Агата Кристи - Миссис Макгинти с жизнью рассталась
Пуаро вышел из дому довольный – бог уберег его от подгоревшего пудинга с пенициллиновым вареньем. Импровизации Морин Саммерхейз – штука опасная, лучше он перекусит в «Синей кошке» – макароны, заварной крем, оливки.
2В Лэбернемсе затеялась легкая свара.
– Разумеется, Робин, когда ты работаешь над пьесой, ты вообще ни о чем не помнишь.
Робин был полон раскаяния:
– Мадре, прости меня, Христа ради. Начисто вылетело из головы, что у Дженит сегодня свободный вечер.
– Ладно, неважно, – холодно буркнула миссис Апуорд.
– Очень даже важно. Я позвоню в театр и скажу, что мы приедем завтра.
– Ни в коем случае. Договорились на сегодня, вот и поезжайте.
– Но как же…
– Никаких разговоров.
– Давай я попрошу Дженит, пусть сегодня посидит, а в другой вечер мы ее отпустим.
– Отпадает. Она терпеть не может, когда приходится менять свои планы.
– Уверен, она не будет возражать. Если я ее как следует…
– Ни о чем ее не надо просить, Робин. Ты ей только испортишь настроение. И хватит об этом. Чувствовать себя занудной старухой, которая отравляет удовольствие другим, – это мне совсем не по нраву.
– Мадре, ты просто прелесть…
– Ну хватит – идите и развлекайтесь. Я знаю, кто разделит мое одиночество.
– Кто же?
– Это моя тайна. – Миссис Апуорд снова повеселела. – Не суетись, Робин.
– Я позвоню Шиле Рендел.
– Я сама позвоню кому надо, спасибо. Все уже договорено. Перед уходом свари кофе, перелей в кофейник и поставь на мой столик, чтобы осталось только подогреть. И еще чашечку принеси – вдруг придется попотчевать гостя.
Глава 16
Пуаро и Мод Уильямс обедали в кафе «Синяя кошка». Великий сыщик давал последние указания:
– Вы поняли, что именно следует искать?
Мод Уильямс кивнула.
– На работе договорились?
Она засмеялась:
– У меня серьезно захворала тетушка! Я сама себе послала телеграмму.
– Прекрасно. И вот еще что примите к сведению. По этой деревне разгуливает убийца. Ощущение не из самых приятных.
– Вы меня предупреждаете?
– Да.
– Я в состоянии о себе позаботиться, – заверила его Мод Уильямс.
– Эти слова следует отнести в разряд «крылатых», – пошутил Эркюль Пуаро.
Она снова засмеялась, смех был искренний, веселый. Кое-кто за соседними столами повернул в их сторону голову.
Пуаро поймал себя на том, что оценивающе наблюдает за ней. Полная сил и уверенная в себе молодая женщина, живая и энергичная, она рвалась в бой, жаждала взять на себя опасную миссию. Что ею движет? Перед его мысленным взором возник Джеймс Бентли – вялый, безжизненный голос, потухший взгляд. Да, природа – штука прелюбопытная.
Мод сказала:
– Вы ведь сами мне это предложили? Зачем же теперь отговариваете?
– Я обязан четко объяснить вам, на что вы идете.
– Не думаю, что мне угрожает опасность. – Голос Мод звучал уверенно.
– Я тоже пока так не думаю. В Бродхинни вас кто-нибудь знает?
Мод задумалась.
– Пожалуй… Да, кое-кто знает.
– Вы там бывали?
– Пару-тройку раз… по делам фирмы, конечно… последний раз относительно недавно – месяцев пять назад.
– Кого вы там видели? Где были?
– Я приезжала к одной старушке… мисс Карстерс… или Карлайл… точно не помню. Она покупала небольшой участок земли, здесь, неподалеку, и я привезла ей разные бумаги, документ, составленный землемером, надо было задать какие-то вопросы. Она останавливалась там же, где и вы, – дом для приезжих или что-то в этом роде.
– Лонг-Медоуз?
– Он самый. Довольно убогое пристанище… от собак некуда деваться.
Пуаро кивнул.
– А миссис Саммерхейз или майора Саммерхейза вы видели?
– Миссис Саммерхейз видела, наверное, это была она. Она провела меня наверх. Эта старая развалюшечка принимала меня в постели.
– Миссис Саммерхейз вас запомнила?
– Едва ли. А хоть и запомнила, невелика беда. Ну и что, я решила сменить работу, сейчас этим никого не удивишь. Вообще-то она на меня и не посмотрела. Такие ни на кого не смотрят. – Мод Уильямс сказала это с легким порицанием.
– Кого-нибудь еще вы в Бродхинни видели?
Мод неохотно призналась:
– Да, мистера Бентли.
– Ага, мистера Бентли. Случайно.
Мод чуть поерзала в кресле.
– Честно говоря, нет, я послала ему открытку. Написала, что в тот день приеду. Если честно, даже попросила его о встрече. Идти там, конечно, некуда. Дыра дырой. Ни тебе кафе, ни кино. Честно говоря, мы просто поболтали на автобусной остановке. Пока я ждала обратного автобуса.
– Это было до того, как убили миссис Макгинти?
– О да. Буквально за несколько дней. Помню, вскоре об этом затрубили все газеты.
– Мистер Бентли когда-нибудь говорил с вами о своей домовладелице?
– Как будто нет.
– А еще с кем-нибудь вы в Бродхинни разговаривали?
– Я… только с мистером Робином Апуордом. Я слышала, как он выступал по радио. А тут вижу, выходит из дому собственной персоной – я узнала его по фотографии, – я подошла и попросила его дать мне автограф.
– И он дал?
– О да, с большой охотой. Записной книжки у меня с собой не было, но я выудила из сумки какой-то листок, и он тут же его подмахнул.
– Еще кого-то из Бродхинни вы знаете – хотя бы в лицо?
– Ну конечно, Карпентеров. Они в Килчестер наезжают часто. У них шикарная машина, миссис Карпентер всегда в шикарных туалетах. Месяц назад она открывала ярмарку. Говорят, он будет нашим следующим членом парламента.
Пуаро кивнул. Потом вытащил из кармана конверт, который всегда носил с собой. Разложил на столе четыре фотографии.
– Вы узнаете кого-нибудь? Что случилось?
– Вон мистер Скаттл. Видите, выходит отсюда. Надеюсь, он нас не заметил. Было бы нежелательно. Ведь о вас здесь говорят… что вас прислали сюда прямо из Парижа, из полиции – Сюрте или что-то в этом роде.
– Вообще-то я не француз, а бельгиец, но это неважно.
– Так что у вас за фотографии? – Она наклонилась над столом, чуть прищурилась. – Какие-то старинные, правда?
– Самой старой из них тридцать лет.
– Забавно смотреть на моду прошлых лет. Женщины в этих старинных одеждах выглядят такими глупыми.
– Вы их раньше видели?
– В смысле узнаю я кого-то из этих женщин или уже видела эти фотографии?
– То и другое.
– Вот эта кажется мне знакомой. – Палец ее остановился на фотографии Джейнис Кортленд в шляпе-колпаке. – То ли попадалась в какой-то газете, то ли еще где… только не помню когда. И эту девчонку, кажется, видела. Но когда? Вроде и не очень давно.
– Все эти фотографии были напечатаны в «Санди компэниэн» в последнее воскресенье перед убийством миссис Макгинти.
Мод резко вскинула голову.
– Они имеют к этому какое-то отношение? И поэтому вы хотите, чтобы я… – Она смолкла.
– Да, – сказал Эркюль Пуаро. – Именно поэтому.
Он вытащил из кармана еще что-то и показал ей. Это была статья из «Санди компэниэн».
– Вот, прочитайте, – предложил он.
Она стала внимательно читать. Ее голова в золотистых локонах склонилась над малюсенькой вырезкой. Она подняла на него глаза.
– Вот, значит, они кто? Вы это прочитали – и у вас возникли какие-то мысли?
– Точнее не скажешь.
– Но я все равно не понимаю… – Она задумалась.
Пуаро молчал. Даже если собственные мысли его вполне устраивали, он всегда с готовностью внимал мыслям кого-то другого.
– Вы полагаете, кто-то из них сейчас живет в Бродхинни?
– Это вполне возможно.
– Да, разумеется. Мало ли кого и куда забрасывает судьба… – Она ткнула пальцем в хорошенькое жеманное личико Евы Кейн. – Ей сейчас должно быть уже порядочно – примерно столько, сколько миссис Апуорд.
– Примерно.
– Я подумала… если она была такой женщиной… у многих мог на нее быть зуб.
– Это лишь точка зрения, – медленно произнес Пуаро. – Да, точка зрения. – Потом добавил: – А дело Крейга вы помните?
– Кто же его не помнит?! – воскликнула Мод Уильямс. – Ведь он стоит в музее мадам Тюссо! Я тогда была совсем девчонкой, но газеты и по сей день поминают это дело – для сравнения. Прямо незабвенная история!
Пуаро метнул на нее быстрый взгляд. Откуда вдруг такое раздражение в голосе?
Глава 17
Миссис Оливер, совершенно ошарашенная, пыталась как-то затеряться в углу крошечной театральной гардеробной. Но с ее габаритами разве затеряешься? Наоборот, она еще больше бросалась в глаза. Вокруг нее, стирая полотенцами грим с лица, так и роились бравые молодцы и то и дело навязывали ей теплое пиво.
Доброе расположение духа вернулось к миссис Апуорд довольно быстро, и она благословила их перед уходом. Робин позаботился о том, чтобы все необходимое было у матушки под рукой, и, уже сев в машину, пару раз возвращался в дом, нанести последние штрихи.
Когда он уселся за руль окончательно, на лице его поигрывала ухмылка.
– Мадре уже звонит по телефону, а кому – так мне и не сказала. Вот старая шалунья! Но я и сам знаю.
