Эрл Гарднер - Желанный развод
— Да.
— И каковы результаты? — спросил Эллис.
— Сначала я не нашел на нем никаких отпечатков пальцев. Я обработал револьвер порошком, однако это ничего не выявило. Позднее в штаб-квартире полиции я нашел на нем засохший отпечаток пальца. Порошок к нему не приставал, поскольку он высох. Его оставил человек, на пальце которого было какое-то вяжущее вещество, возможно сладкая слюна, никотин. Во всяком случае, при определенном свете этот отпечаток удалось обнаружить.
— Вы сфотографировали его?
— Да, сэр.
— У вас фотографии с собой?
— Конечно.
— Вы пробовали идентифицировать этот отпечаток?
— Да, пробовал.
— Чей он?
— Это отпечаток среднего пальца правой руки обвиняемой Аделлы Гастингс.
— Если суд не возражает, прошу приобщить этот револьвер к вещественным доказательствам под индексом Б–12.
— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Прежде чем я соглашусь с этой просьбой, мне хотелось бы задать свидетелю ряд вопросов.
— Хорошо, — заявил о своем решении судья Фэллон. — Вы можете приступить к допросу свидетеля.
— Лейтенант, вы заявили, что я вам якобы сказал о том, что у меня есть определенный револьвер. Это не так. Я вам говорил о каком-то неопределенном револьвере. Не так ли?
— Мне показалось, вы сказали об определенном револьвере.
— Который я взял из ящика своего стола?
— Так я понял.
— Разве я вам говорил, что этот револьвер я взял из сумки своей подзащитной?
— Подождите минутку, — попросил Трагг. — Сначала разговор о револьвере я вел с вами. Оказалось, что этот револьвер из ящика вашего стола исчез. Затем ваш секретарь позвонила мне и сказала, что револьвер, который якобы положили не на то место, нашелся и я могу его взять.
— Разве я не говорил вам, — продолжал Мейсон, — что Симли Бисэн взял револьвер из моего стола, унес его в свой офис, завернул в бумагу и запечатал ее. Когда эту упаковку принесли в мой кабинет, оказалось, что бумагу разрезали бритвой или острым ножом, и невозможно определить, был ли находившийся в бумаге револьвер тем самым, который я взял из сумки своей подзащитной, не так ли?
— Возражаю против этого вопроса, как основанного на слухах, — заявил Эллис.
— Нет, не на слухах, — отпарировал Мейсон. — Лейтенант Трагг уже рассказывал вам о нашем разговоре с ним. Я пытаюсь своими вопросами помочь ему вспомнить весь разговор.
— Возражение прокурора не принимается, — принял решение судья Фэллон. — Отвечайте на этот вопрос.
— Да, — сказал Трагг.
— Таким образом, если сказанное мною соответствует действительности, невозможно доказать, что предъявленный обвинением револьвер является тем самым, который я взял из сумки своей подзащитной или который Бисэн выкрал из моего офиса.
— Возражаю, как против спорного вопроса, который требует заключения свидетеля, — заявил Эллис.
— Возражение прокурора принято, — заявил судья Фэллон.
Мейсон улыбнулся.
— Лейтенант Трагг, — сказал он, — вы пришли к выводу, что именно из этого револьвера произведены выстрелы, ставшие причиной смерти Гарвина Гастингса?
— Да, сэр.
— Поэтому вы знаете, что с помощью этого револьвера было совершено преступление?
— Да, сэр.
— Вы никогда не видели этот револьвер у обвиняемой?
— Нет, не видел.
— Вот именно. Из разговора с вами, содержание которого вы только что подтвердили, вы не можете сделать вывод, а также поклясться, что, после того как Симли Бисэн взял револьвер из ящика моего стола, завернул его в бумагу, положил в мешок с клюшками для игры в гольф, кто-то не взял пакет, не разрезал бумагу, не вынул револьвер и на его место не положил другой, не так ли?
— Вопрос в такой формулировке нельзя принять, — заявил Эллис.
— Если суд позволит сказать, — произнес Мейсон, — это совершенно иной вопрос. Я спрашиваю свидетеля, может ли он в результате состоявшегося со мной разговора как-то связать этот револьвер с моей подзащитной.
— Возражение прокурора не принимается, — постановил судья Фэллон. — Я думаю, что этот вопрос законный. Он касается разговора свидетеля с Перри Мейсоном.
— Нет, сэр, — заявил Трагг. — Принимая во внимание разговор с вами, я не могу поклясться, что тот револьвер не был подменен, после того как Симли Бисэн взял его из ящика вашего стола. Я не могу поклясться, что переданный вами револьвер был тем же самым, что вы взяли из сумки той женщины. Я не могу поклясться, что этот револьвер имел какое-либо отношение к обвиняемой. Это, вы понимаете, господин Мейсон, я говорю на основании того разговора, что я имел с вами.
Однако я клянусь, что предъявленный обвинением револьвер находился в руках обвиняемой, так как остался отпечаток от среднего пальца ее правой руки, где было какое-то вязкое вещество.
— Вот именно, — сказал Мейсон. — Вещество, которое могло содержать сахар, например.
— Да, сэр, сахар, лак или другое вязкое вещество.
— И это вещество высохло?
— Да, сэр.
— Оставив след, к которому порошок не пристает?
— Да.
— Такой отпечаток может держаться очень долго?
— Да, сэр.
— Обычный отпечаток, содержащий влагу и сальные вещества, сохраняется ограниченный период времени?
— Да, сэр.
— А этот отпечаток относится к отпечаткам особого типа?
— Вот именно, сэр.
— Он не исчезнет так быстро, как обычный отпечаток?
— Правильно.
— Значит, можно сказать, что этот отпечаток мог быть оставлен в рождество прошлого года, когда обвиняемая ела рождественские сладости, а пистолет в то время находился у ее мужа.
Трагг покраснел:
— Я не могу сказать, когда был сделан этот отпечаток.
— Но он мог быть сделан в рождество прошлого года?
— Да, это возможно.
— Вот именно, — сказал Мейсон. — Больше у меня вопросов к свидетелю нет. Я возражаю против приобщения этого револьвера к вещественным доказательствам, поскольку он к делу не относится. Для этого не было приведено достаточно оснований.
— Однако имеются достаточные основания сказать, — заявил судья Фэллон, — что с помощью этого револьвера было совершено преступление, и в качестве такового его можно приобщить к вещественным доказательствам.
— Я отпускаю лейтенанта Трагга и прошу Симли Бисэна занять свидетельское место, — заявил Эллис.
Бисэн подошел к свидетельскому месту как человек, которому неизбежно придется пройти через эту процедуру. Подняв руку, он произнес текст присяги, назвал клерку свою фамилию, указал домашний адрес. Затем с нескрываемой враждебностью посмотрел на Мартона Эллиса.
— Ваше имя Симли Бисэн? — начал Эллис. — Четвертого и пятого числа этого месяца вы выполняли обязанности менеджера штаб-квартиры фирмы «Гастингс Энтерпрайсиз». В этой должности вы работаете уже более четырех лет, не так ли?
— Да, сэр.
— Ваша честь, — продолжал Эллис, — этот свидетель представляет защиту, и поэтому в процессе данного допроса я собираюсь задавать наводящие вопросы.
— Пока этот свидетель не показал своего отрицательного отношения к обвинению, — возразил судья Фэллон. — Поэтому продолжайте рассмотрение дела обычным путем. Когда это станет ясно, я приму соответствующее решение и вы сможете задавать наводящие вопросы.
— Хорошо, ваша честь. Хочу обратить ваше внимание на вторник, пятое число этого месяца, и спросить, видели ли вы в этот день обвиняемую, — начал допрос Эллис.
— Да, сэр, видел.
— В какое время?
— Рано утром.
— Насколько рано?
— Я не смотрел на часы.
— Это было до рассвета?
— Не помню.
— Где вы ее видели?
— В ресторане.
— Как случилось, что вы встретились с ней там?
— Она сказала мне, что будет в ресторане.
— Это был круглосуточный ресторан?
— Да.
— Вы встретились с обвиняемой и завтракали с ней?
— Да.
— И разговаривали во время завтрака.
— Конечно. Мы же не сидели, уставившись друг на друга.
— Отвечайте на заданный вопрос, — сказал Эллис. — Разговаривали ли вы с обвиняемой?
— Я уже ответил на вопрос. Да, разговаривал.
— И после этого разговора вы пошли в офис господина Мейсона, то есть в здание, в котором находится офис.
— Да.
— И вошли в здание?
— Да.
— Расписались в книге посетителей, которая находится в лифте?
— Да.
— Вы расписались вымышленным именем?
— Да.
— На лифте вы поднялись на этаж, где находится офис господина Мейсона?
— Да.
— И вошли в его приемную?
— Да.
— Что вы сделали, когда вошли в его приемную?
— Из нее я вошел в кабинет господина Мейсона.
— Вас кто-нибудь туда впустил?
— Да.
— Кто?
— Уборщица.
— Вы разговаривали с ней?
