Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
Гости, наскоро опрокинув в себя напитки, направились в конец гостиной, где был установлен лифт. Зажегшийся световой индикатор свидетельствовал о том, что кабина движется. Лифт спустился медленно. Так же неторопливо отворились двери. Квиллер поймал себя на том, что в ожидании затаил дыхание.
ДЕВЯТЬ
Квиллер стоял в гостиной величественного старинного особняка Инглхартов и вместе с остальными гостями ожидал, когда откроются двери лифта. Своих бабушек с дедушками он не застал в живых и, верно, потому испытывал трепетный интерес к каждому, кому было за семьдесят пять. Здесь, на Севере, где столетним возрастом никого не удивишь, ему приходилось встречаться со многими доисторическими, можно сказать, стариками.
Двери лифта отворились неторопливо, и, обеими руками опираясь на трости с набалдашниками из пожелтевшей от времени слоновой кости, из лифта вышла удивительная седовласая дама в длинном, до пола, платье из бордового бархата. Двигалась она медленно, а осанка у неё была безупречна. Встречаясь глазами с ожидавшими её гостями, она приветствовала каждого легким поклоном головы, пока в конце гостиной не встретилась глазами с Квиллером. – А вот и мистер Квиллер! – воскликнула она хорошо поставленным, хотя и дрожащим от возраста голосом. Если учесть, что у неё за плечами было чуть ли не девять десятков лет, то выглядела она прекрасно, словно изящная фарфоровая статуэтка, с добрыми голубыми глазами и тонкими, всё время улыбающимися губами. Очков на ней не было, на что сразу обратил внимание Квиллер. Должно быть, бабушка, держа руку на пульсе времени, носила контактные линзы.
Она подошла ближе и, переложив обе трости в одну руку, протянула Квиллеру другую.
– Очень приятно, миссис Инглхарт, – тихо произнёс он, галантно склонив голову над её рукой. Так он всегда выражал своё почтение дамам преклонного возраста.
– Просто не верится, что я с вами наконец познакомилась, – сказала она. – Я всегда читала вашу рубрику, ещё когда вы работали в центральных газетах. А теперь вы живёте среди нас! Как нам повезло! Я не только восхищаюсь вашим писательским талантом, мистер Квиллер, и тем, что вы пишете, но… – тут она застенчиво улыбнулась, – я в восторге от ваших усов!
Не долго думая Квиллер осведомился, нет ли в их библиотеке «Города собратьев по преступлению».
– Пожалуйте к столу, бабушка, – произнёс Буши, протягивая ей руку.
Все последовали за ними. Бабушка села слева от внучки, лишь после этого все остальные заняли свои места. Квиллеру предложили устроиться напротив, рядом с Мойрой. Пока бабушка не взяла в руки ложку, никто не приступил к еде.
– Спасибо за то, что нам всё это дано, – окинув благодарственным взглядом стол, произнесла она.
Рыжая Борода, сидевший в конце стола рядом с хозяином, громко чихнул.
– У него аллергия, – как бы извиняясь за него, произнесла Фиона.
– Буквально на всё, – добавил рыжебородый, который теперь сморкался. В том числе и на лошадей.
– Серьёзно? – осведомился Кип.
– Факт!
– Тогда бросайте своих лошадей и идите работать в газету. У вас неплохо получается в вашем «Собеседнике».
– Какое там, – ответил Стив, – материал для бюллетеня добывают мои мальчишки, а обрабатывает его миссис Амбертон – вот и всё.
– И какой у вас тираж?
– Около тысячи.
– Ещё десять раз по столько же, – сказал редактор «Вестника», – и плохи будут наши дела.
– Виктория сказала, что вы привезли с собой кошек, – наклонившись над столом, произнесла бабушка. – Я очень надеюсь, что они не погубят птиц.
– Не волнуйтесь, они абсолютно домашние создания, – заверил её Квиллер, – и питают исключительно познавательный интерес к птицам. У Коко даже среди них есть друг, кардинал. Они общаются телепатически, через оконное стекло.
– Уберите стекло и посмотрите, куда денется их благодушие. Кошка есть кошка, – вмешался Стив.
– Бабушка устроила кормушку для птиц за окном башенки, – поспешила вставить Вики, – и ведёт дневник наблюдений, где записывает, когда прилетают и улетают разные птицы… Бабушка, дорогая, не забывай про суп. – Миссис Инглхарт, замерев с ложкой над тарелкой с супом, завороженно глядела на Квиллера, словно молодая девушка на суперзвезду экрана.
– Один год я решила завести кормушку для птиц, – вступила в разговор Мойра, – но на неё клюнули только скворцы. Они слетались к нам во двор с трёх округов – миллионы шумных, суетливых оккупантов. На этом моему увлечению птицами пришёл конец!
– А у меня сущая проблема с чёрными дроздами, – начал Квиллер. – Когда я еду по проезжей дороге на велосипеде, они тучей взлетают ввысь из канав и с криком чак, чак, чак пикируют прямо на меня и мой велосипед,
– Это только в период выведения птенцов, – заметила бабушка. – Они защищают своё потомство.
– Как бы там ни было, они ужасно недружелюбны, и когда я с ними начинаю говорить, это лишь подливает масла в огонь.
– А что вы обычно говорите недружелюбному чёрному дрозду? – спросила Мойра.
– Чак, чак, чак . Но совершенно непонятно, почему так себя ведут чайки, когда фермер проводит первую борозду. Не проходит и пяти минут, как с озера, до которого добрых тридцать миль, на поле слетаются стаи чаек и, словно стервятники, начинают над ним кружить.
– У чаек отлично работает разведка, – заметил Кип, – не в пример ЦРУ.
Вики собрала тарелки, и Фиона помогла принести основное блюдо: ракушки с паштетом под соусом из рубленых овощей, припущенных в мясном бульоне (специально для бабушки, чтобы она могла легко с ними справиться вилкой), а также мясные фрикадельки для гостей.
Когда подали пармезан, бабушка вернулась к своей излюбленной теме:
– Когда я вышла замуж и поселилась в этом доме, я распорядилась, чтобы садовник посадил все растения, которые могут привлечь в сад птиц, и в течение семидесяти лет вела дневник наблюдений за пернатыми. Такой же дневник вёл Тедди Рузвельт[3] , он в нём записывал, какие птицы залетали на лужайку Белого дома.
Время от времени Рыжая Борода чихал, Буши предлагал желающим вина, Фиона тайком бросала взгляд на Квиллера, а Кип возвращался к теме выборов. Бабушка же сводила все разговоры к птицам.
– Недавно мы наткнулись на любопытнейшую информацию, – сказал редактор. – Пульс колибри достигает шестисот пятнадцати ударов в минуту. Надеюсь, это не опечатка.
– Нет, конечно, – заверила его пожилая дама. – Колибри – маленькое чудо природы, одно из многих других,
– А я не могу отличить одну птицу от другой, – признался Квиллер. – Они так быстро перепархивают с места на место, что нет никакой возможности их разглядеть.
– Когда у меня был птичий сад, – продолжала бабушка, – я приманивала диких птиц и кормила их с рук, а однажды, когда один мальчишка убил малиновку, даже подняла её птенцов наверх.
Стив вновь чихнул.
– Бабушка, дорогая, – тихо и вежливо напомнила Вики, – не забывай про паштет.
Миссис Инглхарт наслаждалась обществом гостей, но к тому времени когда подали салат, вид у неё уже был уставший, и она попросила её извинить. Буши проводил старушку к лифту.
После десерта, состоявшего из кофе и яблочного пирога, Стив объявил, что ему пора на ферму: завтра вставать в пять утра, а Фиона объяснила, что ей нужно домой, чтобы удостовериться, лег ли Робби вовремя спать накануне своего первого выступления на скачках.
– Я… ммм… давно хотела поговорить с вами… – сказала она перед уходом Квиллеру тихим голосом. – О Ван Бруке, но всё как-то… не представлялось возможности.
– Вы хорошо его знали?
Она кивнула.
– Может, завтра? Вики пригласила меня на скачки.
– Там и поговорим, – предложил Квиллер. – Было очень приятно с вами познакомиться.
Она ушла, на прощание бросив взгляд на него через плечо. Он смотрел ей вслед. При всей застенчивости этой женщины что-то делало её обворожительной – возможно, огромные печальные глаза – воистину глаза королевы Екатерины.
Вскоре попрощалась с хозяевами и чета Мак-Дайармид: дома их ждала приходящая няня, которая хотела бы освободиться к десяти часам.
– До встречи на скачках, – сказали они, обращаясь к Квиллеру. – Наше место рядом с Буши, так что мы с вами сможем заключить небольшое дружеское пари.
Скинув обувь, хозяева решили пропустить ещё по чашечке кофе.
– Замечательный вечер, – заметил Квиллер, приступая к третьей чашке за вечер. – Ваша бабушка – просто чудо. Кип с Мойрой тоже мне очень понравились. А встретить здесь Фиону для меня вообще было приятнейшей неожиданностью. В жизни она оказалась совсем не такая, как на сцене. А этот парень, Стив… что у них за отношения?
Хозяева обменялись взглядами, и первой заговорила Вики:
– Видишь ли, он наставник Робина в искусстве верховой езды, а Фиона безумно хочет, чтобы её сын хоть в чём-нибудь преуспел. Мальчика выгнали из средней школы, и теперь его ничего не интересует, кроме лошадей.
