Эрл Гарднер - Дело рыжеволосой непоседы

Феррон в подробностях пересказал то, что услышал от подсудимой. Затем свидетель дал показания относительно поездки по горной дороге и обнаружения сломанного ограждения, рассказал о том, как был найден труп, а также обо всем прочем, что случилось после этого.

– Задавайте вопросы, – предложил Строн.

– Нет вопросов, – ответил Мейсон.

– Для дачи свидетельских показаний приглашается сержант Холкомб, – объявил Строн.

Холкомб вышел вперед, принес присягу и, явно довольный собой, уселся в свидетельское кресло, всем своим видом показывая, что намерен оставаться в нем на протяжении длительного времени. Отвечая на вопрос Строна, он указал должность, занимаемую им в городской полиции, и пояснил, что городской отдел по расследованию убийств был поставлен службой шерифа в известность о случившемся на горной дороге после того, как выяснилось, что труп пострадавшего находится на городской территории.

– И что вы увидели на месте происшествия?

– Шел дождь. Машина лежала у подножия горы. Там уже были представители коронера и полицейские фотографы.

– Что вы предприняли?

– Я спустился вниз, чтобы осмотреть труп, а затем, когда были сделаны снимки, зафиксировавшие точное положение тела в машине, помог его извлечь. Обратил внимание парней из службы шерифа на некоторые обстоятельства, которые счел особенно важными.

– Что вы имеете в виду?

– Я полагал, что очень важно зафиксировать и запротоколировать положение переключателя света в машине.

– И каковым оно было?

– Переключатель находился в положении «выключено».

– Вы говорите о переключателе фар того автомобиля, который лежал на дне ущелья и в котором находилась жертва?

– Совершенно верно.

– Значит, фары были выключены?

– Да, сэр.

– Вы говорили с ответчицей об этом?

– Да, сэр.

– При этом оказывали на нее какое-либо давление, чтобы вынудить дать показания?

– Нет, сэр.

– Не было никаких угроз?

– Не было, сэр.

– Все высказывания ответчицы были сделаны ею добровольно, без всякого принуждения?

– Да, сэр.

– Вы спрашивали ответчицу о фарах того автомобиля, который, по ее словам, пытался столкнуть ее машину с обрыва?

– Да, сэр. Спрашивал.

– И какой ответ получили?

– Она ответила, что фары были включены, что они ярко горели, что их свет, отражавшийся от ветрового стекла ее машины, весьма ей мешал.

– Вам удалось найти оружие, с помощью которого было совершено преступление?

– Да, сэр.

– Где оно находилось?

– У Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.

– Где конкретно?

– В перчаточном ящике его машины.

– Когда вы его заполучили?

– Часов в одиннадцать вечера.

– Где?

– Мейсон приехал в ресторан «Горная корона». Там работает ответчица. Адвокат, вероятно, пытался увидеться с ней до того, как…

– Нас не интересуют ваши предположения, – перебил его Строн. – Вы ведь полицейский и знаете, как следует давать свидетельские показания. Вы должны излагать факты и только факты. Теперь расскажите нам о том, что там произошло.

– Я спросил мистера Мейсона о револьвере, который он получил от обвиняемой – то есть о том револьвере, который обвиняемая передала мистеру Мейсону в ресторане, когда излагала свою версию случившегося мистеру Феррону, помощнику шерифа.

– И мистер Мейсон отдал вам револьвер?

– Да, сэр. Точнее, он признался в том, что револьвер у него, и протянул руку к перчаточному ящику. Тогда я открыл крышку ящика и вытащил оттуда револьвер.

– Где он сейчас?

– Здесь, у меня.

– В каком состоянии находилось оружие в тот момент, когда оказалось у вас?

– В том же, в каком находится сейчас.

– Специально обращаю внимание присутствующих на барабан револьвера. Сержант Холкомб, там были четыре снаряженных патрона и две пустые гильзы, не так ли?

– Да, сэр. Совершенно верно.

– То есть в настоящий момент револьвер находится в таком же состоянии, в котором находился тогда, когда был передан вам?

– Да, сэр.

– Вы можете дать в этом клятву?

– Да, сэр.

– Ваша Честь, я прошу приобщить это оружие к материалам дела в качестве вещественного доказательства под литерой «А».

– Я хотел бы задать несколько вопросов относительно этого оружия, а также допустимости приобщения его к материалам дела, – сказал Мейсон.

– Очень хорошо.

Холкомб смотрел на Мейсона с вызовом.

– Вы утверждаете, сержант, что оружие находится в том же состоянии, в котором оно находилось тогда, когда попало в ваши руки?

– Да, сэр.

– И его не трогали?

– Никоим образом, сэр.

– Вы отдавали оружие на баллистическую экспертизу, не так ли?

– Да, сэр.

– Вам известно, что при баллистической экспертизе производятся пробные выстрелы? Вы присутствовали при том, как производились пробные выстрелы из этого револьвера?

– Да, сэр.

– Чтобы произвести эти самые пробные выстрелы, нужно было вытащить стреляные гильзы из…

– Конечно. И не только стреляные гильзы. Патроны, оставшиеся в револьвере, – вещественные доказательства. Мы хотели убедиться в том, что пуля, послужившая причиной смерти потерпевшего, идентична по некоторым признакам остальным, находившимся в патронах, которыми заряжен был барабан. Поэтому мы не использовали при испытаниях указанные патроны.

– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Значит, вы разрядили револьвер, произвели пробные выстрелы, использовав при этом другие патроны, затем вставили в барабан извлеченные из него ранее пустые гильзы и патроны.

– Совершенно верно.

– Кто этим занимался?

– Лично я, сэр.

– В таком случае, – сказал Мейсон, – потрудитесь уточнить, чем вы можете доказать, что пустые гильзы занимают в настоящий момент те же самые гнезда, которые они занимали до пробной стрельбы.

– Но… но это не имеет никакого значения!

– Утверждая, что оружие находится в том же состоянии, в котором оно было в тот момент, когда попало в ваши руки, вы учитывали лишь практические аспекты, не так ли?

– Да, сэр.

– Вы пытались установить владельца оружия по заводскому номеру последнего?

– Конечно.

– И что же вы установили?

Судья Киппен вскинул брови.

– Этот вопрос, насколько я понимаю, исходит непосредственно от защитника, – сказал он.

– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – С формальной точки зрения моя подзащитная может иметь некоторые возражения относительно отдельных моментов следствия, но я не вижу смысла в том, чтобы привлекать в качестве свидетеля продавца оружия или дотошно исследовать регистрационные документы. В этом отношении я полностью доверяю высочайшему профессионализму сержанта Холкомба…

– Спасибо, – саркастически скривился Холкомб.

– …так что я хотел бы предоставить ему возможность сообщить о результатах его расследования. Что вы установили, сержант?

– Я установил, что этот револьвер был продан 25-го числа прошедшего месяца в магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич некоему Мервину Олдричу. Я установил также, что Мервин Олдрич приобрел это оружие в целях самозащиты, что он имел на него соответствующее разрешение, что он хранил его в перчаточном ящике своего автомобиля, что оно было оттуда украдено, что…

– Минутку, – перебил его судья Киппен. – Я не вижу смысла в пересказе показаний иного свидетеля. Господин заместитель окружного прокурора, присутствует ли в суде мистер Олдрич?

– Да, Ваша Честь, – сказал Джеффри Строн.

– Насколько я понимаю, считается, что револьвер был похищен у мистера Олдрича при обстоятельствах, дающих обвинению возможность утверждать, что это было проделано обвиняемой?

– Совершенно верно, Ваша Честь.

– Полагаю, что мы могли бы услышать об этом непосредственно из уст мистера Олдрича.

– Да, Ваша Честь.

– В таком случае я предлагаю отпустить сержанта Холкомба и пригласить мистера Олдрича занять его место, – подал голос Мейсон.

– Один момент! – поспешно отозвался Строн. – У меня нет возражений относительно того, чтобы выслушать мистера Олдрича. Я собирался выставить его в качестве свидетеля обвинения, но не вижу нужды делать это сию минуту. Чтобы решить вопрос о приобщении оружия к материалам дела в качестве вещественного доказательства, требуется совсем немного: указать, что оно находилось у ответчицы, и зафиксировать тот факт, что именно оно было использовано в качестве орудия убийства Стивена Меррила.

Судья Киппен посмотрел на Мейсона.

– Что скажет на это защита?

– С процессуальной стороны корректность позиции обвинения не вызывает сомнения, – сказал Мейсон, – но я хотел бы обратить внимание Высокого Суда на два момента. Во-первых, обвинение пока еще не доказало, что этот револьвер – тот самый, из которого вылетела пуля, убившая Стивена Меррила. Во-вторых, не доказано также то, что он когда-нибудь находился в руках у моей подзащитной.