Эллери Куин - Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса

— Это поможет Роджеру?

— Еще как! — горячо воскликнул Эллери.

— Тогда я согласна. — Внезапно Айрис опустила глаза и стала теребить фартук. — А теперь, пожалуйста, уйдите из моей кухни, мистер Эллери Квин. Мне нужно приготовить обед. И по-моему… — она метнулась к плите и схватила разливательную ложку, — вы просто чудо.

Мистер Эллери Квин покраснел и спешно удалился.

Открыв дверь на веранду, он увидел, что миссис Гэнди удалилась, а Скотт молча сидит рядом с отцом Энтони.

— Одни мужчины, — весело сказал Эллери. — А где миссис Гэнди? Между прочим, как она преодолевает эти ступеньки в инвалидном кресле?

— Никак. У нее комната на нижнем этаже, — ответил Скотт. — Ну, мистер Квин? — Его глаза были утомленными.

Отец Энтони взирал на Эллери с торжественным спокойствием.

Лицо Эллери внезапно помрачнело. Он сел в качалку, придвинув ее ближе к двум мужчинам.

— Отец, — обратился Эллери к старому священнику, — что-то говорит мне, что вы служите — честно служите — закону более высокому, чем человеческий.

Отец Энтони ответил не сразу:

— Я мало знаю о законе, мистер Квин. Я служу двум хозяевам — Христу и душам, за которые Он умер.

Эллери молча обдумал эти слова.

— Мистер Скотт, — снова заговорил он, — вы упомянули, что побывали в сражении при Белло. Значит, смерть вас не страшит.

Суровые глаза Майкла Скотта сверлили лицо Эллери.

— Мистер Квин, я видел, как моего лучшего друга разорвало пополам. Мне пришлось своими руками подбирать его кишки. Так что теперь меня ничем не испугаешь.

— Очень хорошо, — кивнул Эллери. — Арамис, Портос и — если мои претензии на эту роль не сочтут нескромными — д'Артаньян. Отец Энтони, мистер Скотт, — священник и отец Айрис не отрываясь смотрели на него, — вы поможете мне сегодня ночью вскрыть могилу?

Канун Дня святой Вальпургии[44] миновал несколько месяцев назад, но этой ночью ведьмы вовсю плясали под тусклой луной над темными холмами, завывая вместе с ветром над безмолвными могилами.

Мистер Эллери Квин ощущал непривычную радость от того, что рядом с ним находятся двое спутников. Кладбище, окруженное железной оградой и старыми деревьями, находилось на окраине Корсики. Холодный ветер свистел над головами. Надгробья поблескивали на склоне холма, подобно скелетам. Черная туча закрыла половину луны, и деревья беспокойно зашумели. Представить себе пляску ведьм было совсем нетрудно.

Они шли молча, инстинктивно стараясь держаться вместе. Отец Энтони храбро шагал впереди, навстречу ветру, развевающему его облачение. Лицо его было серьезным и печальным, но абсолютно спокойным. Эллери и Майкл Скотт следовали за ним, сгибаясь под весом лопат, кирок, веревок и объемистого узла. Эти трое были единственными живыми существами на покрытом шевелящимися тенями склоне холма.

Могилу Макгаверна они обнаружили в девственной почве, немного в стороне от основной группы надгробий. Это было одинокое место высоко на холме. Только палка, воткнутая в еще сырую землю, указывала на лежащее в ней тело. Молча и с напряженными лицами двое мужчин принялись работать кирками, покуда отец Энтони охранял их. Наверху светила луна, время от времени скрываясь за тучей.

Когда земля стала более мягкой, они отбросили кирки и взялись за лопаты. Оба набросили старые рабочие халаты поверх одежды.

— Теперь я знаю, какое чувство испытывают кладбищенские воры, — пробормотал Эллери, сделав краткую передышку возле кучи земли, возвышавшейся у могилы. — Очень рад, что вы пошли с нами, отец, а то у меня чрезмерно развито воображение.

— Вам нечего бояться, сын мой, — с горечью промолвил старый священник. — Здесь только мертвецы.

Эллери поежился.

— Давайте лучше работать, — проворчал Скотт.

Наконец их лопаты ударились о дерево.

Как им это удалось, Эллери никогда не мог точно припомнить. Работа была титанической, и задолго до ее окончания он весь покрылся потом, жалившим кожу на холодном ветру. Эллери ощущал себя призраком из ночного кошмара. Скотт демонстрировал чудеса трудоспособности, покуда Эллери пыхтел рядом с ним, а отец Энтони печально наблюдал за обоими. Наконец Эллери осознал, что тянет за два каната с одной стороны могилы, а старый Скотт напротив него тянет за два других конца. Что-то длинное, тяжелое и покрытое черным начало медленно подниматься из глубины, покачиваясь, словно живое существо. Последний рывок — и оно ударилось о землю, перевернувшись, к ужасу Эллери, который опустился наземь и полез за сигаретой.

— Мне… нужно… передохнуть… — с трудом вымолвил он.

Скотт спокойно оперся на лопату. Отец Энтони, подойдя к сосновому гробу, перевернул его в нужное положение непривыкшими к физическому труду руками и начал приподнимать крышку.

Эллери ошарашенно наблюдал за стариком, затем внезапно вскочил, отшвырнул сигарету, обругал себя сквозь зубы и выхватил кирку из рук священника. Одно резкое движение — и крышка со скрипом поднялась.

Стиснув зубы, Скотт шагнул вперед, натянул полотняные рукавицы и склонился над мертвецом. Отец Энтони отошел, устало закрыв глаза. Эллери, развязав узел, который тащил всю дорогу от Джесмин-стрит, извлек громоздкую фотокамеру на треноге и стал с ней возиться.

— Оно здесь, мистер Скотт? — прохрипел он.

— Здесь, мистер Квин, — спокойно ответил здоровяк.

— Только одно?

— Только одно.

— Переверните его. — Через несколько секунд он снова спросил: — И здесь тоже?

— Да, — отозвался Скотт.

— Только одно?

— Да.

— Там, где я предполагал?

— Да.

Эллери поднял высоко над головой какой-то предмет, другой рукой направив объектив на то, что лежало в испачканном землей гробу, и конвульсивно сжал кулак. Голубая вспышка осветила склон холма, подобно пламени чистилища.

Сделав паузу в своих трудах, Эллери оперся на лопату.

— Позвольте рассказать вам историю, — заговорил он.

Майкл Скотт продолжал работать — его широкая спина вздрагивала от напряжения. Отец Энтони сел у вновь завязанного узла с фотокамерой, поддерживая ладонями старческое лицо.

— Позвольте рассказать вам историю, — повторил Эллери, — о необычайно умном плане, которому воспрепятствовало… Можно сказать, отец, что тут вмешался сам Господь.

Когда я узнал, что комод в комнате Макгаверна был передвинут на новое место, очевидно во время убийства, я решил, что, по всей вероятности, это сделал преступник. Значит, у него должна была иметься на то причина. Отодвинув комод, я обнаружил на стене позади него, на расстоянии около фута от стенной панели, маленькую круглую вмятину в штукатурке. Вмятина и стоящий перед ней комод находились на одной прямой линии с плетеным стулом, стоящим лицом к двери, на котором предположительно сидел Макгаверн, когда был застрелен, и дверным проемом, где, должно быть, стоял убийца, нажимая на спуск. Совпадение? Это казалось невероятным.

Я сразу же понял, что такую вмятину могла проделать пуля — пуля на излете, так как углубление было небольшим. Также было очевидно, что, поскольку убийца стоял, а жертва сидела — при этом сердце прострелили навылет, — при нисходящей линии огня вмятина в стене в нескольких ярдах от стула должна была находиться именно там, где я ее обнаружил.

Комья земли гулко стучали по гробу.

— К тому же являлось несомненным, — продолжал Эллери, сжимая лопату, — что если пуля, ударившая на излете в стену, была той, что прошла сквозь тело Макгаверна, то в плетеной спинке его стула должна быть дырочка. Я тщательно осмотрел стул — в нем не было пулевого отверстия. Следовательно, пуля, проделавшая углубление в стене, возможно, не проходила сквозь тело Макгаверна — иными словами, в бурную грозовую ночь было сделано два выстрела, и одна пуля застряла в теле, а другая попала в стену. Однако нигде не упоминалось о находке в комнате второй пули, несмотря на единодушные утверждения, что помещение тщательно обыскали. Быть может, убийца забрал с собой вторую пулю, когда передвигал комод, чтобы скрыть вмятину? — Эллери сделал паузу и мрачно посмотрел на наполняющуюся землей могилу. — Но зачем убийце забирать эту пулю и оставлять другую, более опасную для него, в теле жертвы? Это бессмысленно. Единственная возможная альтернатива: двух пуль не существовало вовсе — выстрел был только один.

Тени пляшущих ведьм трепетали на склоне холма.

— Я стал работать над этой теорией, — снова заговорил Эллери. — Если была выпущена только одна пуля, значит, она убила Макгаверна, пройдя навылет сквозь сердце, пробив плетеную спинку стула, ударившись в стену там, где я нашел вмятину, и упав на пол внизу. Тогда почему же в стуле Макгаверна не оказалось пулевого отверстия? Такое могло произойти лишь в том случае, если это не был стул Макгаверна. Если убийца передвинул комод, дабы скрыть, что пуля прошла через тело навылет, то почему он не мог и поменять стулья? Все ваши комнаты, мистер Скотт, меблированы одинаково — преступнику ничего не стоило перенести стул Макгаверна в свою комнату, а свой стул в комнату Макгаверна. Подтверждением моих выводов могла послужить находка плетеного стула с дырочкой в том месте спинки, где пуля должна была ее проделать, пройдя навылет сквозь сердце сидящего на стуле. И я нашел такой стул в комнате одного из живущих в вашем доме, мистер Скотт.