Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии

– Да. На карточках я проставила номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Номера четырнадцать и шестнадцать были сняты со стеклянной ручки двери в туалете, а номера девять и двенадцать были сняты с зеркала.

– Вы знаете, где сейчас эти карточки?

– Да. Они у меня. Я выхватила их у мистера Мейсона вчера вечером и побежала в полицию, а он хотел отнять их у меня.

– Вы отдали их в полицию?

– Нет.

– Почему?

– Я не хотела, чтобы с ними что-нибудь случилось. Я знаю, чьи это отпечатки, и поэтому убежала с ними.

– Почему вы решили убежать? – спросил Бергер.

Судья Штрузе уставился на Мейсона, ожидая возражений, но их не последовало.

– Одну минутку, свидетельница, – решился на подсказку судья. – Защита желает опротестовать этот вопрос. Мистер Мейсон?

– Нет, ваша честь, – ответил Мейсон. – Я считаю, что здесь обвиняют и меня, и, следовательно, я позволю всем фактам получить объяснение.

Судья нахмурился.

– Вы можете это чувствовать, мистер Мейсон. Это дело требует обсуждения. Вы защищаете клиента, и ваш долг заниматься только этим, не обращая внимания на свои личные дела.

– Я это понимаю, ваша честь.

– Этот вопрос кажется мне спорным и требует от свидетельницы заключения.

– Возражений нет, ваша честь.

Судья тем не менее колебался.

– Я бы хотел обратить ваше внимание, мистер Мейсон, что суд может сам защитить интересы вашего клиента, если вопросы действуют ему во вред.

– Я все понимаю, ваша честь, – поклонился Мейсон. – И хочу обратить внимание суда на то, что ответ на этот вопрос скорее вредит мне и идет на пользу моему клиенту. Вы же слышали, свидетельница готова ответить на все вопросы и будет защищать интересы своего хозяина.

– Ну что же, – сказал судья. – Если вы не возражаете, то свидетельница может отвечать на вопросы.

– Отвечайте на вопрос, – торжествовал Бергер. – Почему вы решили убежать?

– Потому что в это время я опознала эти отпечатки.

– Вы опознали их?

– Да, сэр.

– Вы сказали, что занимались изучением этого дела?

– Да, сэр.

– Вы сравнили их с оригиналом?

– Во всяком случае, я знаю, чьи они.

Бергер повернулся к судье.

– Ваша честь, я чувствую себя несколько странно в этом деле. Свидетельница не сказала мне…

– Возражений нет, – перебил его судья, – следовательно, незачем обращаться к суду. Вы должны воздерживаться от комментариев. Продолжайте задавать вопросы, господин окружной прокурор.

– Да, ваша честь, – сказал Бергер.

Судья посмотрел на Мейсона. Взгляд его выражал некоторое недоумение.

– Вы оказались в состоянии опознать эти отпечатки? – спросил Бергер.

– Да, сэр.

– Чьи это отпечатки, по-вашему?

– Одну минутку, – вмешался судья. – Хотя адвокат не возражает против этого вопроса, я должен заметить, что вопрос требует мнения свидетельницы. Мисс Гриффин?

– Да, ваша честь?

– Вы показали, что изучали дактилоскопию?

– Да, ваша честь.

– Каким образом?

– Заочно.

– Сколько времени?

– Я прошла полный курс, получила соответствующее удостоверение. Теперь я умею снимать отпечатки и сравнивать их.

– У защиты есть какие-либо возражения? – спросил судья.

– Никаких, – ответил Мейсон.

– Хорошо. Так чьи же это были отпечатки? – продолжал Бергер.

– Одну минутку, – остановил прокурора Мейсон, – если суд не возражает, я считаю этот вопрос неуместным.

– Я готов принять ваше возражение, – сказал судья.

– Однако, – продолжал Мейсон, – я не имею в виду те возражения, о которых вы, возможно, думаете, ваша честь. Я считаю, что эту свидетельницу надо считать ограниченным экспертом. Настоящим экспертом она быть не может. Я считаю, что ее можно назвать экспертом-любителем. Следовательно, нельзя задавать вопрос о том, чьи, по ее мнению, это были отпечатки, а надо узнать, что общего существует между этими отпечатками.

– Возражение принято, – согласился судья.

Лицо Бергера потемнело от раздражения.

– Какое, по вашему мнению, существует сходство между упомянутыми вами отпечатками? – продублировал он адвоката.

Эльза Гриффин подняла голову. Она посмотрела на Мейсона, перевела взгляд на обвиняемого, потом посмотрела на жюри.

– По моему мнению, сходство таково, что эти отпечатки принадлежат миссис Бедфорд, жене обвиняемого.

Бергер усмехнулся.

– Эти отпечатки у вас с собой?

– Да.

– А как вы опознали их?

– Карточки пронумерованы. Номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. На обороте этих карточек я написала также свое имя, так что ошибки быть не может. Я сделала это по предложению окружного прокурора. Он просил меня оставить их ему, а когда я отказалась, он попросил меня расписаться на них.

Бергер продолжал самодовольно улыбаться.

– А что сделал я?

– Вы расписались под моей подписью и поставили число.

– Я прошу суд принять эти карточки с отпечатками в качестве вещественного доказательства, – торжествовал Бергер. – Под собственными номерами.

– Одну минутку. – Мейсон поднялся со своего места. – С этой точки зрения, ваша честь, я считаю, что имею право проверить подлинность этих доказательств.

– Пожалуйста, – злорадно произнес Бергер. – Фактически вы можете даже устроить перекрестный допрос, поскольку с этого момента свидетельница становится враждебной.

– Защита может продолжать допрос, – объявил судья.

– Вы опознали эти отпечатки вчера вечером, мисс Гриффин? – начал Мейсон.

– Да.

– В моем кабинете?

– Да.

– В тот момент вы были сильно взволнованы?

– Я была немного взволнована, но, сравнивая эти отпечатки, я не волновалась.

– Вы смотрели все четыре отпечатка?

– Да.

– И все четыре принадлежат, по-вашему, миссис Бедфорд?

– Да.

Бедфорд дернул Мейсона за пиджак.

– Послушайте, Мейсон, не позволяйте ей…

– Успокойтесь, – шепотом, но твердо приказал Мейсон своему подзащитному. Затем встал и подошел к свидетельнице. – Вы, я полагаю, умеете классифицировать отпечатки?

– Да.

– Вы знаете, как это делается?

– Да.

– Вот вам увеличительное стекло, чтобы вы могли их рассмотреть.

Мейсон достал из кармана лупу и обратился к секретарю суда:

– Могу я получить отпечатки, представленные в суд в качестве вещественного доказательства? Я имею в виду не те отпечатки, которые оставил обвиняемый в мотеле и в машине, а те, которые были сняты в тех же местах, но остались неопознанными.

– Пожалуйста, – сказал секретарь и протянул Мейсону несколько карточек с отпечатками.

– А теперь, – продолжал Мейсон, – я прошу обратить ваше внимание на вещественное доказательство номер двадцать восемь и сравнить отпечатки этой карточки с одним из имеющихся у вас номеров четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать.

Свидетельница взяла лупу и стала изучать отпечатки, которые дал ей Мейсон. Она долго их разглядывала, потом покачала головой:

– Нет! Этого не может быть! Мои отпечатки принадлежат миссис Бедфорд, а те, что дали вы, – это отпечатки неопознанного человека.

– А разве этим неопознанным человеком не может быть миссис Бедфорд? – спросил Мейсон.

– Нет. Этим человеком была блондинка. Я видела ее.

– Но вы ведь не знаете, что именно блондинка оставила отпечатки?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, повнимательней осмотрите эти отпечатки.

Эльза Гриффин вновь стала разглядывать в лупу отпечатки.

– Теперь я вручаю вещественное доказательство под номером тридцать четыре, – сказал Мейсон. – Осмотрите и эти отпечатки.

– Нет, ни один из отпечатков не совпадает.

– Ни один? – переспросил Мейсон.

– Ни один! Я же вам сказала, мистер Мейсон, что у меня отпечатки миссис Бедфорд, и вы знаете это не хуже меня.

Мейсон смотрел на нее. Потом взял из рук Эльзы карточку.

– Может быть, вы скажете мне, как изучаете эти отпечатки? – продолжал он. – Возьмите, например, вот этот, под номером шестнадцать. Я полагаю, вы сняли это с ручки двери туалета в мотеле?

– Да.

– Какова первая характеристика отпечатка, которую вы видите?

– Вот эта изогнутая петля.

– Понимаю, вот эта изогнутая петля, – задумчиво повторил Мейсон. – Теперь взгляните сюда. Я предъявляю вам вещественное доказательство номер тридцать семь. Здесь тоже есть изогнутая петля, не так ли?

– Да, – ответила она, взглянув.

– Теперь используем отпечаток номер шестнадцать, который, как вы утверждаете, сняли с дверной ручки, и давайте сравним петли и посчитаем, сколько других маленьких петель содержится внутри. Видите – одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, так?

– Да.

– Теперь берем карточку номер тридцать семь, предъявленную обвинением в качестве вещественного доказательства. Давайте посчитаем, что делается здесь. Видите, здесь тоже восемь петель.

– Дайте я сама посмотрю, – потребовала свидетельница.