Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро
– По всей видимости, Симеон Ли был кругом неправ и ужасно обращался со своей женой. Но в то же время полагаю, что существует такая предрасположенность к страданию и терпению, которая может вызвать в мужчине худшие инстинкты, во всяком случае, в таком мужчине, каким был отец моего мужа. Симеон Ли, мне кажется, восхищался бы смелостью и твердостью характера. Терпение и слезы приводили его в бешенство.
Пуаро кивнул:
– Ваш муж сказал нам вчера вечером: «Моя мать никогда не жаловалась». Это верно?
Хильда Ли нетерпеливо возразила:
– Нет, конечно же, это неправда! Она постоянно жаловалась Дейвиду! Весь груз своих несчастий она взвалила на его плечи. А он был чересчур молод, слишком молод, чтобы выносить то, что она взвалила на него!
Пуаро задумчиво посмотрел на нее. Она покраснела под его взглядом и закусила губу.
– Я понимаю, – сказал Пуаро.
– Что вы понимаете? – резко спросила она.
– Я понимаю, что вам пришлось быть своему супругу в первую очередь матерью, тогда как вы бы предпочли быть ему женой.
Она отвернулась.
В этот момент на террасу вышел Дейвид Ли Голос его звучал звонко и радостно:
– Хильда, разве не прекрасен сегодня день?! Все равно что весна посреди зимы!
Он подошел ближе.
Завиток светлых волос упал ему на лоб, его голубые глаза светились. Он выглядел на удивление молодо, почти как мальчишка. И таким беззаботно-сияющим и веселым он казался, что у Пуаро даже дух перехватило.
– Пойдем, мы же собирались спуститься к озеру, Хильда, – сказал Дейвид. Он улыбнулся ей, обнял за плечи, и они удалились.
Пуаро посмотрел им вслед и отметил, что Хильда вдруг обернулась и бросила на него взгляд. В этом взгляде был робкий вопрос, или даже страх. Пуаро медленно прошелся по террасе.
«Нет, ведь я всегда говорил, что я – настоящий отец-исповедник. А поскольку на исповедь вообще чаще ходят женщины, то сегодня утром ко мне идут главным образом женщины. Неизвестно только, кто будет следующий», – подумал про себя Пуаро.
Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. Навстречу ему шла Лидия Ли.
***
С добрым утром, мсье Пуаро. Трессильян сказал мне, что вы здесь с Гарри, но я рада, что вы один. Мой муж говорил о вас, он срочно хотел вас видеть.
– Ах, вот как!... Мне надо пройти к нему?
– Не сейчас! Ночью он почти не сомкнул глаз. Мне пришлось дать ему снотворное. Сейчас он еще спит, и мне не хотелось бы его будить.
– Понимаю вас. Вы совершенно правы. Я еще вчера заметил, как сильно потрясен ваш супруг.
Она серьезно посмотрела на него.
– Видите ли, мсье Пуаро, он действительно любил своего отца, больше, чем другие.
Пуаро кивнул.
– Скажите, а вы с инспектором подозреваете, кто мог совершить это жестокое убийство?
– У нас есть различные идеи, мадам, – сказал Пуаро уклончиво, – но лишь относительно того, кто не мог совершить этого убийства.
– Все это – как кошмарный сон, просто фантастика. Невозможно понять, что это было в действительности, – нервно сказала Лидия. Она вдруг внимательно посмотрела на Пуаро. – А что с Хорбюри? Он и в самом деле был в кино, как утверждает?
– Да, мадам. Его показания проверены. Он сказал правду.
Лидия нервно дернула за тисовую веточку.
– Но ведь это же ужасно! – воскликнула она. – Ведь это значит – кто-то из семьи!
– Совершенно верно.
– Мсье Пуаро, это не укладывается у меня в голове.
– Мадам, это очень хорошо укладывается у вас в голове.
Она, казалось, собралась возразить, но вдруг улыбнулась, как бы признаваясь, что сказала неправду.
– Каждый человек чуточку лицемер, – сказала она тихо.
– Разумеется, мадам. И если бы вы решились быть совершенно откровенной со мной, то признали бы: вполне естественно, что кто-то из членов вашей семьи убил старого мистера Ли.
– Это действительно похоже на правду, хотя необычную, мсье Пуаро, – жестко проговорила Лидия.
– Разумеется. Но отец вашего мужа тоже был весьма необычным человеком.
– Бедный старик! Сейчас мне жалко его, хотя при жизни он несказанно действовал мне на нервы.
– Это я могу себе представить, – признался Пуаро. Он склонился над одним из маленьких декоративных садиков.
– Прекрасно! Как чудесно придумано.
– Рада, что вам понравилось, – сказала Лидия. – Мое хобби, знаете ли. Арктический садик с пингвинами и льдом вам тоже нравится? Правда, мило?
– Очень мило! А этот что изображает?
– Мертвое море, вот что это должно быть! Оно еще не совсем готово. А здесь – корсиканский вид, Пиана. Скалы там совершенно красные, и это просто чудесно выглядит в сочетании с голубым морем. Но я* люблю и свой пустынный пейзаж. А вам он нравится?
Болтая, она вела его все дальше и дальше. Когда дошли до конца террасы, Лидия посмотрела на часы.
– Я схожу узнаю, проснулся ли Альфред.
После того, как она ушла, Пуаро двинулся по террасе обратно и остановился у садика с Мертвым морем. Он долго с интересом смотрел на него. Затем нагнулся, взял несколько камешков, изображавших прибрежные валуны, и дал им скатиться по ладони вниз. Вдруг он вздрогнул и поднес камни к самым глазам.
– Черт меня побери! – воскликнул он. – Вот так сюрприз! Что же это, черт меня побери еще раз, должно означать?!
Часть V
26 декабря
Полковник Джонсон и инспектор Сагден удивленно уставились на Пуаро. Он заботливо высыпал маленькие, невзрачные камешки в картонную коробочку и пододвинул ее шеф-инспектору.
– Да. Это алмазы, – сказал он.
– Вы нашли их? И где? В саду?
– В одном из маленьких садиков, которые там устроила миссис Лидия Ли.
– Миссис Лидия? – Сагден покачал головой. – Мне кажется невероятным.
– Вы сомневаетесь в том, что миссис Лидия Ли могла перерезать глотку отцу своего мужа, не так ли?
– То, что она этого не делала, мы уже знаем, – быстро сказал Сагден. – Мне кажется невероятным, что она украла алмазы.
– Нет. На преступницу она, конечно, не похожа, – согласился Пуаро. – Кто-то другой спрятал их там. Ведь в этом особом садике, который изображает Мертвое море, лежат камешки, похожие по величине и по форме.
– Думаете, что она сознательно поступила так, заранее предвидя кражу? – спросил Сагден.
Полковник Джонсон ответил убежденно и с горячностью:
– Я так не думаю! Почему бы ей тогда просто не взять алмазы себе?
– Ну, что касается причин тому... – медленно начал было Сагден, но Пуаро перебил его:
– На этот вопрос есть один возможный ответ: она взяла алмазы себе, чтобы тем самым создать причину для убийства. Это означает, что она знала о запланированном убийстве, хотя сама к нему не причастна.
– Это звучит достаточно невероятно, – настаивал Джонсон. – Ведь вы тем самым превращаете ее в сообщницу Но чьей сообщницей она может быть? Только сообщницей своего мужа. А поскольку мы знаем, что он тоже не причастен к убийству, то ваша теория окончательно терпит крах.
Сагден в раздумьи провел пальцем по щеке.
– Да, – сказал он – Это верно. Значит, если миссис Ли взяла алмазы себе – а это еще под большим вопросом, – то здесь мы имеем дело с простой кражей, в таком случае она, конечно, могла устроить этот маленький садик для того, чтобы временно спрятать камни там, пока суматоха уляжется. Другая возможность – это случайное совпадение. Вор, увидев садик с похожими камешками, решил спрятать там украденные алмазы.
– Конечно, это вполне возможно, – согласился Пуаро. – Одну случайность я всегда готов принимать в расчет.
Инспектор Сагден покачал головой.
– Миссис Ли очень милая женщина. Невозможно, чтобы она была впутана в такое дело Хотя, конечно, я соглашусь, что в таких ситуациях ни за что нельзя ручаться.
– С алмазами – бог с ними, ни за что ручаться не будем, я согласен, но вот то, что миссис Лидия Ли как-то причастна к убийству, по моему мнению, совершенно невозможно. Дворецкий видел ее в гостиной, когда произошло убийство. – Полковник Джонсон сказал это твердо и с вызовом поглядел на Пуаро.
– Я этого не забыл, – сказал Пуаро спокойно. Полковник снова повернулся к своему подчиненному.
– Итак, пойдем дальше. У вас есть новые сведения? Удалось что-нибудь узнать?
– Да, сэр. Я навел некоторые справки. Вначале о Хорбюри. У него действительно было кое-что в жизни, из-за чего он боится полиции.
– Ага! Кражи, наверное.
– Нет, сэр. Шантаж. Правда, ничего не смогли доказать, но я полагаю, что у него на совести два таких дела. А поскольку его гложет совесть, то он и испытывает такой страх, что у него все валится из рук. Как это было вчера, когда Трессильян сказал ему, что инспектор полиции пришел к старику.
– Гм, – проворчал Джонсон. – Итак, Хорбюри Что еще?
Инспектор смущенно кашлянул.
– Миссис Магдалена Ли, сэр. Мы собрали информацию о ее жизни до того, как она вышла замуж за мистера Ли. Она жила с командиром корабля Джонсом. Выдавала себя за его дочь, но не была ею... Я думаю, что намеки, которые старик делал относительно ее семейной жизни, попадали в точку. Он знал женщин, знал, кто из них склонен к неверности. Такие удары из-за угла доставляли ему, должно быть, дьявольское удовольствие. Прежде всего потому, что он попадал в самое яблочко. И это могло послужить ей причиной для убийства, независимо от денежного вопроса Вероятно, она боялась, что отец ее мужа знал о ней кое-что компрометирующее и хотел сообщить это сыну. Во всяком случае ее утверждение, что она звонила по телефону, столь же странно, сколь и ложно. – Сагден отважился высказать предположение. – Не следует ли, сэр, пригласить сюда эту супружескую пару и прояснить дело с телефоном?
