Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)

– Инспектор Аллейн, – разозлилась Анджела, – никогда вам этого не прощу!

– Тихо, – сказал тот. – Даже у стен есть уши.

– О! Да ну вас!

Дальше они шли молча, пока не оказались у реки. Мимо проезжало такси, и Аллейн махнул рукой водителю. В машине Фокс достал из кармана картонную коробочку, деликатно отвернулся и вставил на место искусственные челюсти.

– Прошу прощения, мисс, – произнес он, – но с зубами мне как-то удобнее.

– А теперь рассказывайте, – потребовал Аллейн, – что вам удалось накопать.

– Не скажу, – заупрямилась Анджела.

– Почему? Это все сильно усложнит.

– Будет тебе, Анджела, – упрекнул невесту Найджел. – Выкладывай.

И они выложили. Оба полицейских слушали не перебивая.

– Так, – кивнул Аллейн, когда они замолчали. – То, что вы сообщили, весьма любопытно. И информативно. Теперь давайте разбираться. Вы утверждаете, что, когда назвались друзьями мисс О’Каллаган – кстати, опасный прием, мисс Анджела, – Сейдж опрокинулся навзничь. Как вы считаете, он упал нарочно или случайно? Сейдж действительно был настолько потрясен, что потерял равновесие и грохнулся на пол, или совершил этот рискованный пируэт, желая отвлечь ваше внимание? Или вы оба так усердно ломали комедию, что ничего не заметили?

– Конечно, нет. По крайней мере…

– Он выглядел потрясенным, – вступил в разговор Найджел.

– Пожалуй, – согласилась Анджела. – Но еще больше расстроенным, когда распластался на полу. Лицо позеленело. Господи, он стал ужасно смешным.

– Не сомневаюсь. Не сказали ли вы чего-нибудь такого, чем можно объяснить это увеселительное зрелище?

– Я – нет. Найджел что-то говорил. Но мы больше восклицали.

– Я его схватил, но он меня чуть не повалил.

– Потом Сейдж поднялся, и мы спросили, не ушибся ли он. Он ответил, что «с ним все-а в пря-адке», и как будто пришел в себя.

– Так что же вы сказали, Батгейт?

– Не помню. То ли «Боже!», то ли «черт возьми», то ли «фу-ты!». Что-то в этом роде.

– Затем он заявил, что не вполне одобряет всеобщую, в духе товарища Какарова, поддержку убийства О’Каллагана. Так?

– Кажется, Сейдж считает, что это перегиб.

– И тем не менее, – заметил Аллейн, – после жизнерадостной речи Какарова Сейдж, помнится, вскочил и восторженно завопил: «Товарищ!»

– Было, – согласился Найджел. – Может, увлекся. Он неплохой малый, если не замечать его чудовищной манерности.

– И о мисс О’Каллаган он отзывался вполне пристойно, – добавила Анджела.

– Допустим. Он разговаривал о чем-нибудь с моей подружкой Бэнкс?

– Не обменялись ни единым словом.

– Ну что, Фокс?

– Да, сэр?

– Нанесу-ка я завтра визит мистеру Сейджу в его аптеке. Боже, это уже сегодня. Сколько времени, Фокс?

Инспектор достал из внутреннего кармана потертого пальто часы.

– Почти два. Слушайте! – Он опустил стекло в окне такси. Над рекой прозвучала горестная сирена, и вслед за ней в холодной ночи дважды ударил Биг-Бен.

Инспектор Фокс с мрачным одобрением посмотрел на свои часы, убрал их и положил руки на колени.

– Мечтаете о постели, Фокс? – усмехнулся Аллейн.

– Я, например, очень, – ввернула Анджела.

– А если мы оставим такси Батгейту, а сами на полчасика заглянем в контору? – предложил подчиненному старший инспектор.

– Как скажете, сэр.

– В таком случае мы приехали.

Аллейн постучал таксисту в стекло, и они вышли из машины. В морозном воздухе дыхание парком вырывалось изо рта. Аллейн несколько мгновений говорил с водителем, а затем заглянул в салон.

– Спасибо вам обоим за помощь.

– Послушайте, Аллейн, надеюсь, вы не считаете, что мы совсем уж сваляли дурака? – хмуро поинтересовался Найджел.

Инспектор немного подумал, прежде чем ответить:

– Полагаю, ваши действия были очень инициативными.

– Надо зачислить вас обоих в полицию, – добавил Фокс.

– Ох, инспектор Фокс, – вздохнул Найджел. – Нечто подобное я от вас уже слышал.

– Спокойной ночи, товарищ Анджела, – произнес Аллейн. – Хороших сновидений.

– Спокойной ночи, инспектор. Не стану пенять вам за вашу шутку.

– Будьте здоровы, – мягко отозвался тот и захлопнул дверцу.

Такси уехало. Вдали на набережной рабочие мыли из шланга мостовую. Бьющая дугой сильная струя воды заглушала все звуки, кроме воя корабельных сирен и гудения мотора удалявшегося автомобиля. Полицей-ские переглянулись.

– Хотелось бы знать, насколько они навредили, – проговорил Аллейн.

– Я бы сказал, вообще нисколько, – отозвался Фокс.

– Надеюсь, вы правы. Но если и навредили, то виноват лишь я. Ладно, пойдем покурим.

В кабинете Аллейна они раскурили трубки. Старший инспектор некоторое время писал что-то за столом, а Фокс мрачно смотрел в противоположную стену. С запачканными лицами, в чудовищной одежде и с грязными руками они выглядели странной парой. Наконец Фокс произнес:

– Юная леди очень мила. Могу я спросить, сэр: она невеста Батгейта?

– Да.

– Славная пара.

Аллейн тепло посмотрел на коллегу.

– Чудной вы, старина. Сколько у вас в голове всякой ерунды. – Он отложил ручку. – Не думаю, чтобы я с ними сильно рисковал. Коротышка к ним ни разу не приближался. Вы его, конечно, узнали?

– А как же! Запомнил по дознанию. Не понял, кто такой, пока он не обогнал нас у двери. Раньше видел его, но он постоянно держался к нам спиной.

– Да. Я тоже за ним наблюдал. Одет вполне прилично в отличие от всего сборища. Даже не попытался опуститься до уровня товарищей.

– Да, – кивнул Фокс. – Забавно.

– Ситуация вообще очень странная. Необъяснимая. Он прошел рядом с Сейджем и Бэнкс, но никто из них и глазом не моргнул.

– Точно. Но если они в сговоре, может, так было условлено?

– Мне не верится, что всем этим верховодят коммунисты. Они мелкие людишки: организуют свои митинги, печатают листовки, досаждают чем могут. Но чтобы решиться на убийство… Если, конечно, не найдется какой-нибудь фанатик. – Аллейн замолчал и покачал головой.

– Да, – согласился Фокс, – пожалуй. Не стоит обращать на них внимание. Но он-то другой. Может, он и есть фанатик?

– Я бы сказал, не того сорта. Надо сходить еще раз на него взглянуть. Завтра. То есть уже сегодня. Мне чем-то нравится этот малый. Свяжусь с экспертом, разрабатывающим группу Какарова, и выясню, насколько он там задействован. День получится весь в бегах. Кажется, что прошло сто лет с тех пор, как мы сидели здесь и ждали результатов вскрытия. У меня такое чув-ство – и оно вполне закономерное, – будто мы с лаем несемся по ложному следу. Хотим сложить два и два и получаем черт-те что.

– Обидно, – вздохнул Фокс.

– Сколько времени? Половина третьего. Батгейт уже, наверное, завез такую усталую на вид мисс Анджелу в дом ее дяди и вернулся к себе. Вот как я поступлю, чтобы он лег в постель довольным.

Старший инспектор набрал номер телефона Найджела, и когда тот снял трубку, произнес:

– Привет, Батгейт! Так сколько ты поставил на смешного коротышку?

– Робертса?

– Да.

– Два к одному. А что? В чем дело?

– Заметил, что он присутствовал на митинге?

– Робертс?!

– Он самый. Спокойной ночи. – Аллейн повесил трубку и устало проговорил: – А теперь давайте складывать два и два и получать черт-те что.

«Живительные вольты»

Среда, семнадцатое. Утро и день

На следующее утро старший инспектор Аллейн и инспектор Фокс продолжили свою ночную беседу.

– При свете дня версия с Ленинским залом кажется еще ущербнее, – начал Аллейн.

– Что ж, сэр, не стал бы утверждать, что в ней нет недостатков, – кивнул Фокс, – но мы не можем ее игнорировать.

– Конечно.

– Если она пустышка, то уж очень странные совпадения. Эта дама, сестра покойного…

– Да, Фокс. Кстати, я жду их семейного адвоката мистера Крысбона из юридического агентства «Крысбон и Найтли». Он, как я понимаю, дядя леди О’Каллаган. И какая необычайно своевременная инициатива: сам позвонил и напросился к нам. О мисс О’Каллаган упоминал так осторожно, что у меня невольно возникла мысль, что она – ключевая фигура в завещании. Что вы на это скажете?

– Скажу, что дама, сестра покойного, пичкала брата лекарствами. Добавим к этому Сейджа – фармацевта, который ее снабжал этими препаратами. Он же член угрожавшей сэру Дереку передовой фаланги товарищей. Анестезиолога, который готовил больного к наркозу и оказался на том же собрании, что наш фармацевт и медсестра, сделавшая министру укол. Мисс О’Каллаган знает фармацевта; фармацевт, как утверждает мистер Батгейт, не горел желанием признавать на митинге медсестру. Доктор Робертс, как выглядело со стороны, не узнал ни Бэнкс, ни Сейджа. Хотя врач мог и притвориться. Предположим, все они в сговоре. Сейджу вовсе ни к чему афишировать свое знакомство с медсестрой Бэнкс. А Робертсу лучше поостеречься и сделать вид, будто не узнает ни медсестру, ни фармацевта. Допустим, Сейдж снабдил мисс О’Каллаган лекарством, содержащим порцию гиосцина, медсестра Бэнкс сделала укол и добавила еще, а Робертс довершил дело и ввел остальное.