Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе

— Да, сэр.

— Вы пытались установить, почему эти две конфеты, содержащие яд, который вызывает почти мгновенную смерть, оказались вместе с конфетами, в которых имелся яд замедленного действия?

— Нет, сэр. Я спросил об этом обвиняемую, но она утверждает, что не вскрывала коробку и никогда не прикасалась к конфетам.

— У меня все, — закончил Мейсон. — Вопросов больше нет.

— Теперь я вызываю своего следующего свидетеля — Сару Ансел, — объявил Вандлинг.

Сара Ансел, которая сидела в глубине зала судебного заседания, встала и воинственно заявила:

— Я отказываюсь свидетельствовать в этом деле. Мне нечего сообщить, что могло бы помочь обвинению. Эта молодая женщина, которая оказалась привлеченной к судебной ответственности, доводится племянницей моей сестре и, бедняжка, совершенно невиновна.

— Пройдите вперед и принесите присягу, — повторил Вандлинг.

— Я уже сказала вам, что я отказываюсь...

— Пройдите и принесите присягу, миссис, — громко произнес судья Сайлер и, видя, что та колеблется, пригрозил:

— В противном случае вас привлекут к судебной ответственности за неуважение к суду. Вы находитесь в здании суда. Вас вызвали как свидетеля. Вы пришли. Будьте любезны дать ваши показания.

Сара Ансел медленно прошествовала между рядами сидений для публики, миновала двустворчатую дверцу, отделяющую адвокатов от судей и присутствовавших в зале, и подошла к свидетельскому месту. Она подняла вверх правую руку, принесла присягу, улыбнулась, стараясь подбодрить Мирну, затем села и вызывающе уставилась на Вандлинга.

— Вы Сара Ансел, — начал тот. — В настоящее время вы проживаете в Лос-Анджелесе с обвиняемой по данному делу в доме, который ранее являлся собственностью Уилльяма Делано. Это так?

— Совершенно верно, — резко ответила она.

— В каких родственных отношениях вы находились с Уилльямом Делано?

— Я дальняя его родственница. Моя сестра вышла замуж за Уилльяма Делано.

— Они оба умерли?

— Да.

— Кто из родственников остался после смерти Делано?

— Кроме Мирны никого, если не считать меня родственником по линии сестры.

— Вы приходились ему невесткой?

— Отчасти, да.

— Он обращался к вам как к невестке?

— Да.

— И вы не раз видели Уилльяма Делано при жизни?

— Не раз.

— Видели ли вы его незадолго перед смертью?

— Да.

— Когда именно?

— Приблизительно за месяц.

— Не могли бы вы в общих словах описать, что происходило у него в доме в то время? Кто там находился?

— Я, его племянница Гортензия Пэкстон, потом Давенпорты, то есть Мирна с Эдом. Мирна приехала помогать по дому.

— А что стало с Гортензией Пэкстон?

— Она умерла.

— И вскоре скончался Уилльям Делано?

— Да.

— Сколько времени прошло после того, как вслед за Гортензией Пэкстон умер Уилльям Делано?

— Чуть больше двух недель.

— Эти две недели он серьезно болел?

— Да.

— И он изменил свое завещание, то есть он составил новое завещание?

— Я не знаю.

— Он не говорил вам в присутствии обвиняемой, Мирны Давенпорт, что собирается изменить свое завещание?

— Точно не знаю, но к нему приходили юристы для оформления какого-то документа. Он был очень больным человеком.

— В соответствии с условиями нового завещания вы наследуете определенную сумму денег, не так ли? — повторил свой вопрос прокурор.

— Отвечайте на вопрос! — потребовал судья Сайлер.

— Да, сэр! — огрызнулась она.

— Сколько?

— Сто тысяч долларов и пятую часть особняка.

— Когда впервые вы встретились с обвиняемой. Мирной Давенпорт?

— Когда я приехала к Уилльяму Делано.

— В то время она там проживала?

— Нет. Она переехала туда, чтобы помогать Гортензии, но...

— Минутку. Под «Гортензией» вы подразумеваете Гортензию Пэкстон, племянницу, которая умерла?

— Да.

— И Гортензия Пэкстон вела хозяйство в доме, следила за прислугой, ухаживала за Уилльямом Делано?

— Да.

— И находилась в нем определенное время?

— Она жила в доме Уилльяма Делано больше двух лет. Он ее очень любил. Она отвечала взаимностью.

— Вскоре после вашего визита к Уилльяму Делано обвиняемая, Мирна Давенпорт, переехала к нему в дом? Не правда ли?

— Все не так просто. То есть нельзя делить на такие периоды. Мирна сначала приехала, чтобы помогать Горти...

— Подождите, под Горти вы подразумеваете Гортензию Пэкстон?

— Естественно.

— Очень хорошо. Продолжайте.

— Так вот, она временно перебралась туда, чтобы помогать Гортензии, а затем решила переехать совсем. Это было незадолго до моего приезда или сразу после того, как я приехала... точно не припомню, но в любом случае они с Эдом, то есть со своим мужем, поселились в этом доме.

— Однако мистер Давенпорт продолжал работать в парадизском доме, в котором они с Мирной Давенпорт раньше проживали?

— Да.

— Стало быть, вначале, то есть в течение первой части вашего приезда туда, Эд Давенпорт оставался со своей женой?

— Да.

— Долго?

— Достаточно долго.

— После того, как приехали вы и вскоре после смерти Делано, мистер Давенпорт стал отлучаться из дому, не правда ли?

— Что вы имеете в виду под домом?

— Место жительства, в котором скончался Уилльям Делано, не так ли?

— Я думаю, что так. Да.

— Именно это я и имею в виду под словом «дом». Я буду говорить о доме в Парадизе как о его офисе.

— Очень хорошо.

— И вскоре после вашего приезда вы стали замечать, что мистер Давенпорт отлучается из дому, не так ли?

— Я не знаю, на что вы намекаете, но скажу откровенно — мы не ладили с Эдом Давенпортом. И его командировки тут не причем. Эд Давенпорт не любил меня. Это ни для кого не секрет, и я, сколько могла, оставалась в рамках приличий, хотя он считал, что я настраиваю против него Мирну. Мне только хотелось раскрыть ей глаза, показать, что творится вокруг.

— Что же творилось?

— Он старался выманить у Мирны деньги и пустить их в оборот вместе со своими, и так, чтобы потом невозможно было понять, где чьи деньги. Но едва я заводила разговор с ним о рудниках, о том, чем он занимается или куда уходят деньги Мирны, он набирал в рот воды или выскакивал, как ошпаренный, из комнаты. Затем принимался собираться в свою очередную «командировку». Но когда удавалось припереть его к стенке, то в ответ раздавались всякого рода отговорки, и невозможно было понять, что к чему. Я знала, чем он занимается, и он понимал, что я обо всем догадываюсь.

Закончив говорить, Сара Ансел с победоносным видом взглянула на Вандлинга.

— Значит, вы знали, чем он занимается?

— Разумеется, я знала про все его делишки. Я же не вчера родилась.

— Каким образом вы узнали про все его дела?

— Да очень просто! Стала задавать вопросы и требовать ответов на них, и видя, чем он занимается и все такое...

— А он догадывался о том, что вам все известно?

— Конечно, догадывался. Я не делала из этого секрета, то есть я задавала очень прямые вопросы.

— В присутствии жены?

— Естественно. Я же хотела, чтобы она, наконец, «проснулась».

— Вы говорили с его женой наедине?

— Да.

— И предложили ей обратиться к адвокату?

— Да.

— А что еще?

— А то, чтобы она наняла частного детектива, который следил бы за ним. Он же бегал за бабами по всей Америке. Он чуть ли не приказывал Мирне укладывать его чемоданы, разговаривал с ней как со слугой, а сам говорил, что отправляется «на одну из шахт», но не указывая, куда именно.

— У него их было несколько?

— Стало несколько после того, как он наложил лапу на деньги Мирны. После этого у него дела сразу пошли в гору. Как я уже говорила, он таким образом проворачивал свои сделки, чтобы потом нельзя было разобраться, где его деньги, а где не его.

— Он использовал деньги жены?

— Ну конечно! Своих денег у него почти не было. У него было несколько шахт, почти не приносящих дохода. Но после смерти Уилльяма Делано он превратился в настоящего горного магната. Занял деньги под залог того, что причиталось Мирне. Заставил жену взять большую ссуду в банке и быстро провернул операцию с разделением имущества, чтобы Мирна получала эти деньги. А как только они поступили на ее счет, снял все до единого цента.

— Вам известно, каким образом он заключал свои сделки? Давал ли он миссис Давенпорт расписки или какие-либо другие документы?

— Конечно, нет. Он просто перевел ее деньги на общий счет, выделив ей крохи на платье или какую-нибудь безделушку.

— Стало быть, вы предупреждали миссис Давенпорт, чем это грозит ей?

— Конечно.

— Стало быть, у Мирны Давенпорт были все основания, скажем, неделю назад, не доверять мужу, ненавидеть его и желать ему смерти, не так ли?