Джон Карр - Три гроба
– Подождите джентльмены! – О'Рурк, который все время внимательно рассматривал веревку, вынул изо рта трубку, прокашлялся и хриплым голосом продолжал: – Не хочу вмешиваться, но думаю, это не так уж глупо.
– Что вы имеете в виду? – повернулся к нему Хедли. – Вы знаете еще что-нибудь?
– Мне кажется, что эта веревка принадлежала Луни, то есть Флею, – кивнул головой О'Рурк, размахивая трубкой. – Дайте ее мне на минутку, я посмотрю. Не поклянусь, но… – Он взял веревку и легко пробежал по ней пальцами, пока не добрался до середины. Потом он подмигнул, удовлетворенно кивнул головой и вдруг торжественно, как волшебник, развел руки, держа в каждой по половинке веревки. – Ух! Да, я думаю, это одна из веревок Луни. Смотрите, на одном конце веревки есть углубление с резьбой, а на другом конце – как бы винт, их можно легко соединить. Место соединения заметить трудно. А прочность соединения велика. Можете попробовать сами. Не разорвете. Поняли? Зрители связывают фокусника – или как там его – и запирают в ящике. Это соединение попадает на его руки. Зрители снаружи, для уверенности могут крепко держать концы веревки. Понимаете? Он зубами разъединяет веревку, зажимает коленями ее концы и начинает неистово возиться и стучать в середине ящика. Чудо! Самое удивительное зрелище в мире! – О'Рурк, замолчав, доброжелательно посмотрел на них, снова взял в рот трубку и глубоко затянулся. – Бьюсь об заклад на что угодно, это одна из веревок Луни.
– У меня тоже в этом нет никакого сомнения, – сказал Хедли. – Но зачем этот присосок?
– Конечно, Луни умел беречь свои секреты. – О'Рурк снова немного отклонился назад, чтобы иметь пространство для жестикуляции. – Но я, находясь рядом с волшебником и другими мошенниками, всегда держал глаза открытыми… Будьте добры, не поймите меня ложно! У Луни были хорошие фокусы, действительно хорошие. Это были всем известные шаблонные обманы. Но он работал над одним таким… Вы слышали об индийском фокусе с веревкой? Факир подбрасывает веревку в воздух, она становится торчком, по ней вверх лезет мальчик и… исчезает!
– Я слышал, что никто пока такого фокуса не видел, – сказал доктор Фелл и подмигнул О'Рурку.
– Это правда, – согласился О'Рурк. – Поэтому Луни и пытался найти способ сделать это. Бог знает, нашел ли он решение этого фокуса. Думаю, присосок для того, чтобы подкинутая веревка к чему-то прикрепилась.
– А кто-то должен был по ней лезть? – глухо спросил Хедли. – Лезть вверх и… исчезнуть?
– Мальчик… На веревке, которую мы видим, взрослый человек не поднимется. Я мог бы попробовать прицепить эту веревку за окном, но не имею желания свернуть себе шею. И. кроме того, у меня повреждено запястье.
– Думаю, доказательств у нас достаточно, – сказал Хедли. – Так вы считаете, Соммерс, что жилец отсюда сбежал? Вам известны его приметы?
– Задержать его будет нетрудно, сэр, – кивнул головой Соммерс. – Джером Бернаби – это, вероятно, его псевдоним. Но у него есть достаточно характерная примета… У него повреждена ступня.
ЦЕРКОВНЫЕ КОЛОКОЛА
Доктор Фелл рассмеялся. Он не просто смеялся, он, сидя на диване, стучал тростью о ковер и громко хохотал.
– Обманул! – воскликнул он. – Обманул, дорогие мои! Ха-ха-ха! Раз – идет призрак! Раз – идет свидетель! Подумать только!
– Как это обманул? – спросил Хедли. – Не вижу здесь, кстати, ничего смешного. Разве недостаточно доказательств того, что Бернаби – преступник?
– Достаточно доказательств того, что он совершенно невиновен, – решительно заверил доктор Фелл, достав красный носовой платок и вытирая им глаза. – Я знал, что мы выявим что-нибудь такое. Все слишком хорошо складывается, чтобы быть правдой. Бернаби – загадочная фигура без тайны, преступник без преступления или, лучше сказать, какого-нибудь особенного преступления.
– Может, вы объясните…
– Ну что ж, – любезно согласился Фелл. – Хедли, посмотрите внимательно вокруг и скажите: что напоминает вам это место? Вы видели вора-взломщика или просто вора, у которого был бы такой романтически оформленный тайник – разложенные на столе отмычки, микроскоп, зловещие химические препараты и прочее? Настоящий вор-взломщик, настоящий преступник стремится, чтобы его убежище имело порядочный вид, более порядочный, чем помещение у церковного старосты. Такого не сделает даже тот, кто играет в вора-взломщика. Подумайте минуту, и вы поймете, что все это знакомо вам из сотен фильмов и рассказов. Я знаю это, так как сам люблю театральную атмосферу… Тут больше похоже на то, что кто-то играет в воров и сыщиков.
Хедли потер подбородок и задумчиво огляделся.
– Разве в детстве, – удовлетворенно продолжал доктор Фелл, – у вас не возникало желания иметь таинственный ход в свой дом или пробраться со свечкой в руке на чердак через какое-нибудь отверстие, едва не устроив пожар? Разве вы не играли в великого детектива и вам не хотелось иметь тайное место на улице, где вы бы могли делать свои «опасные» дела под выдуманным именем? Кто-то тут говорил, что Бернаби – отменный криминолог-любитель. Возможно, он пишет книгу. Так или иначе у него есть время и деньги, чтобы достаточно профессионально делать то, что хотели бы делать многие другие. Он создал свое второе «я». И создал тайно, потому что знакомые, если бы узнали об этом, подняли бы его на смех. Детективам из Скотленд-Ярда его «чрезвычайная тайна», конечно, известна, а вообще все это – глупости.
– Но сэр… – начал было Соммерс.
– Подождите! – остановил его Хедли и еще раз внимательно осмотрел все вокруг. – Согласен, это место имеет какой-то неубедительный киношный вид. Но откуда тогда эта кровь и веревка? Веревка принадлежала Флею, помните? А кровь…
– Гм… Конечно, – кивнул доктор Фелл. – Не поймите меня неправильно. Я не утверждаю, что эти комнаты не могли сыграть своей роли в деле, я только предостерегаю, чтобы мы не очень верили в зловещую двойную жизнь Бернаби.
– Об этом мы скоро узнаем, – буркнул Хедли. – И если он убийца, тогда так ли уж невинна его игра в вора-взломщика?.. Соммерс!
– Слушаю, сэр!
– Идите на квартиру к мистеру Бернаби… Вы ничего не понимаете? Я говорю о другой его квартире. У меня есть адрес. Гм… Блумсбери-сквер, тринадцать-А, третий этаж. Запомнили? Немедленно приведите его сюда! Не отвечайте ни на какие вопросы, сами тоже ни о чем не расспрашивайте! Поняли? Когда спуститесь вниз, попросите хозяйку дома, чтобы она подошла сюда.
И Хедли, задевая ногами мебель, заходил по комнате. Смущенный, разочарованный неудачей Соммерс торопливо вышел. О'Рурк наблюдал за ними с вежливым любопытством, сидел и курил трубку.
– А знаете, джентльмены, – проговорил он, – мне нравится наблюдать, как детективы выходят на след. Не знаю, кто такой Бернаби, но вам, кажется, он уже знаком… Ко мне у вас еще есть вопросы? Все, что я знал о Луни, я рассказал сержанту – как его там – Соммерсу. Но если у вас есть еще что-то…
Хедли глубоко вздохнул, выпрямил плечи и принялся энергично перебирать бумаги в чемоданчике. Потом, поворачиваясь к О'Рурку, спросил:
– А можете что-нибудь еще добавить к сказанному? Он в самом деле говорил, что у его брата есть квартира на этой улице?
– Говорил, сэр. Он говорил, что видел, как тот околачивался здесь.
– Но ведь это не одно и то же, разве не так? – резко спросил Хедли – Что он точно говорил.
– Ну, Луни сказал: «У него есть на той улице квартира», – а уже потом добавил: «Я видел, как он там околачивался», – пояснил О'Рурк. – Я говорю истинную правду.
– Наверно, не очень искреннюю, – возразил Хедли. – Подумайте еще!
– Черт побери, я уже подумал! – возмутился О'Рурк. – Вы расследуете не первое такое дело, ставите вопросы и, если ответы не повторяются слово в слово, считаете, что вас обманывают. Извините, но это все, что я могу для вас сделать.
– Что вы знаете о брате Флея? Что вам Флей о нем говорил?
– Ничего. Ни одного слова. Я не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное представление. Когда я говорю, что знаю Луни лучше чем других людей, это не означает, что я знаю о нем все. Всего не знает никто. Если бы вы знали Луни, то поняли бы, что он не тот, кого достаточно угостить стаканом вина, и он начнет о себе все рассказывать. Это все равно что угощать Дракулу – или кого-то похожего на него.
– Самая большая проблема, которая стоит перед нами, это, как вы можете догадаться, – невозможная ситуация, – подумав, ответил Хедли. – Думаю, вы видели газеты?
– Да, – прищурил глаза О'Рурк. – Почему вы об этом спрашиваете?
– В обоих случаях убийца прибег к обману или сценическому фокусу. Вы говорите, что знали фокусников и артистов-невидимок. Можете ли вы припомнить фокус, который объяснил бы, как это делается?
– Ну, это другая вещь, – засмеялся О'Рурк, показывая из-под роскошных усов белые зубы. – Это совсем другое дело. Скажу откровенно: когда я предложил выбраться из окна по веревке, то боялся, что вы поддержите эту мысль. Я боялся за себя, понимаете? – Он усмехнулся. – Но забудем об этом! Было бы чудом из чудес, если бы кто-нибудь сделал такой фокус, даже если бы он имел веревку и мог ходить, не оставляя следов. Но дело в другом. – О'Рурк пригладил чубуком усы и обвел взглядом комнату. – Я не авторитет и о фокусах знаю немного, а о том, что знаю, молчу. Это что-то наподобие профессиональной этики, если вы меня понимаете. О таких вещах, как выход из закрытого ящика, исчезновение и такое прочее, я не желаю даже говорить.
