уидберн.
- Привет! - сказал Брайен. - А где Джейн? Я хочу сообщить ей, что выполнил ее поручение.
Джейн появилась на пороге спальни. Она держала тюбик помады.
- Привел? Отлично. Мисс Адамс, своим представлением вы доставили мне истинное наслаждение. Я решила обязательно познакомиться с вами. Давайте пройдем в спальню. Поговорим там, пока я подкрашусь немного. Я выгляжу просто ужасно.
Карлотта Адамс последовала за ней. Брайен Мартин упал в кресло.
- Ну, мистер Пуаро, - начал он, - вас взяли в плен. Убедила ли вас наша Джейн вступить в бой на ее стороне? Рано или поздно вы все равно вынуждены были бы согласиться. Она не понимает слова "нет".
- Может, ей просто не приходилось его слышать.
- У Джейн весьма своеобразный характер, - заметил Брайен Мартин. Он откинулся в кресле и, затянувшись сигаретой, пустил в потолок клуб дыма. - Для нее нет запретов. Никаких моральных обязанностей. Я не хочу сказать, что она аморальна, нет. Скорее легкомысленна. Просто для нее в жизни существует только то, чего хочет она.
Он засмеялся.
- Я думаю, что она и убила бы кого-нибудь вполне жизнерадостно и очень обиделась бы, если бы ее поймали и приговорили к повешению. Беда в том, что она наверняка попадется. У нее нет мозгов. Для убийства она закаляет такси на свое имя, поедет и, нисколько не таясь, застрелит свою жертву.
- Интересно, зачем вы мне все это говорите, - пробормотал Пуаро.
- Что?
- Вы хорошо ее знаете, мосье?
- Полагаю, что да.
Мартин снова засмеялся, и я поразился тому, сколько горечи было в этом смехе.
- Вы согласны с моей точкой зрения? - обратился он к своим спутникам.
- Да. Джейн первосортная эгоистка, - согласилась миссис Уидберн. - Впрочем, актриса и должна быть такой, если она желает подчеркнуть свою индивидуальность.
Пуаро молчал. Он внимательно смотрел на Брайена Мартина, размышляя о чем-то. Я не мог понять выражение лица моего друга.
В этот момент в комнату вошли Джейн и Карлотта Адамс. Джейн, видимо, уже "подкрасилась", хотя, на мой взгляд, она выглядела точно так же, как и прежде. Улучшить такую прекрасную внешность, по-моему, просто невозможно.
Ужин прошел довольно оживленно, хотя мне казалось, что между нашими новыми знакомыми возникает время от времени какая-то напряженность. Причины ее я не понимал.
Джейн Уилкинсон вела себя грубовато. Я прощал ей это: если таким женщинам приходит в голову какая-нибудь идея, они уже не могут думать ни о чем другом. Леди Эдвер надо было познакомиться с Пуаро - и она осуществила свое желание немедленно. Теперь она была, конечно, в приподнятом настроении. Ее желание пригласить Карлотту Адамс было, я полагаю, просто капризом. Они, как ребенок, восхищалась этой остроумной пародией на себя.
Нет, эта напряженность исходила не от Джейн Уилкинсон. Тогда от кого же?
Я стал по очереди изучать гостей. Брайен Мартин? Действительно, он вел себя не совсем естественно. Но это я объяснял себе просто характером кинозвезды. Преувеличенная застенчивость тщеславного человека, который слишком привык играть подобную роль на публике и не может расстаться с ней так просто.
Карлотта Адамс, напротив, вполне освоилась в незнакомой компании. Это была спокойная девушка с низким приятным голосом. Теперь, когда я получил возможность взглянуть на нее поближе, я изучал ее довольно внимательно. Эта девушка олицетворяла собой мягкую покорность. Никакой решительности, несогласия. У нее были темные волосы, светло-голубые, почти бесцветные глаза, бледное лицо, подвижные чувственные губы. В ней было определенное обаяние, но если обладателя такой внешности встретишь в другой одежде, то вряд ли узнаешь.
Карлотте, казалось, были приятны комплименты Джейн, ее великодушие. Я подумал, что любая девушка была бы польщена таким вниманием со стороны известной актрисы, но как раз в этот момент я вынужден был изменить свои скоропалительные выводы.
Карлотта Адамс посмотрела через стол на хозяйку вечера, которая в это время повернула голову, чтобы заговорить с Пуаро. Мисс Адамс смотрела на Джейн внимательным, оценивающим взглядом: меня поразило, что в ее светло-голубых глазах сквозило вполне определенное недружелюбие. Впрочем, мне это могло просто показаться. А может, в Карлотте заговорила профессиональная ревность. Джейн была популярной актрисой, которая добилась всего, а мисс Адамс только начинала путь к славе.
Я перевел взгляд на трех остальных участников ужина. Кто такие супруги Уидберн? Он - высокий, страшно худой мужчина, она - светлая пухлая болтушка. По виду - обеспеченные люди. Оба страстно интересовались всем, что связано с театром, и не желали говорить на другие темы. Я долго отсутствовал в Англии и не был в курсе последних театральных событий, так что в конце концов миссис Уидберн, передернув пухлым плечиком, отвернулась от меня и совершенно забыла о моем существовании.
Последним участником вечеринки был спутник Карлотты Адамс, смуглый молодой человек с круглым бодрым лицом. Уже с первого взгляда я понял, что он навеселе. Теперь, когда он выпил шампанского, это стало еще более очевидным.
Похоже, у него совершенно отсутствовало чувство собственного достоинства. Первую половину ужина он хранил угрюмое молчание, зато к концу вечеринки принялся изливать мне душу, полагая, очевидно, что я один из его закадычных приятелей.
