Джон Карр - Три гроба
– Значит, вы потеряли ключ, который я вам дал? – спросил мужчина насмешливо. – И говорите, что не приходили сюда вчера вечером?
– Ни вчера, ни в какое-либо другое время, – ответила Розетта ровным, но решительным голосом и засмеялась. – У меня вообще не было намерения сюда приходить. Вы меня немного напугали. Ну и что с того? Я и теперь невысокого мнения о вашем убежище. Вы приятно провели Время, ожидая вчерашнего вечера?
Она, казалось, запнулась.
– Вы – маленький чертенок, – заговорил мужчина ровным голосом. – То, что я вам сейчас скажу, придется вам не по душе. Меня тут не было. Я не собирался сюда приходить. Если вы думаете, что вам достаточно щелкнуть бичом, чтобы заставить кого-либо прыгнуть через кольцо… Прыгайте через кольцо сами! Меня тут не было.
– Это неправда, Джером, – спокойно возразила Розетта.
– Вы так думаете? Почему?
Две фигуры появились в приоткрытой двери. Хедли отодвинул портьеру.
– Нам тоже хотелось бы узнать ответ на этот вопрос, мистер Бернаби, – сказал он.
Лица обоих, неожиданно освещенные дневным светом, застыли, как на моментальном фотоснимке. Розетта Гримо вскрикнула и подняла руку, будто защищаясь, но взгляд ее глаз был острым, настороженным и угрожающе победоносным. Джером Бернаби стоял неподвижно и часто дышал. У него было энергичное, покрытое морщинками лицо, на первый взгляд простое и приятное. Но в это мгновение нижняя челюсть у него выдвинулась вперед, глаза побелели от гнева. Сняв шляпу, он швырнул ее на диван – сердито и, по мнению Ремпола, достаточно театрально. Жесткие, как проволока, седые на висках, рыжие волосы Бернаби после того, как он скинул шляпу, поднялись дыбом.
– Тут что – грабители? – спросил он шутливо, но с едва заметной угрозой в голосе и сделал поврежденной ногой шаг вперед.
– Трое против одного? У меня в палке кинжал, хотя…
– Он не понадобится, Джером, – вмешалась девушка. – Это полиция.
Бернаби замолчал, вытер рукой рот и, хотя и заметно волнуясь, с иронией в голосе продолжал:
– О, полиция! Какая честь! Выламывает дверь и входит в дом. Вот оно как…
– Вы съемщик квартиры, а не хозяин дома, – вежливо заметил Хедли. – Если возникает подозрение… Не знаю, как в отношении подозрения, но ваши друзья, думаю, охотно посмеялись бы над этим восточным убранством. Вы со мной согласны?
Ироническая усмешка Хедли и насмешливые нотки в его голосе задели Бернаби за живое. Лицо у него приобрело грязно-серый цвет.
– Черт побери! – воскликнул он, немного приподняв палку. – Что вам тут нужно?
– Во-первых, пока мы не забыли, о чем вы разговаривали, когда вошли в дом…
– Вы подслушивали? Да?
– Да, – сдержанно согласился Хедли. – Но, к сожалению, услышали мы немного. Мисс Гримо сказала, что вы были в этой квартире вчера вечером. Вы тут были?
– Нет, не был.
– Не был? Он был тут, мисс Гримо?
Девушка заговорила спокойно, с улыбкой глядя на них продолговатыми карими глазами. Она производила впечатление человека, который не желает проявлять свои чувства. По тому, как Розетта перебирала пальцами перчатки и по ее прерывистому дыханию было видно, что в ней меньше гнева, чем страха.
– Поскольку вы подслушивали, – сказала она после продолжительной паузы, – то возражать мне не приходится. Ведь так? Не понимаю, почему это вас интересует. К смерти моего отца это не имеет никакого отношения. Я совершенно уверена в этом. Кем бы Джером ни был, – усмехнулась девушка, – он не убийца. Но если вы по какой-то причине заинтересовались им, то я хочу, тоже все выяснить. Я вижу, что подозрение снова падает на Бойда. Оно может оказаться обоснованным… Начну с того, что вчера вечером Джером в этой квартире был.
– Откуда вы знаете, мисс Гримо? Вы тут были?
– Нет, не была. Но в половине одиннадцатого я видела свет в этой комнате.
СВЕТ В ОКНЕ
Ремпол мог поклясться, что пораженный Бернаби не совсем понял то, что сказала Розетта. Потирая подбородок, он тупо смотрел на нее, будто видел ее впервые.
– Прошу вас, Розетта, – наконец заговорил он тихим, спокойным голосом. – Подумайте! Вы уверены в том, что говорите?
– Да. Совершенно уверена.
– В половине одиннадцатого? – резко спросил Хедли. – Как вы могли видеть тут свет, мисс Гримо, если вы были у себя дома, были с нами?
– Если вы помните, с вами я в то время уже не была. Я тогда была в больнице, возле умирающего отца. А знаете ли вы, что задняя стена больницы выходит на заднюю стену этого дома? Подойдя к окну, я увидела, что в этой комнате светится окно. Думаю, в спальне тоже. Хотя в последнем я не совсем уверена.
– Откуда вы знаете расположение комнат, если не были тут до сих пор? – снова резко спросил Хедли.
– На расположение комнат я обратила внимание уже теперь, когда мы вошли сюда, – усмехнулась в ответ Розетта. Ее усмешка почему-то напомнила Ремполу о Миллзе. – До сих пор я видела только окна квартиры. Портьеры были закрыты неплотно, поэтому я заметила свет.
– Одну минутку, мистер… э-э… инспектор, – все еще удивленно всматриваясь в Розетту, вмешался Бернаби. – Розетта, вы уверены, что не перепутали окна?
– Уверена, дорогой мой! Этот дом стоит на левой стороне, на углу узкого переулка, а ваши комнаты размещаются на верхнем этаже.
– И вы утверждаете, что видели меня?
– Нет. Я утверждаю, что видела свет. Но об этой квартире знаем только мы с вами. Вы пригласили меня сюда, сказали, что будете ждать…
– О Боже! – воскликнул Бернаби. – Интересно, как далеко вы зайдете? – Опираясь на палку, он сделал несколько шагов вперед и, не сводя с нее удивленного взгляда, тяжело опустился в кресло. – Пожалуйста, рассказывайте дальше! Это очень интересно. Я хочу знать, насколько у вас хватит нахальства.
– Вы так думаете? – спокойно спросила Розетта, но было заметно, что решительность оставляет ее, и девушка готова расплакаться. – Мне тоже хотелось бы это знать. Мне бы хотелось понять вас. Если бы я смогла понять, в самом ли деле вы так полны сочувствия, хороший, давний… давний…
– Только не говорите «друг семьи»! – прервал ее Бернаби. – Бога ради, не говорите «друг семьи»! Я тоже хотел бы понять, кто вы. Я тоже хотел бы понять, в самом ли деле вы уверены, что говорите правду, или – я забуду на мгновение свое рыцарство – вы просто сварливая мегера!
– …или давний вежливый шантажист, – спокойно закончила Розетта свою мысль. – О, нет! Деньги тут ни при чем! – вспыхнула она. – Сварливая мегера? Да. Если хотите, ведьма. Я согласна. Я была той и той. Но почему? Потому что вы отравили все своими намеками. Если бы я знала, что это – намеки, а не моя фантазия, или хотя бы то, что вы откровенный шантажист!..
– Намеки на что? – вмешался Хедли.
– На прошлое моего отца, если хотите знать. – Девушка сцепила руки. – Прежде всего на мое происхождение. Можно было бы к «ведьме» добавить еще одно похожее словечко. Это не имеет значения и совершенно меня не волнует. Были намеки на ужасные вещи, касающиеся моего отца… Может, даже не намеки, но в моей голове как-то отложилось, что Дреймен—шантажист. А вчера вечером Джером пригласил меня сюда. Почему? Я подумала: зная, что субботние вечера я всегда провожу с Бойдом, Джером выбрал именно такой вечер – чтобы потешить свое самолюбие. Но – поймите меня, пожалуйста, правильно – ни теперь, ни до сих пор мне не хотелось думать, что Джером пытается шантажировать. Он нравится мне, я ничего не могу с собой поделать, поэтому все это так ужасно…
– Тогда бы я мог спросить, – вмешался Хедли. – Мистер Бернаби, с вашей стороны были «намеки»?
Бернаби долго изучал свои руки. Он сидел, наклонив голову и тяжело дышал, так, будто делал усилия, чтобы взвесить что-то перед принятием решения. Его поза удержала Хедли от дальнейших вопросов, и он молча ждал.
– Я никогда над этим не задумывался, – поднял голову Бернаби. – Намекал ли я? Да. В определенном смысле, да. Но я никогда не делал этого умышленно. Клянусь, я никогда не думал… – Он пристально посмотрел на Розетту. – Не знаю. Может, вы имеете в виду то, что, на наш взгляд, такое запутанное… – Он вздохнул и пожал плечами. – Для меня это была интересная игра, не больше. Я не придавал ей особого значения. Честное слово, я никогда не думал, что кто-то может это принять близко к сердцу. Розетта, если единственная причина вашей привязанности ко мне – страх, если вы боитесь меня, считая шантажистом, то извините меня. Я об этом не подозревал. Кто я? – Он снова посмотрел на свои руки и оглянулся вокруг. – Осмотрите, джентльмены, эти комнаты, особенно переднюю, и вы все поймете. Великий детектив! Осел с покалеченной ногой! Мечтатель!
– И этот великий детектив узнал о прошлом доктора Гримо? – мгновение поколебавшись, спросил Хедли.
– Нет… Но разве я похож на того, кто признался бы вам, если бы о чем-нибудь и узнал?
– Попробуем вас убедить. Вы знаете, что Пьер Флей убит перед дверью этого дома незадолго до половины одиннадцатого?
