Эрл Гарднер - Дело хромой канарейки
Не прошло и пяти минут после ее отъезда, как в вестибюль влетел сержант Голкомб.
— Где она? — спросил он.
Клерк сделал неопределенный жест рукой.
— Все в порядке, сержант. Извините, что побеспокоил вас. Я пытался дозвониться до вас еще раз, но вы уже уехали. Она ошиблась, но теперь все в порядке.
— Какого черта вы тут болтаете? В каком смысле «все в порядке»?
— Она уехала.
— Кто уехал?
— Мисс Делла Стрит.
— Она была здесь?
— Да.
— Ну, а багаж? Вы поместили его к мисс Свейн?
— Да нет. Мисс Стрит передумала, сказала, что ошиблась. Так что нет причин волноваться. Она уже забрала свои вещи.
— Она что сделала?
— Увезла багаж.
— Вы открывали номер мисс Свейн?
— Лично я — нет. Но лифтер — да.
— И положили внутрь вещи?
— Нет. Именно об этом я и хочу вам рассказать, сержант. Багаж не стали туда заносить. Произошла ошибка. Как только я увидел мисс Стрит, я понял…
— Мне это неинтересно, — рявкнул Голкомб. — Скажите, багаж мисс Стрит хотя бы одну минуту находился в комнате?
— Ну, если вы желаете повернуть дело таким образом, то я не знаю. Возможно, что несколько чемоданов и успели внести в комнату на две-три минуты. Меня там не было.
— Делла Стрит долго была в комнате?
— Откуда мне знать? Подождите, дайте сообразить. Да, должно быть, она оставалась в номере одна, когда носильщик отвозил вниз чемоданы. Он погрузил первую партию в свой фургон и вернулся за остальным багажом. Так что мисс Стрит…
— Идиот! — застонал Голкомб. — Это же секретарша Перри Мейсона! Перри Мейсон защищает Риту Свейн. Им нужно было заполучить что-то из номера, но они не знали, как туда попасть, вот и придумали весь этот трюк с багажом. Когда никого не было, Делла Стрит сунула искомую вещь в один из своих чемоданов и спокойненько укатила.
Клерк оторопело уставился на Голкомба.
— Что вы говорите, сержант! Она очаровательная леди, вежливая, воспитанная, прекрасно одетая…
— Ха! Меня тошнит от вашей глупости! Какого черта вы ее не задержали?
— Задержать ее? За что?
— Нужно было ей сказать, что она арестована. Что я сейчас приеду.
— Но вы же сами, сержант, не велели никому упоминать ваше имя.
Сержант Голкомб побагровел, пытаясь подыскать нужные слова, которые могли бы выразить всю глубину его негодования. К счастью, клерк как раз вспомнил слова Деллы Стрит:
— Минутку, сержант. Я могу вам сказать, куда мисс Стрит переадресовала свой багаж. Если вы поторопитесь, то застанете его еще там.
— Где?
— В компании перевозок Трейдера. На складе, я имею в виду.
— Как выглядят ее вещи?
— Роскошные чемоданы, новые, дорогие. Прекрасная настоящая кожа и…
— Сколько их было?
— Трудно сказать. Картонки для шляп, ручные саквояжи, большие чемоданы…
— Особые отметки?
— Решительно на всем имеются буквы «Д. М.».
— «Д. М.»?
— Да.
— Ее зовут Делла Стрит. Какого черта тогда на багаже у нее «Д. М.»?
— Понятия не имею. Я просто описываю внешний вид ее багажа. Она еще что-то говорила, дескать, что «Д. М.» — багаж не ее. Произошла досадная ошибка. Если вам нужно что-то проверить, то вы можете перехватить багаж, если…
Сержант Голкомб повернулся и ринулся к выходной двери, а ровно через минуту послышался вой сирены…
Эмиль Скэнлон внимательно посмотрел на присяжных и заявил:
— Цель нашего расследования — определить, каким образом умер этот человек… Была ли эта смерть результатом несчастного случая, или же здесь нечто совсем иное. Нужно также учесть возможность самоубийства. Поэтому, господа, прошу вас обратить самое серьезное внимание на вещественные доказательства. Я призываю задавать как можно больше вопросов свидетелям. Прошу вызвать первого.
С места поднялся человек, у которого было полностью забинтовано все лицо, так что видны были только один глаз да кончик носа. Человек сказал приглушенно:
— Прошу меня извинить.
— Кто вы такой? — спросил Скэнлон.
— Джексон Вейман. Я был свидетелем на прошлом дознании, а сейчас получил повестку явиться в качестве свидетеля и на второе дознание. Но я болен.
— Что с вами?
— У меня на лице воспалились все порезы и ушибы. Попала какая-то инфекция. Мне нужно лежать в постели, а не разгуливать по судам.
Его перебила тощая, свирепого вида пожилая женщина, занявшая место в противоположном конце зала. Она почти завопила пронзительным голосом:
— Ваша честь, то же самое можно сказать и про меня! Я миссис Стелла Андерсон. Я тоже была свидетельницей на прошлом дознании. И мне снова приказали явиться и дать показания по этому делу, хотя мне решительно ничего неизвестно про этого несчастного человека.
— Возможно, вам известно гораздо больше, чем вы можете себе представить, — сказал с добродушным видом коронер. — Но поскольку вы вызваны повесткой, я попрошу вас спокойно сесть и послушать показания хотя бы нескольких свидетелей. Что же касается вас, мистер Вейман, то я вызову вас при первой возможности. Однако первым будет давать показания доктор Боллас.
Доктор Боллас четким шагом прошел на помост для свидетелей.
— Но я требую, чтобы меня вообще отпустили, — повысил голос Вейман. — У меня инфекционное воспаление, которое может кончиться очень плохо, если я не буду соблюдать режим.
— В таком случае вам следовало предоставить справку от врача, — сказал Скэнлон, — но уж поскольку вы пришли сюда, держите себя в руках и не мешайте суду. Я задам всего несколько процедурных вопросов мистеру Болласу.
— Доктор Боллас, сколько времени вы работаете в больнице «Доброго Самаритянина»?
— Больше года.
— Вы осматривали останки усопшего?
— Да.
— Вам известен этот человек?
— Да. Это тот самый пациент, которого я приводил в чувство от шока, то есть травматической амнезии, гематомы и порезов тридцатого числа этого месяца.
— Где вы проводили осмотр пациента, доктор?
— В больнице «Доброго Самаритянина». Насколько мне известно, пациент оказался жертвой автомобильной катастрофы. К нему вернулось сознание после того, как его привезли в больницу. Его физические увечья были поверхностными, но он страдал от явно выраженной травматической амнезии. Он…
Далее доктор подробно рассказал о всех предпринятых им мерах, чтобы выяснить имя Паккарда.
— И он вспомнил его?
— Да, он потом вполне осмысленно отвечал на все мои вопросы.
— Известно ли вам, доктор, что, выйдя из больницы, этот человек исчез?
— Именно так мне сообщили.
— Несколько позже его труп нашли под обломками машины на дне глубокого каньона высоко в горах Санта-Моники. Поскольку полученные им физические увечья были очень тяжелыми, можно предположить, что смерть наступила почти мгновенно. Об этом будет говорить патологоанатом.
— Да, — сказал доктор Боллас, — я могу подтвердить то же самое даже на основании простого поверхностного осмотра. Его череп был вдребезги разбит.
— Кроме того, у него были многочисленные серьезные повреждения, включая переломы костей. Доктор, мне нужно знать, возможно ли, что если этого человека не лечили от амнезии, то он мог находиться иногда в состоянии своеобразного бреда?
— Исключено, — без колебаний отрезал доктор Боллас, даже словно с каким-то вызовом. — Если я выпускаю человека из больницы, значит, он здоров. В случае, если бы был хоть один процент вероятности рецидива амнезии, я бы его не выпустил, уж будьте уверены. Разумеется, если после этого повторился новый шок, скажем, еще одно увечье, могла повториться и травматическая амнезия, но уже иная, не зависящая от первой.
— Что вы можете нам сказать об опознании погибшего?
— Принимая во внимание состояние трупа, идентификация, разумеется, могла базироваться только на косвенных доказательствах. Например, до этого было точно установлено, что человек, назвавшийся Карлом Паккардом из Олтвилла, в Действительности являлся следователем при правлении противопожарного страхового общества Джексоном Брауном, Имя Карла Паккарда ему облегчало его деятельность, так что вспомнив в больнице свое амплуа, он немедленно вспомнил и причины, вынуждавшие его скрывать свое подлинное имя. Именно поэтому он при мне ни словом не обмолвился о Джексоне Брауне, а сразу же заявил, что он Карл Паккард из Олтвилла.
В правлении страхового общества хранятся отпечатки пальцев всех сотрудников общества. Несмотря на сильную деформацию головы трупа, рисунок кожи на пальцах сохранился в отличном состоянии. По отпечаткам пальцев точно установили, что это действительно останки Джексона Брауна.
— Мне кажется, что все, что нужно от доктора Болласа, мы узнали, — сказал Скэнлон.
— Одну минуточку, — раздался вдруг голос Перри Мейсона, — не разрешит ли мне коронер задать доктору несколько вопросов?
