Стюарт Камински - Месть

― Я понимаю, ― сказал я. ― Значит, пока вы не собираетесь разговаривать с вашим мужем?

― Я приму решение через несколько дней. Пока что я не готова. Мне нужно некоторое время побыть одной... Займитесь пока поисками Адели Три, а когда найдете ее, возвращайтесь к поискам меня. Если вы действительно специалист, вы найдете меня. Мне кажется, вам это удастся. Я оставила след.

― Итак, ― сказал я, ― богатая женщина играет в прятки со своим мужем и сыщиком, которого тот нанял.

― Нет, ― возразила она серьезно. ― Это не игра, и я не думаю, что вы глупы.

Она явно была откровенна. Это было видно. Я чувствовал это. У меня оставалось несколько вопросов.

― Скажите мне только...

― Нет, ― сказала она, не поднимаясь со своего места. ― Если я захочу, я могу спрятаться гораздо лучше, чем сейчас. Могу уехать из Флориды. Но если вы обещаете дать мне несколько дней, я останусь.

― И вы поверите моему обещанию?

― Да, ― сказала она. ― Поверю.

― Я обещаю вам. У вас водительские права Кэролайн Уилкерсон. Она сама дала их вам?

― Нет, я взяла их, когда она отвернулась. Что-нибудь еще?

― Пока нет. Что теперь?

― Теперь я встану и пройду в другую комнату, ― сказала она, поднимаясь. Она была высокого роста. ― Вы раздвинете занавески, постоите у окна, как будто задумались, потом возьмете досье на меня и на Адель и уйдете, заперев за собой дверь.

― Дверь сломана, ― заметил я.

Она уже перешла в другую комнату. Мне было совсем не до того, чтобы думать, какое впечатление произведет моя нора на сбежавшую из дома богачку и красавицу.

― Тогда просто уходите. Не возвращайтесь раньше чем через час.

― Вы думаете, за вами кто-то следит? ― спросил я, подходя к окну.

― Нет, мистер Фонеска, ― проговорила она. ― Кто-то следит за вами.

Взяв папки под мышку, я вышел обратно на яркое солнце и спустился по ступенькам, стараясь не оглядываться по сторонам в поисках того, кто за мной следил. Похоже было на то, что миссис Себастьян либо потеряла голову, либо находится под действием какого-то сильного лекарства или наркотика. Откуда она могла знать, что за мной следят? И зачем кому-то следить за мной? Дуайт? Он знал, где меня найти, и если он убил Берил, то вряд ли находится сейчас на расстоянии меньше трех-четырех миль от «ДК».

Я никого не увидел, не заметил никаких подозрительных машин с затемненными стеклами. Мне хотелось поговорить с Дэйвом, но было ясно, что Мелани Себастьян хочет, чтобы я отошел от своего офиса подальше.

Я сел в машину, отправился в «Уолгрин» на углу Баия-Виста и Сорок первой и оттуда позвонил Салли. На рабочем месте ее не оказалось. Я услышал ее голос на автоответчике и сказал, что скоро перезвоню. Полиция скопировала мое досье на Адель. Они могли найти Салли так же, как нашел ее я. Я думал, что будет лучше, если она узнает о смерти Берил Три от меня. Я хотел защитить Салли Поровски, хотя, в сущности, это было не мое дело.

Затем я позвонил Карлу Себастьяну.

― Карл Себастьян, ― сказал он.

― Льюис Фонеска.

― Вы нашли ее?

― Нет, но уже тепло. Может быть, еще дня два, максимум три.

― Она по-прежнему где-то недалеко?

― Да.

― Вы в этом уверены?

― Абсолютно, ― сказал я.

― Найдите ее как можно быстрее, ― сказал он. ― Найдите ее завтра, и я удвою ваш гонорар.

― Это займет не меньше двух дней.

Он вздохнул.

― Значит, два дня...

― Может быть, три.

Он повесил трубку, и я набрал еще один номер.

― Гриль-бар «Техас», ― произнес Эд Фэйринг с техасским выговором, которому он научился по фильмам.

― Это Фонеска, ― сказал я. ― Эймс на месте?

― Сейчас позову.

― Ты мог бы отпустить его на пару часов?

― Он сам себе хозяин, ― ответил Эд.

Через минуту Эймс взял трубку.

― Алло.

― Эймс, это ты сегодня утром убрался у меня в кабинете?

― Да. Посмотрел, как уехала полиция, зашел, вышел.

― У меня в кабинете или поблизости не было женщины, красивой женщины?

― Нет.

― Берил Три погибла.

Он промолчал.

― Эймс?

― Я.

― Ее убили у меня в кабинете.

― Значит, это ее кровь я смывал? Как она умерла?

― Вряд ли тебе нужно это знать.

― Я хочу знать, Льюис.

― Монтировка. Я кажется, догадываюсь, где ее дочь. Наверное, я найду ее. Ты не съездишь со мной?

― Съезжу, ― ответил он.

― Видимо, понадобится оружие.

― Разумеется. Она с человеком, который убил миссис Три?

― Я не знаю.

― Надеюсь, так, ― сказал он.

― Я заеду за тобой через десять минут.

― Я выйду на улицу.

В моем сне было три человека в платках. Одним из них была Энн Горовиц. Кажется, вторым был Эймс Маккини.

Эймс ждал меня у входа в «Техас». Поверх своего обычного костюма он надел плащ. Погода стояла теплая и солнечная, но я знал, что у его плаща очень глубокие карманы, достаточно глубокие для короткого или укороченного ружья.

Эймс сел в машину и закрыл дверь.

― Если это он убил миссис Три, я собираюсь с ним покончить, ― сказал он. ― Я подумал, что лучше сразу сказать тебе.

― Спасибо, ― ответил я, ― но если это решение бесповоротное, я не могу взять тебя с собой.

Я ехал по Фрутвиллу, к Сорок первой.

― Тогда я потерплю, ― сказал он.

На этом наш разговор окончился. Я подумал, стоит ли включать радио, и решил, что нет. С Сорок первой я свернул направо, проехал мимо высоток и через мост на набережную Берд и двинулся по Сент-Арманд-серкл. Здесь было полным-полно туристических машин. Я сделал крутой вираж, чтобы не врезаться в запряженную лошадью коляску с туристами, и поехал к набережной Лонгбоут, еще через один мост и по Галф-оф-Мехико-драйв, единственной дороге на острове длиной в одиннадцать миль.

Набережная Лонгбоут ― это деньги. Слева от нас тянулись пляжи и высотные многоквартирные дома, справа ― частные коттеджи. Зимой здесь жили богатые немцы и французы. Кинозвезды строили здесь многомиллионные виллы, а Джон Пираннес и ему подобные спокойно торговали попавшими в беду людьми, сомнительными участками земли и еще более сомнительными планами обогащения.

Я подъехал к охраняемым воротам курортного комплекса Бич-Тайдс, опустил окно и вежливо улыбнулся.

― Мистер Пираннес ждет нас, ― сказал я.

Охранник был старый, но неглупый человек. Он поглядел на Эймса, который смотрел прямо перед собой, вернулся в свою будку, набрал телефонный номер и через полминуты вышел.

― Никто не отвечает, ― сказал он. ― Извините.

― Я только...

― Извините, пожалуйста, ― повторил он так, как будто ему в самом деле было неудобно.

Я дал задний ход, развернулся и снова покатил к Галф-оф-Мехико-драйв, где сделал то, что должен был сделать сначала: подъехал к небольшому торговому центру в четверти мили от дома Пираннеса и припарковал машину. Немногие магазины были открыты, но стоянка не пустовала. Мы с Эймсом вернулись к Бич-Тайдс в надежде, что полицейский не остановит нас и не станет расспрашивать. Пройдя под деревьями, мы обнаружили проход в кустах. Охрана здесь была строга у ворот, но почти ни один из прибрежных комплексов не был окружен сплошной стеной.

Я подумал, что ночью охрана, возможно, строже, но видеокамер на деревьях не заметил. Бич-Тайдс определенно нуждался в консультанте по охране.

Мы прошли мимо круглого пруда с дремавшей возле него цаплей, мимо площадки для барбекю и вышли на пляж. Я снял рубашку и забросил ее на плечо.

― Ты ― кинозвезда на пенсии, ― сказал я, помахав троим малышам, строившим замок из песка. ― Ковбой, как Джон Уэйн.

― Если тебе все равно, ― ответил он, ― я буду Баком Джонсом.

Дети перестали копошиться и уставились на Эймса. Мимо нас пробежал босой человек в красных плавках и белой футболке с портретом Бетти Буп, оставляя следы на песке. Он посмотрел на нас; я расхохотался, будто Эймс сказал что-то очень смешное, но тот продолжал смотреть прямо перед собой. Я подумал, что поступил не самым разумным образом, взяв его с собой, а может быть и придя сюда. Но я не мог думать ни о чем, кроме четырнадцатилетней девочки, чья фотография лежала у меня в бумажнике, ее погибшей матери, ее отце, который продал ее, и Джоне Пираннесе, который ее купил.

Зайдя за здания Бич-Тайдс, мы прошли вдоль небольшого бассейна. Плескавшийся в нем одинокий старик кивнул нам как старым знакомым.

Мы заглянули в три дома, читая списки имен на внутренних дверях и избегая охранников, которые разъезжали на маленьких картах. В третьем здании мы наконец увидели надпись: «Дж. Пираннес», и я нажал кнопку.

Ответа не последовало.

Я нажал снова. На этот раз послышался женский голос:

― Алло.

― Джона Пираннеса, пожалуйста, ― попросил я.

― Он не может подойти, ― сказала девушка.

― Почему?

― Кажется, он умер, ― сказала она.

― Адель?

― Да.

― Адель, нажми, пожалуйста, кнопку и впусти меня, ― сказал я.

― Кнопку?

― На домофоне, возле двери, где-то там.