Лин Гамильтон - Китайский алхимик
После этого я внимательно прочитала перевод. Рецепт эликсира бессмертия и инструкции по его приготовлению уже были мне известны. Более внимательное прочтение убедило меня в том, что кто-то очень любил Линфэй и, возможно, находил утешение в мысли, что она не умерла по-настоящему. Основанием служил тот факт, что ее тело не было найдено, значит, она оказалась одной из тех счастливиц, что обрели бессмертие. Конечно, я не была готова поверить в сказку о бессмертии, поэтому стала думать, что же случилось с телом Линфэй. Может быть, его похитили вместе с захороненными сокровищами? Или ее погребли не там, где указывал автор текста? Но тут, кажется, ясно говорилось о том, что где-то находилась гробница, если не с телом Линфэй, то с чем-то другим.
Затем я сравнила размеры шкатулок. Ту, что представляли на аукционе «Моулзуорт и Кокс», а позднее в «Доме драгоценных сокровищ» в Пекине, можно было вставить в шкатулку, принадлежащую Джорджу, как и предполагала Дори. Однако они слишком плотно прилегали друг к другу, и находиться что-либо могло только в меньшей шкатулке. Бертон назвал ее шкатулкой для драгоценностей, но я не была с ним согласна, потому что даже если это и было правдой, там должна была храниться какая-то очень особенная драгоценность. Шкатулка была слишком мала, чтобы туда могло поместиться много.
Дори говорила, что помнила о существовании большой шкатулки. В этом она нисколько не сомневалась. Я думаю, что после стольких лет сложно вспомнить примерный размер, особенно учитывая то, что обе шкатулки выглядят почти одинаково, поэтому, несмотря на уверения Дори, недостающая шкатулка могла быть либо больше, либо меньше двух других. Интересно, сколько времени прошло между аукционом, на котором Джордж Мэттьюз купил серебряную шкатулку, и появлением второй шкатулки в Нью-Йорке? Дори намекнула, что шкатулка хранится в коллекции Джорджа уже давно. Могу ли я быть в этом уверена? Наверное, ответ на этот вопрос ничего не изменит, но у меня было настолько мало сведений, что мне ничего не оставалось, кроме как найти информацию, а потом посмотреть, что из этого выйдет. Наверное, можно было просто позвонить Джорджу и спросить у него. Правда, я не была уверена, хочу ли я этого или нет.
Дори также говорила, что, возможно, существовал и деревянный футляр для всех шкатулок, хотя это было уже давно. Откуда она знала? Что в этих шкатулках особенного, чтобы потребовался футляр? Существуют ли другие подобные шкатулки? Сидя в гостиничном номере, мне этого не узнать.
Мне так хотелось снова подержать в руках шкатулку Дори или ту, что была украдена, чтобы повнимательнее изучить выгравированные на них живописные сцены. Придя к выводу, что одна из изображенных там женщин, на которых я едва взглянула, заинтересовавшись больше работой, нежели содержанием, была Линфэй, я внезапно еще больше, чем прежде, захотела найти пропавшую шкатулку. Как-то вдруг это стало моим личным делом, но не из-за Дори, а из-за этой самой загадочной Линфэй. Похоже, я попалась на крючок, как и Бертон.
Пока я размышляла, зазвонил телефон, отчего я вздрогнула и подпрыгнула на месте. Я уставилась на звонящий аппарат, страстно желая узнать, кто звонит, и наконец взяла трубку, однако продолжала молчать.
— Лара? Вы слышите? — Это был доктор Се.
— Да, доктор Се.
— Я вас разбудил? Вы едва можете говорить. Прошу прощения.
— Нет, я не сплю. Не могу.
— Я этого опасался. Сейчас я в фойе. Можно мне зайти или вы сами спуститесь?
— Я спущусь.
На то были две причины: я не могла находиться в своем номере ни с кем наедине, даже с обворожительным доктором Се, и внезапно поняла, что очень проголодалась. Может быть, еда меня немного успокоит.
Я встретила доктора Се в баре. Он заказал шотландское виски, а я — гамбургер и стакан вина. Я твердо придерживаюсь правила, что надо обязательно попробовать местную кухню, и всегда насмехалась над туристами, которые повсюду заказывают привычные для них блюда, но сейчас мне были нужны именно гамбургер и жареная картошка, много жареной картошки. Но когда принесли еду, я не смогла к ней притронуться.
— Вы вообще спали? — укоризненно спросил доктор Се.
— Нет.
— Тогда у меня есть один план, надеюсь, вы согласитесь. Прежде всего, хочу сообщить вам, что Майра, скорее всего, сможет подготовить ваш паспорт к завтрашнему вечеру или на худой конец послезавтра к утру. Его не выдадут до тех пор, пока не станут известны первоначальные результаты вскрытия, и мы считаем, что это случится завтра вечером. Конечно, вскрытие покажет, что смерть наступила в результате несчастного случая, и вы сможете улететь домой. Но я вижу, что вы в очень тяжелом состоянии. Во-первых, вам надо поспать. Я вам принес, — сказал доктор Се, вытаскивая из кармана маленький пакетик, — самое лучшее из «Се Гомеопатик». У вас в номере есть чайник и кружка? — Я кивнула.
— Отлично. Здесь пять или шесть чайных пакетиков. Один пакетик на чашку, и одной чашки будет вполне довольно. Вы сможете уснуть. Когда зальете кипящей водой, появится резкий запах, дайте пакетику минуты три пропитаться. Все натуральное, никакого снотворного. Вам понравится вкус, и вы сможете наконец уснуть. А что касается завтрашнего дня, то я не хочу, чтобы вы все это время думали о Бертоне. Я повторяю свое предложение. Джеки заберет вас завтра утром, скажем, в половине десятого, когда будет чуть меньше пробок, и отвезет к западу от города посмотреть на Фамэнь Си, впечатляющий буддистский храм, а также гробницы династий Тан и Мин.
Гробницы, подумала я. От этой экскурсии может быть польза. Бертону поездка показалась познавательной. Возможно, мое мнение будет таким же. С Джеки я буду в безопасности. В критической ситуации он уже проявил себя с хорошей стороны.
— Благодарю, — ответила я. — Я очень ценю ваш чай и предложение предоставить машину и водителя. Я принимаю и то и другое.
— Хорошо. А теперь ешьте. Мне не очень-то по душе ваш выбор, но вам все равно надо поесть.
Я постаралась выполнить просьбу доктора Се.
Позднее, сидя в запертом номере, я вытащила чайный пакетик и сделала все так, как мне было сказано. Доктор Се оказался прав. Я довольно быстро погрузилась в сон и проспала почти всю ночь. Вообще-то сон у меня был неспокойный. Конечно же, мне снился Бертон. Он был мертв, лицо темно-синее, но на нем по-прежнему были перчатки, и он постоянно заваривал себе чай.
На следующее утро в половине десятого меня уже ожидал Джеки. Он передал мне экземпляр англоязычной газеты «Чайна Дейли». Мое предположение нашло подтверждение на первой странице, где помимо сообщения о демонстрации крестьян недалеко от Сианя, во время которой бедные фермеры выступали против коррумпированного правительства, и катастрофы на шахте, погубившей сотни рабочих, говорилось об убийстве в Сиане человека. Мужчина, которого звали Сун Лян, был сотрудником Бюро культурного наследия. Неизвестно, находился ли Сун в Сиане по делам или просто отдыхал там. Ничего себе отдых! Полиция уверена, что его убили два человека на мотоциклах. У них есть хорошее описание виновных, расследование жестокого преступления продолжается и скоро должно подойти к концу.
Меня обрадовало, что в статье не сообщалось, что полиция ищет иностранку. По крайней мере, свидетели, говорившие с полицейскими, знали виновных. Если Сун Лян действительно был сотрудником Бюро культурного наследия, значит, его присутствие в Нью-Йорке вполне объяснимо. Он пытался приобрести серебряную шкатулку для своей страны. Правительства предпринимают подобные попытки. Конечно, это не объясняет, почему он ее украл, если только ему не установили предела суммы, которую можно было потратить на аукционе, и, отчаявшись приобрести шкатулку по предполагаемой цене, он просто автоматически схватил ее, считая, что оказывает услугу своей стране. Как он мог поступить потом? Отнести шкатулку своему работодателю и просить прощения? Мне было известно слишком мало, чтобы судить. Если он повез шкатулку с собой в Сиань, тогда он точно сразу не признался. Еще одна причина: Сун Лян мог оказаться подкуплен, приехал в Нью-Йорк, чтобы увидеть, кто купит шкатулку, а затем собирался ограбить этого человека. Если вы считаете, что такого не может произойти, то глубоко заблуждаетесь. Было видно, что он расстроен, когда вещицу отозвали с аукциона, расстроен не меньше меня и Бертона.
Я оказалась в затруднительном положении. В «Чайна Дейли» не было фотографии Сун Ляна. Если бы она была, я могла бы попросить Руби или Майру позвонить в полицию и рассказать, что человек, которого я считала виновным в краже шкатулки, может быть сотрудником Бюро культурного наследия и тем самым убитым в Сиане. Но фотографии не было, так что если бы я сказала что-то подобное, они могли бы поинтересоваться, откуда это все мне известно, и мне бы пришлось ответить, что я там была, чего мне очень не хотелось, потому что моя причастность к двум подозрительным убийствам могла бы задержать меня в Китае на весь остаток моей жизни.