Агата Кристи - Два романа об отравителях

— Да. Кто сейчас меньше всего попадает под подозрение? Студенты. Честные, трудолюбивые студенты. Денег у них нет, багажа тоже; все их добро умещается в рюкзаке за спиной. Они катаются автостопом по Европе. Но если контрабанду начнет провозить какой — нибудь определенный студент, то вы, безусловно, его (или ее) выследите; так что вся соль задумки в том, что люди, перевозящие контрабанду, ничего не подозревают, и, кроме того, их очень много.

Уайлдинг почесал подбородок:

— А как вы себе это представляете, месье Пуаро?

Эркюль Пуаро пожал плечами:

— Это лишь догадки. Наверняка я кое в чем ошибаюсь, но думаю, в принципе я прав. Сначала на рынок поступает партия рюкзаков. Простые, обыкновенные рюкзаки, точь — в — точь такие же, как и все прочие, добротные, крепкие и удобные. Однако они отличаются от остальных: у них немного иная подкладка. Как видите, она легко вынимается и позволяет спрятать в складках материи драгоценности или наркотики. Человек непосвященный никогда не догадается, ведь чистый героин или кокаин почти не занимает места.

— Это действительно так, — сказал Уайлдинг. — Стало быть, — быстро прикинул он в уме, — за одну поездку можно привезти товара тысяч этак на пять — шесть, причем абсолютно безнаказанно.

— Совершенно верно, — сказал Эркюль Пуаро. — Я продолжаю. Готовые рюкзаки поступают в продажу. Возможно, даже не в один, а в несколько магазинов. Хозяин магазина может быть членом мафии, а может и нет. Вполне вероятно, что он продает дешевый товар просто потому, что считает это выгодным, — его рюкзаки пользуются большим спросом, чем у конкурирующих фирм. Разумеется, всем заправляет определенная группа людей, имеющая полный список лондонских студентов. Главарь шайки — либо сам студент, либо выдает себя за студента. Ребята ездят за границу. Где — то на обратном пути рюкзак подменяется. Студент возвращается в Англию: на таможне его багаж почти не досматривается. Он приезжает домой, распаковывает вещи и запихивает рюкзак в шкаф или просто кидает его в угол. И вот тогда происходит вторая подмена; хотя, возможно, меняется лишь подкладка рюкзака.

— Вы думаете, именно это происходило на Хикори — роуд?

Пуаро кивнул.

— Но какие у вас доказательства, месье Пуаро?

— Рюкзак был разрезан, — сказал Пуаро. — Почему? Явных причин нет, поэтому я попытался домыслить причину. Рюкзаки, которые в ходу на Хикори — роуд, слишком дешевые. Это странно. В пансионате произошел ряд эксцессов, но девушка, оказавшаяся виноватой, клялась и божилась, что рюкзак она не трогала. Поскольку в остальных проступках она созналась, почему бы ей было не сознаться в порче рюкзака? Вывод один: она говорила правду. А значит, у человека, пытавшегося уничтожить рюкзак, были на то свои основания… Кстати сказать, разрезать рюкзак — далеко не пара пустяков. Человек пойдет на это лишь в самой критической ситуации. Я понял, в чем дело, когда выяснилось, что рюкзак был разрезан примерно тогда же, когда в пансионат пришел полицейский. На самом — то деле его визит не имел никакого отношения к контрабанде, однако представьте себе логику преступника: вы замешаны в контрабандной торговле, и вот однажды вечером вы приходите в пансионат, а вам сообщают, что в дом нагрянула полиция и сейчас полицейский беседует наверху с миссис Хаббард. Вам тут же приходит в голову, что полиция напала на ваш след, а в доме как раз лежит недавно привезенный из — за границы рюкзак, из которого еще не успели вынуть или вынули, но недавно контрабандный товар. Если полиция напала на след контрабандистов, она, естественно, захочет осмотреть рюкзаки студентов, проживающих на Хикори — роуд. Взять рюкзак и унести его из дома вы боитесь — ведь, вполне возможно, за домом следят, а спрятать или замаскировать рюкзак не очень легко. И тогда вам приходит в голову разрезать его на куски и спрятать их среди хлама, валяющегося в котельной; ничего лучше вы придумать не можете. Но даже если наркотиков в рюкзаке нет, все равно при тщательном анализе на подкладке можно обнаружить их следы. Следовательно, рюкзак надо уничтожить. Наркотики или драгоценности можно временно положить в пачку морской соли. Согласитесь, что мое предположение вполне правдоподобно.

— Да, но, конечно, это лишь гипотеза, — возразил Уайлдинг.

— Возможно также, что с рюкзаком связано еще одно маленькое происшествие, которому раньше не придавалось особого значения. По словам слуги — итальянца Жеронимо, однажды, когда в дом пришла полиция, в холле погас свет. Он захотел заменить лампочку, но не нашел ни одной. А ведь он точно помнил, что всего два дня назад в ящике лежало несколько запасных лампочек. Вполне возможно, — хотя доказательств у меня нет, и я не уверен, что прав, — возможно, человек, за которым водятся кое — какие грешки, человек, занимавшийся контрабандой и раньше, испугался, что при ярком свете полицейские могут его узнать. Поэтому он тихонько выкрутил лампочку в холле и спрятал запасные, чтобы нельзя было зажечь свет. В результате в холле горели только свечи. Но это, как я уже говорил, лишь предположение.

— Умная мысль, — сказал Уайлдинг.

— И вполне правдоподобная, сэр, — с воодушевлением подхватил сержант Белл. — Знаете, мне все больше кажется, что это возможно.

— Но если вы правы, — продолжал Уайлдинг, — то контрабандисты орудуют не только на Хикори — роуд.

Пуаро кивнул:

— О да. Организация может охватывать целую сеть студенческих клубов, общежитий и так далее.

— Но между ними должно быть связующее звено, — сказал Уайлдинг.

Инспектор Шарп впервые вставил слово.

— Такое звено есть, сэр, — сказал он, — или, вернее, было. Им была женщина, владевшая несколькими студенческими клубами и организациями. Хозяйка пансионата на Хикори — роуд, миссис Николетис.

Уайлдинг метнул быстрый взгляд на Пуаро.

— Да, — подтвердил Пуаро. — Миссис Николетис подходит по всем статьям. Она, правда, сама не управляла этими заведениями, но она была их владелицей. А на должность управляющего она старалась подыскать человека с безупречной репутацией и чистым прошлым. Миссис Николетис финансировала предприятие, но, на мой взгляд, была лишь номинальной начальницей.

— Гм, — сказал Уайлдинг. — Надо бы побольше узнать о миссис Николетис.

Шарп кивнул.

— Мы наводим о ней справки, — сказал он. — Расспрашиваем знакомых, выясняем прошлое. Делать это надо осторожно, чтобы не вспугнуть наших пташек. Но бабенка эта была, скажу я вам, сущий дьявол.

Он рассказал о поведении миссис Николетис во время обыска.

— Бутылки из — под бренди? — переспросил Уайлдинг. — Значит, она пила? Что ж, это облегчает дело. А что с ней теперь? Вы ее арестовали?

— Нет, сэр. Она умерла.

— Умерла? — Уайлдинг поднял брови. — Думаете, не своей смертью?

— Похоже на то. Вскрытие покажет. Я лично думаю, что события последних дней ее подкосили. Может, она не ожидала, что дело дойдет до убийства.

— Вы об убийстве Селии Остин? Выходит, девушка что — то знала?

— Знала, — сказал Пуаро, — но, если можно так выразиться, сама не знала, что же она знает.

— То есть она не понимала, в чем дело?

— Вот — вот. Она не отличалась большим умом. Вполне возможно, что она не понимала смысла происходящего. Но она могла что — то узнать или услышать и, ничего не подозревая, сказать об этом.

— А как вы думаете, что именно она могла узнать или услышать?

— Я могу лишь догадываться, — ответил Пуаро. — Она упоминала про какой — то паспорт. Может, у кого — нибудь в пансионате был фальшивый паспорт, с которым он ездил за границу, и человек очень боялся разоблачения. Она могла увидеть, как меняли рюкзак или подкладку рюкзака, но не поняла, в чем дело. А может, она увидела, как кто — то выкручивал лампочку в холле? И обмолвилась в разговоре, что знает? О! — с досадой воскликнул Пуаро. — Догадки! Догадки! Догадки! А улик нет. Как всегда, нет!

— Ничего, — сказал Шарп. — Для начала выясним прошлое миссис Николетис. Вдруг что — нибудь всплывет?

— Может, ее убрали, испугавшись, что она их выдаст? Она могла проболтаться?

— В последнее время она начала тайком пить… значит, нервы ее были на пределе, — сказал Шарп. — Она могла не выдержать и во всем сознаться. Прийти с повинной.

— Но она не настоящий главарь?

Пуаро покачал головой:

— Думаю, нет. Она была слишком заметной фигурой. Наверняка она много знала, но главарем не являлась.

— А как вы думаете, кто главарь?

— У меня есть кое — какие соображения, но я могу ошибаться. Да, скорее всего, я ошибаюсь.

Глава 16

Хикори — дикори,Часики тикали,Хикори — дикори — док.Кто же получит свой срок?[7]

— продекламировал Нигель. И добавил: — Сказать иль не сказать? Вот в чем вопрос!